она смутно страдала, потом настало лето, её чувства дозрели до желания завести ребёнка, начался отпуск, и Валентина Сергеевна уехала на море, где по вечерам в одиночестве отчаянно ходила на танцевальную площадку и, наконец, встретила достаточно подвыпившего ровесника, от которого забеременела. Тот курортный роман оказался лучшим, что случилось с ней в жизни, наутро мужчина не только не исчез, но и провёл с женщиной ещё несколько приятных дней. Он был в разводе, непритязателен, даже в какой-то мере «благодарен» Валентине Сергеевне за её искреннюю ласку, не стал сомневаться ни в том, что она не страдает венерическими заболеваниями, ни в том, что сама предохраняется. Однако мужчина мог догадываться о намерении женщины, но прекрасно понимал, что у неё нет ничего, кроме его имени и названия города, из которого он приехал, поэтому в случае чего шансов отыскать бывшего любовника у неё не было. А, по правде сказать, один такой момент случился. На последнем месяце беременности Валентина Сергеевна смалодушничала и попыталась найти отца своего будущего ребёнка хотя бы через социальные сети, однако закономерно потерпела фиаско. В целом, несмотря на то что беременность протекала тяжело, она держалась хорошо, и это, пожалуй, главное, что женщина могла поставить себе в заслугу в своей жизни, но, конечно, не то состояние, в котором пребывала сейчас.
В больнице время неимоверно растягивается, а то пустое безделье, в состоянии которого пребывала Валентина Сергеевна, делает из него практически бесконечность. Она ходила на процедуры, принимала таблетки, лежала под капельницей как тело, лишённое жизни. И пусть женщина являлась не одинокой в своих мытарствах среди прочих пациентов, однако изнутри её глодали иные проблемы. Медицинский персонал привык видеть безнадёжность в глазах смертельно больных, поэтому и в Валентине Сергеевне не усмотрел ничего необычного, как и у других желание жить в ней боролось с желанием, чтобы всё это поскорее закончилось, как угодно, только бы быстрее, уж я-то её прекрасно понимаю. Однако в ней имелось и ещё одно тягостное чувство, которое, правда, есть у всех умирающих, но в случае Валентины Сергеевны приход брата обострил его до предела, парализовав все остальные стремления. Ей стало очевидно, что при всей своей сельской успешности она мало чего достигла в жизни и не в плане материального достатка или социального престижа, кои, кстати сказать, казались женщине вполне удовлетворительными из-за чрезвычайной скромности кругозора, а в плане элементарных общечеловеческих ценностей, первым делом, личной защищённости от произвола неполноценных особей и возможности обеспечить оную своим близким. И это только в отрицательном смысле. А была ли она когда-нибудь счастлива? Она хуже других, не достойна того, что доступно каждому, для чего, как мы помним, все и рождены? Тут женщина вспомнила своих требовательных родителей. Да, они хотели, чтобы она стала человеком. Но какой ценой? Девочка училась в школе под их бдительным контролем, в старших классах, когда прекрасными весенними вечерами её ровесники начали влюбляться и таиться парочками в укромных уголках, молодая Валентина на время решала математические задачи, чтобы поступить в институт, причём без особого успеха. И она так привыкла к самоистязанию, что и в нём продолжала безуспешно биться о гранитную стену науки. Молодость проходила мимо, в хороший вуз Валентина Сергеевна поступить не смогла, поэтому пошла в местный, а, закончив его, сразу устроилась на работу. За нею никто не ухаживал, ею никто не прельщался, а стараться самой нравиться парням она считала ниже своего достоинства. Почему? Считала себя девушкой из благородной семьи. Да-да, такая детская наивность, преувеличивающая значимость собственных родителей, через жестокие разочарования всегда перерастает в презрение к другим, ведь раз уж такой перл, как духовно богатая дева из интеллигентной семьи, ничего не стоит, то все остальные стоят ещё меньше. Не видя вокруг толп женихов, она с большим трудом, но всё-таки убедила себя в ненужности, ничтожности любви как таковой, и с изувеченной душой увядала на работе с восьми утра до десяти вечера, когда кому-нибудь из начальников надо было высвободить время для приятного провождения; пока брат пил, гулял и воровал, досматривала родителей, не бросивших начальственные замашки и на пенсии, живя в их доме, и более ничего в жизни у неё не было.
Сказав давеча брату, что они его баловали, Валентина Сергеевна сильно покривила душой. С ранних лет в Сергее Сергеевиче начала проявляться сущность ущербного отребья, и строгость к нему отца с матерью только усилили конфликт слабой, неполноценной личности с окружающим миром, потому-то сестре и пришлось отдуваться за обоих. Первую кражу он совершил в 8 лет, и предметом её оказались не яблоки из соседского сада. По своей ли воле или кто-то ему подсказал, но однажды зимой он через форточку залез в чужой дом, располагавшийся рядом их собственного, и украл там радиоприёмник, стоявший где-то на виду. Обладание им он всё равно не смог бы скрыть, но в итоге ему не пришлось даже стараться, поскольку совершил преступление до слёз наивно. Залезал Сергей в окно, выходившее в огород за домом, дважды пройдя по снежной целине сначала туда, потом обратно к своему забору, от которого к их дому и повели две отчётливые полосы следов, так что местному милиционеру не пришлось сильно напрягать извилины и гадать, откуда пришёл вор и куда скрылся с добычей, какого он был возраста и габаритов. Приёмник сопляк отдал сразу, как только милиционер начал его расспрашивать о произошедшем в присутствии родителей и ограбленных соседей. При этом мальчик сильно разревелся, что все ошибочно посчитали слезами раскаяния. На самом деле, ему было жаль отдавать понравившуюся вещь, которую он уже считал своей. Далее его воровская карьера шла только в гору, и на ругань родителей Сергей Сергеевич отвечал побегами из дома, однако до поры до времени отцу удавалось отбивать нерадивое чадо от милиции, до самой смерти родителя, после которой мелкий воришка решился-таки на большое дело, вследствие чего сел, и сел надолго.
XV
Через неделю он у сестры не появился вопреки угрозам и зечёвым понятиям добивать слабого. Однако сие не означало, что Сергей Сергеевич отказался от намерений спустить всё её имущество, большую часть из которого считал своим, ведь она получила его от их родителей, на богатую жизнь для себя и жены-проститутки, то есть пропить и прогулять. Не означало это и того, что он всерьёз к чему-то готовился, собирая данные, изучая возможности и юридические перспективы. А означало только то, что он являлся тупой ленивой скотиной, не способной ни на что без пинка под зад, от кого бы он не пришёлся. Сергей Сергеевич
