– Ясна думает, что ты сблизился со мной, чтобы завладеть ее духозаклинателем, – выпалила Шаллан. Потом она поморщилась: «Дура! Вот что ты отвечаешь мужчине, который намекает, что ради тебя готов бросить служение Всемогущему?»
– Светлость Ясна весьма умна. – Кабзал отрезал себе еще ломоть хлеба.
Шаллан моргнула:
– Э-э-э… так она права?
– Да и нет. Ордена бы очень, очень хотели заполучить этот фабриаль. Я собирался в конечном счете попросить твоей помощи.
– Но?..
– Но те, кто руководит мною, решили, что это ужасная идея. – Он поморщился. – Они думают, что король Алеткара достаточно легок на подъем, чтобы из-за этого объявить Харбранту войну. Духозаклинатели – не осколочные клинки, но могут быть столь же важными. – Он покачал головой и съел еще кусочек хлеба. – Элокара Холина стоило бы пристыдить за то, что он позволяет сестре использовать этот фабриаль, да еще и столь тривиально. Но если бы мы его украли… Несомненно, ответные действия затронули бы весь воринский Рошар.
– В самом деле? – спросила Шаллан, которой вдруг стало плохо.
Он кивнул:
– Большинство людей об этом даже не задумываются. Я тоже не думал. Короли правят и воюют при помощи осколков, но их армии существуют благодаря духозаклинателям. Ты хоть понимаешь, что духозаклинатели заменяют целые линии снабжения и всех людей, которые должны были бы для них трудиться? Без них войны окажутся попросту невозможными! Понадобятся сотни фургонов, заполненных едой, каждый месяц!
– Да… это была бы проблема. – Она глубоко вздохнула. – Духозаклинатели меня зачаровывают. Я не перестаю думать о том, что чувствует тот, кто использует такой фабриаль.
– Как и я.
– Ты никогда им не пользовался?
Он покачал головой:
– В Харбранте их нет.
«Ну да, – подумала она. – Разумеется. Потому королю и пришлось обратиться за помощью к Ясне, когда его внучка попала в беду».
– А ты когда-нибудь беседовал с человеком, который его использовал? – спросила она и поморщилась от собственной прямоты. Неужели он ничего не заподозрит?
Кабзал просто кивнул с рассеянным видом:
– Шаллан, в этом есть какой-то секрет.
Ее сердце ушло в пятки.
– Правда?
Он посмотрел на нее и заговорщически проговорил:
– На самом деле все не так уж сложно.
– Э-э-э… что?
– Это правда. Я слышал такое от нескольких ревнителей. Духозаклинатели окружены тенями и ритуалами. Их хранят в тайне, не используют прилюдно. Но на самом деле нет в них ничего этакого. Просто надеваешь, прижимаешь руку к чему-нибудь и пальцем другой руки надавливаешь на один из самосветов. Только и всего.
– Ясна все делает не так, – сказала она, возможно слишком настойчиво.
– Да, это меня смутило, но, предположительно, если использовать такой фабриаль достаточно долго, постепенно можно научиться управлять им лучше. – Он покачал головой. – Мне не нравится, что они так обросли загадками. Чересчур попахивает мистицизмом старой Иерократии. Не стоит повторять прежние ошибки. Что изменится, если люди узнают, насколько просты духозаклинатели в использовании? Заповеди и дары Всемогущего часто не отличаются сложностью.
Шаллан его уже едва слушала. К несчастью, оказалось, что Кабзал почти так же невежествен, как она. И даже хуже. Девушка пробовала делать в точности то, о чем он говорил, и не сработало. Возможно, ревнители, которых он знал, лгали, чтобы защитить секрет.
– Как бы то ни было, – продолжил Кабзал, – и раз уж мы затронули эту тему… Ты спросила, не хочу ли я украсть духозаклинатель, – будь спокойна, я не втяну тебя в подобную историю. Даже думать об этом глупо, и мне в резкой форме запретили подобное устраивать. Мне приказали еще заботиться о твоей душе и о том, чтобы учеба у Ясны тебя не испортила, а также, возможно, о том, чтобы отвоевать и душу самой принцессы.
– Хм, вот это последнее будет непросто.
– Да что ты говоришь, – сухо заметил он.
Она улыбнулась, хотя на самом деле не могла разобраться в своих чувствах.
– Я испортила тот самый момент, да? Между нами?
– Ты правильно сделала, – ответил он, стряхивая крошки с ладоней. – Меня иногда заносит. Временами я спрашиваю себя, не слишком ли плохой ревнитель из меня получается, в точности как ты подвергаешь сомнению свою способность поступать сообразно приличиям. Я не хочу быть дерзким. Но стоит тебе заговорить, как у меня голова идет кругом и я начинаю выкладывать все, что приходит на ум.
– И потому…
– И потому на сегодня хватит, – сказал Кабзал, вставая. – Мне надо поразмыслить.
Шаллан тоже поднялась, протянув ему свободную руку; в узком воринском платье встать не так-то просто. Они были в той части садов, где сланцекорник вырос не очень высоким, и Шаллан увидела проходившего мимо короля. Тот о чем-то беседовал с ревнителем средних лет, с длинным узким лицом.
Король часто прогуливался в садах около полудня. Она ему помахала, но добрый монарх ее не заметил. Он явно увлекся беседой. Кабзал повернулся, увидел короля и тотчас же спрятался за стеной из сланцекорника.
– Что такое? – удивилась Шаллан.
– Король помнит всех своих ревнителей наперечет. Они с братом Иксилом убеждены, что я сегодня на дежурстве в каталоге.
Она невольно улыбнулась:
– Ты увильнул от порученной работы, чтобы отправиться на пикник со мной?
– Ага.
– Я-то думала, тебя обязали проводить время со мной. – Девушка скрестила руки на груди. – Во имя спасения моей души.
– Обязали. Но некоторые ревнители беспокоятся, не слишком ли я усердствую.
– Они правы.
– Я приду завтра. – Кабзал выглянул из-за сланцекорниковой стены. – Если меня не засунут на весь день в каталоги в качестве наказания. – Он улыбнулся ей. – Когда решу покинуть ревнительство, это будет мой выбор, и они ничего не смогут запретить, хотя попытаются отговорить.
Кабзал умчался прочь быстрее, чем Шаллан успела собраться с духом и объяснить, что он слишком увлекся фантазиями.
Девушка так ничего и не сказала. Возможно, потому, что сама все меньше и меньше понимала, чего хочет. Разве ей не следовало сосредоточиться на помощи своей семье?
К этому моменту Ясна уже должна была понять, что ее духозаклинатель не работает, но сочла лишним об этом сообщать. Шаллан следует уехать. Она может пойти к принцессе и использовать ужасный случай в переулке в качестве повода прекратить учебу.
И все-таки она никак не могла решиться. Отчасти из-за Кабзала, но не он главная причина. Правда в том, что, несмотря на свои периодические жалобы, она по-настоящему любила науку. Даже после философского урока Ясны, даже после множества дней, проведенных за чтением вороха книг. Даже с учетом смятения и напряжения, Шаллан частенько ощущала удовлетворение, которого раньше не испытывала никогда. Да, наставница совершила ошибку, убив тех мужчин, но Шаллан хотела хорошо изучить философию, чтобы правильно объяснить почему. Да, копание в исторических хрониках – занятие нудное, но девушка ценила навыки и терпение, которые обретала; они, вне всяких сомнений, пригодятся в будущем, когда она погрузится в собственные изыскания.
