старуха. – Я не ошиблась, Фредди?
– Нет, мэм, вы правы.
– О-о, – она задумчиво покачала головой. – Да-да, что ж…
Она оборвала фразу, но Фредди ни о чём её не спросил. Может быть потому, что они уже подъезжали.
Чак остановил машину в нескольких шагах от идущего к ним Джонатана, выскочил открыть и придержать дверцу, пока она выходила, опираясь на руку Фредди.
– Добрый день, миссис Кренкшоу – Джонатан, сняв шляпу, поцеловал ей руку.
– Рада вас видеть, Джонатан, – она улыбнулась. – У вас очень… мило.
– Спасибо, мэм, – ответно улыбнулся Джонатан.
Как всегда, на шум мотора из различных дверей показались любопытные лица, но Фредди оглянулся, и все сразу исчезли, только Ларри остался стоять в дверях своей мастерской. И его Чак тоже увидел впервые таким: в белом халате поверх рубашки с галстуком, из-под халата видны хорошие брюки с отглаженными стрелками и начищенные ботинки. Однако… он-то чего расфрантился? Не к нему же прикатили?! Но Джонатан со старухой пошли именно к Ларри. И Фредди следом, бросив через плечо Чаку:
– Машину подашь в два.
– Слушаюсь, сэр, в два, – сказал Чак ему в спину.
Отогнав машину в гараж, Чак посмотрел на часы, проверяя себя, и пошёл на кухню. Время ленча.
Запахи сегодня на кухне были… необычными. Но на столе всегдашняя каша с мясом, лепёшки и кофе. Чак вымыл руки у общего рукомойника и сел на своё место. Он уже догадался, что пахнет особой «господской» едой, ну да, правильно, старуху ублажают. К его крайнему удивлению, за столом никаких разговоров о гостье не было, и его самого ни о чём не спросили. Ну, надо же, как их всех Фредди вышколил. Интересно, а закопали при этом скольких? И что Ларри за столом нет, тоже будто никто не замечает, даже мальчишка, сынишка его молча жуёт. Хотя… всё правильно, конечно.
Чак встал из-за стола вместе со всеми, но прошёл в свою выгородку и устало сел на кровать. До двух часов лучше на дворе не маячить. Мало ли что.
К радостному удивлению Фредди и Джонатана, Ларри держался почтительно, но уверенно. И весь разговор прошёл… лучше не придумаешь. Ларри осмотрел брошь и серьги, очень сдержанно отнёсся к камням, и миссис Кренкшоу сама предложила взять их в счёт оплаты, а вставить другие на усмотрение мастера. Джонатан кивнул. Ларри быстро и уверенно набросал несколько эскизов и вежливо подвинул листок по столу к миссис Кренкшоу.
– Окажите честь своим выбором, мэм.
Миссис Кренкшоу улыбнулась.
– Спасибо, но я доверяю мастеру.
– Благодарю за доверие, мэм, – склонил голову Ларри.
И обсуждение технических вопросов оплаты и сроков так же не доставило особых трудностей. Джонатану и Фредди практически не пришлось вмешиваться. И когда всё уже было обговорено и миссис Кренкшоу сердечно попрощалась с Ларри и пошла к выходу в сопровождении Джонатана, идущий за ними Фредди быстро обернулся и подмигнул Ларри. Тот ответил благодарной улыбкой.
Мамми, зорко следившая из кухонного окна за дверью мастерской, непостижимым образом угадала нужный момент, и вдвоём с Молли они успели перенести всё приготовленное в домик Джонатана и Фредди, накрыть на стол и уйти, когда миссис Кренкшоу, Джонатан и Фредди вышли из мастерской.
Оставшись один, Ларри убрал эскиз, брошь и серьги в сейф, снял и повесил на место халат и остался стоять посреди мастерской. Ему вдруг стало страшно: не был ли он излишне дерзок с этой леди? Белые очень не любят, когда негр оказывается и умным, и умелым. Но… но, если б что было… Нет, Фредди бы остановил его, если бы он зарвался. Так что, может, и обойдётся.
На кухню Ларри пришёл уже спокойно и бросившегося к нему Марка спросил:
– Ты уже ел?
– Да, пап, а?..
Ларри взглядом остановил его уже готовый вопрос и улыбнулся Мамми.
– Что-нибудь ещё есть, Мамми?
– А как же! Переодеваться пойдёшь?
Ларри покачал головой.
– Нет, Мамми, – и пояснил: – Вдруг понадоблюсь.
– Ну да, – кивнула Мамми, – тогда держи.
И подала большое чистое полотенце. Ларри сел за стол, закрыв полотенцем грудь и колени. Марк пристроился рядом, влюблённо глядя на отца.
– А ты куда? – грозно спросила Мамми. – Ты уже выел своё.
– Пусть сидит, – возразил Ларри, кивком благодаря за поставленную перед ним миску с мясной кашей.
Ларри ел быстро, но очень аккуратно, спешил, а не жадничал. И доев, сразу встал, положив на стол оставшееся чистым полотенце.
– Спасибо, Мамми, если что, я в мастерской, – а рванувшемуся за ним Марку: – Помоги Мамми, сынок.
Марк вздохнул и стал закатывать рукава рубашки: помогать Мамми после еды – это мыть и расставлять посуду.
В мастерской Ларри снова надел белый халат, открыл сейф и достал лист с эскизом. Мало ли что, пусть будет наготове.
Алабама
Ночная дорога хороша отсутствием свидетелей, но и опасна своей пустынностью: любая машина приметна и запоминаема. Поэтому Джимми Найф и относился к ней настороженно. Но сейчас положение безвыходное: везти этот груз днём слишком рискованно. Груз безмятежно посапывал на заднем сиденье. И если бы не полиция… ведь болван ни на один вопрос не ответит. Надрессировать его, конечно, можно, но мороки много, всего не предусмотришь, а врать с ходу дурак не умеет, для этого мозги нужны. А в остальном… в остальном всё, как и задумывалось. Парень – дурак и ровно настолько, насколько нужно. Мозги не работают, а руки помнят, нож когда взял, так сразу видно, что орудовать им умеет, да в кого ткнуть сообразить не может. Ну, так подскажем, подучим. Да, не зря, ох, не за просто так парень номер отхватил. Тут бы его по картотеке проверить, когда, а там и за что, но… нет картотеки, ни такой, ни сякой, ни всякой. Крыса все остаточки с собой унёс. Туда им и дорога. Тоже… считал себя умнее всех, а спёкся по-глупому. Так оно со всеми умниками и бывает.
Найф самодовольно улыбнулся. Нет, так хорошо у него давно не получалось. Многоходовка – блеск. И вся колода сошлась. И Элли – медсестра-сиделка, и надоела она уже, и парня так тютелька в тютельку шарахнуло, и интере-есный клиент наклёвывается. Рыбка золотая плывёт, плавничками помахивает, да прямо в сеть. Плыви, плыви, рыбонька, встретим… со сковородочкой. А что времени много ушло, и ещё уйдёт… так этот ресурс свой, немеряный и бесплатный. Как раз к весенним играм успеем, чтоб весь Ансамбль был и увидел, и слова против никакого никто не пикнул.
Машину тряхнуло на плохо заделанной старой воронке, спящий на заднем сиденье всхрапнул и открыл глаза.
– Спи, Джек, – бросил,
