была моя первая мысль, как только я пришел в себя, – одна всю шкуру сняла своими когтями, а из-за второго чуть мозги не оставил на мостовой!» Впрочем, подумал я об этом совершенно беззлобно: шок от падения начисто развеял мой гнев.
Я слегка приподнял лицо, прислушиваясь к ощущениям в теле: не сломал ли чего? Не услышав никаких тревожных сигналов изнутри, повернул шею. В нескольких сантиметрах от моей головы лежала зеленая купюра в пятьдесят юаней. «Что и следовало доказать», – ни к селу ни к городу подумал я, совсем не удивившись при виде этой находки.
Глава одиннадцатая
Ночью я опять не мог заснуть. Саднили оцарапанные руки, от долгого хождения гудели ноги, ныли синяки, без которых не обошлось при падении. Но при этом меня распирала гордость от успешно выполненного задания. Досадные телесные ощущения вкупе с эмоциональными переживаниями отнюдь не способствовали погружению в сон. Я ворочался с боку на бок, то и дело возвращаясь к событиям прошедшего дня.
Бессмысленно провалявшись невесть сколько времени, я встал и бросил взгляд на экран телефона – был ровно час ночи. Я подошел к окну. Над крышей противоположного дома висел огромный диск полной луны – я никогда не видел ночное светило в такой близости от земли. Зрелище было завораживающим и в то же время вызывало тревогу.
Вдалеке раздался протяжный вой какого-то зверя. Услышав его, я испытал приступ необъяснимой тоски и почему-то прильнул лбом к оконному стеклу. В ту же секунду распахнулась входная дверь; из дома бесшумно выскользнула Сун Лимин – в том же серебристом покрывале, что и накануне. Возможно, мне показалось, но в ее движениях я прочитал некую озабоченность. Она торопливо подошла к калитке и какое-то время нервно возилась с засовом, никак не могла его открыть. Наконец, ей это удалось, и она почти выбежала за ворота. Дверь калитки с шумом захлопнулась за ее спиной.
Снова раздался далекий звериный вой. От этого звука тоска в моей душе достигла таких размеров, что впору было самому опуститься на четвереньки и на пару с лесной зверюгой завыть на луну…
Утром я не удержался и по дороге к дому Учителя небрежно спросил Сун Лимин, куда она отлучалась прошлой ночью. Китаянка ничуть не удивилась вопросу, словно ожидала его, и спокойно сказала, что ходила в дом Сяочжу.
– У девочки повторился вчерашний приступ, – объяснила она. – Ее мать позвонила мне далеко за полночь и умоляла прийти, чтобы как-то его смягчить. Никто не может понять, что это такое. Раньше с ней ничего подобного не приключалось. Возможно, это состояние вызвано полнолунием, а может, чем-то еще – о причинах можно только догадываться.
«Уж не малютка ли Сяочжу выла ночью, как дикий зверь? – мелькнуло у меня в голове. Я вспомнил ее кошачьи глаза-щелки накануне у озера и странный вопль, с каким она на меня набросилась. – А что если маленькая китаянка – оборотень?!»
Впрочем, я не стал делиться своими мыслями с Сун Лимин. Вместо этого напомнил, что она обещала мне рассказать, отчего у Сяочжу деформировались руки и ноги, почему бедняжка так рано стала инвалидом.
– Это долгая история, – задумчиво сказала китаянка. – К тому же, из разряда тех, что вызывают у тебя приступ скептицизма. Тем не менее, слушай. Я попытаюсь быть краткой. Сяочжу родилась совершенно нормальным ребенком, со здоровыми руками и ногами. Росла очень смышленой, веселой. Соседские ребятишки ее обожали, она всегда была центром внимания. Когда девочке исполнилось пять лет, родители задумали перестроить дом. Они хотели объединить несколько верхних комнат в одну большую, чтобы у Сяочжу было где расти и развиваться. Для этого выписали из города мастера, специалиста по работе с камнем и деревом. Он поселился во флигеле и стал заниматься ремонтом. Парень был молодой и во всех отношениях приятный, постоянно что-то напевал, но отец Сяочжу его сразу невзлюбил. Его начинало трясти при одном упоминании о мастере. Здесь по традиции принято время от времени выставлять работникам щедрое угощение, но хозяин строго-настрого запретил жене «подкармливать» молодого человека. «Мы ему платим по-королевски, пусть сам покупает себе пропитание», – заявил он, и вопрос был навсегда закрыт. Спустя несколько месяцев после ремонта у девочки начались странные слуховые галлюцинации. Время от времени она слышала, как некий голос нашептывает ей на ухо какие-то слова, но разобрать их не могла. А потом Сяочжу увидела во сне ребенка, ростом не более дюйма. Он глядел на нее жалобными глазами и пальцем подзывал к себе. После этого девочка начала быстро худеть и слабеть, а спустя несколько недель уже не могла вставать с постели. Родители были уверены, что причина тому – чье-то колдовство, и пригласили мага. Тот посоветовал спрятать небольшой кинжал в изголовье кровати Сяочжу. С тех пор, когда бы девочка ни просыпалась, она видела, как какой-то крошечный ребенок выбегает оттуда и прячется под деревянной лавкой. По наставлению колдуна под лавкой поставили медный таз, наполненный водой. Однажды в полдень Сяочжу очнулась от сна и в очередной раз увидела ребенка, бегущего под лавку. Она схватила кинжал и бросила его вслед. Кинжал упал прямо в воду. В тот же день родители нашли в тазу деревянную фигурку мальчика в красной одежде, с золотой ленточкой вокруг шеи: он обеими руками тянул за ленту с такой силой, будто хотел задушить себя. Тут же вспомнили, что так одевался мастер, ремонтировавший дом. Стало ясно, что болезнь Сяочжу – его рук дело. Это был не первый случай, когда плотники, обиженные хозяевами, прибегали к колдовству с помощью фигурок из дерева или извести, прятали их в стене, под полом, где-нибудь еще, и дом наводняли призраки, изводящие жильцов. Спустя несколько дней девочка была совершенно здорова, словно никогда и не болела…
– Дорогая Сун Лимин, – осторожно сказал я, когда рассказчица сделала паузу в повествовании, – я тебе, конечно, верю, но иногда мне кажется, что ты надо мной изощренно издеваешься. Ведь то, что ты рассказываешь – это какие-то байки из книги по китайской демонологии. Однако звучит очень увлекательно, я жду продолжения – это ведь еще не конец истории?
– Еще не конец, – подтвердила Сун Лимин, оставив без комментариев мое саркастическое замечание. – Прошло два с половиной года, и у Сяочжу начали побаливать руки и ноги. Сначала родители не придали этому большого значения. Серьезно обеспокоились, лишь когда заметили, что пальцы у девочки на руках слегка искривились и она стала часто ронять предметы. А потом кости рук и ног начали деформироваться с такой скоростью, что спустя несколько недель Сяочжу уже не могла держать вещи, стоять и передвигаться без посторонней помощи. Врачи
