возле траншеи он грязный, вперемешку с комьями земли и глины. Таким кожух для охлаждения ствола не наполнишь. Но бойцы из его расчета не подвели. Как и он сам делал раньше, один из них, ловко достав из чехла на поясе малую саперную лопатку, выскочил, нагнувшись, наверх из окопа, дотянулся до чистого, почти белого снега и подал его старшему. Аккуратно вся порция, под шипение от горячего ствола, была спущена внутрь кожуха. Следом за ней пошла вторая, третья и остальные. До тех пор, пока растопившийся снег не охладил ствол.
Все было окончено за три минуты. Воду во фляжках оставили на потом. Ее готовили специально к предстоящему бою, и это было еще одной обязанностью подносчиков патронных лент. Пулемет нагревался быстро. Ствол его раскалялся. Металл, по законам физики, становился больше в объеме, и оттого пули застревали и пулемет заклинивало. Хорошо, если потом его можно было привести в рабочее состояние. А если нет?! Да еще прямо в бою! Когда огневая поддержка нужна пехоте и всем остальным как воздух.
Виктор выглянул из-за бруствера. Суета отхода гитлеровской пехоты уже заканчивалась. Каски вражеских солдат еще кое-где мелькали. Новой атаки пока не предвиделось. Но тут где-то вдали, за немецкими позициями, что-то глухо и сильно громыхнуло.
– Началось! – произнес в ответ на это заряжающий. – Артподготовку затеяли. Значит, скоро опять пойдут.
– А ну! Давайте-ка в укрытие, – громко скомандовал Волков.
Бойцы снова засуетились. Двое подхватили коробки с пустыми и полными патронными лентами. Остальные вцепились руками в станок и щиток пулемета, чтобы как можно быстрее спрятать его под защиту в виде крыш толщиной в пару рядов бревен. Как говорили на фронте: в два наката. Тут и самим пересидеть артобстрел можно, и уберечь свое основное оружие. И если не случится прямого попадания боеприпасом, то был велик шанс выжить.
Разрывы снарядов и мин не заставили себя долго ждать. Передовая забурлила от взметаемых ввысь и в стороны комьев горячей земли, глины, снега и обломков подпиравших стенки траншей досок и бревен. Но все это творилось где-то в стороне. На только что покинутую пулеметчиками позицию тоже посыпались одна за другой мины.
– Недолет, – прокомментировал первый разрыв заряжающий, что наблюдал краем глаза из дверного проема укрытия.
– Теперь перелет, – произнес сам Виктор, реагируя на грохот, донесшийся откуда-то сзади.
– Значит, вилка! – сразу ответил ему один из подносчиков пулеметных лент.
Так было почти всегда. Грамотный и опытный корректировщик огня ориентировался именно на предыдущие попадания. Если с первой попытки цель не была поражена, то требовалась вторая, с поправкой. Если и она не давала необходимого результата, то уже третья становилась окончательной. Так вышло и на этот раз. Мина легла в край специально подготовленной для расчета станкового пулемета ячейки, завалив ее огромной грудой земли. И если бы в тот момент кто-то в ней оставался, не покинул позицию вместе со всеми, то он наверняка бы сейчас попал под завал или был поражен осколками. От такого не выживают. Минометный выстрел в этом случае становится смертельным.
– Попал! – произнес заряжающий и повернулся к Виктору.
– Зато сейчас отстанет от нас! – ответил ему тот. – Цель поразил. Надо по новой бить.
Он посмотрел на бойцов своего расчета и сказал им:
– Как только завершится обстрел, тащим пулемет к дальней позиции на правый фланг. Она еще не использовалась. Значит, фрицами еще не обнаружена. Пока ее засекут, пока наведут на цель, пока пристреляются, мы уже ленту-другую отработаем. Там сектор обстрела хороший, широкий и видно далеко. Большой кусок поля как на ладони.
Он шмыгнул носом и скупо улыбнулся самому себе, оценивая свой план, казавшийся ему наиболее верным в предстоящем бою.
Работа станкового пулеметчика считалась крайне опасной среди солдат-пехотинцев. Маневренность низкая из-за слишком большого веса орудия вместе со станком и щитком. Народу для его переноса, как в собранном виде, так и отдельно от станка и щитка, нужно много: до семи человек, чтобы управиться. Да еще ленты с патронами по двести пятьдесят штук в каждой. Много возни с подготовкой, со смазкой всех механизмов, с вечным дефицитом воды, которой в разгар боя перестает хватать и ее нужно порою немедленно найти и под огнем врага доставить на позицию. А еще постоянно демаскирующий позицию пулеметчиков массивный стальной щиток, который хорошо видно за километр. Можно его, конечно, снять. Но тогда шанс выжить во время стрельбы резко снижается. Как-никак, щиток – это защита от мелких осколков и даже пуль, что непременно летят в сторону отчаянных стрелков.
Зато их работа всегда результативна. Точность ведения огня высокая. Пулемет из-за огромной массы и особенности конструкции станка не особо трясет при отдаче. Если прицел грамотно выставлен, то очереди всегда поражают цель. Опытный пулеметчик – словно волшебник на поле боя. Равномерным ведением ствола из стороны в сторону либо головы вражеским солдатам не даст поднять, либо станет выкашивать их атакующие цепи одну за другой.
Именно у такого старшего расчета Виктор и осваивал умение воевать. Задавал много вопросов. Поначалу довольно глупых, как сам понимал по услышанным ответам. Но наставник терпел все, потому как знал, что ученик желает постичь науку. А если постигнет, дальше уже все просто. Если выжил, выстоял в бою, не струсил, не покинул поля боя, то воевать будешь, солдат из тебя получится.
Артобстрел закончился ровно через десять минут.
– По часам воюют! – отметил заряжающий.
– Фрицы порядок любят! – сказал ему Виктор и толкнул в плечо: – Выдвигаемся!
Шестеро уцелевших при отражении гитлеровской атаки пулеметчиков, волоча и толкая свое орудие по узкому и петляющему дну траншеи, неся на себе коробки с патронными лентами, засеменили в указанном старшим направлении. Через несколько минут, под одобрительные взгляды заполняющих свои стрелковые ячейки пехотинцев, они остановились возле новой позиции. Наводчик с заряжающим быстро расчистили малыми саперными лопатками дно ячейки от обвалившейся со стенок и с бруствера земли. Осмотрели ниши, в которых заранее схоронили коробки с патронами, сняли мешающую установке пулемета маскировку.
– Волков, ты за старшего? – услышал Виктор голос внезапно появившегося командира взвода и обернулся к нему. – Смотри не проспи! Фрицы скоро попрут. Обстрел закончился. Верный знак.
Недавно выпущенный из военного училища лейтенант, обученный наскоро, по максимально форсированной программе подготовки, бегло осмотрел позицию пулеметчиков. Потом приподнялся на носках и бросил взгляд за бруствер на поле боя, где ожидалось возобновление немецкой атаки.
– Не подведем, товарищ лейтенант! – ответил ему Виктор, втягивая на оборудованную позицию пулемет.
Они обменялись взглядами, и командир взвода двинулся дальше по траншее, чтобы дать наставления остальным бойцам.
В подразделении все знали, что он опытный,
