в укрытие. Они вставали, падали, снова вставали, но уже не все. Виктору удалось навечно приковать к земле еще как минимум двоих.
– Ленту! – проорал он, когда пулемет перестал трястись от интенсивной стрельбы.
Подносчик и заряжающий засуетились, быстро меняя коробки. Наводчик зафиксировал конец ленты в пулемете и дважды передернул рукоять затвора. Все было готово к стрельбе. Вот только все те немецкие солдаты, что начали отходить в укрытия, воспользовались задержкой в работе пулеметного расчета для перезарядки, ускорили движение, а потому успели покинуть опасное для себя место, оставив там несколько своих умирающих товарищей.
– Давай вниз! – скомандовал Виктор, после чего они вместе с заряжающим быстро стащили громоздкий и тяжелый пулемет на дно ячейки.
– Меняем позицию? – последовал вопрос.
– Нет, – переводя дыхание, ответил наводчик. – Пересидим, пока по нам корректировщик миномет наводит. Если сейчас рядом ничего не упадет, то снова будем работать. А если мина свалится, то потащим свое хозяйство на позицию к ребятам. Они, кажется, уже все должны там приготовить.
Бойцы притаились. За бруствером гремел шум боя. Кое-где падали и взрывались летящие сверху мины. Свистели пули. Но их позиция оставалась не тронутой врагом.
– Ребята, фрицы пошли! – крикнул кто-то им из траншеи.
– Пехота не подведет! Всегда вовремя подскажет! – хмыкнул заряжающий.
Вдвоем с наводчиком они не без труда взгромоздили пулемет на бруствер. Виктор бегло осмотрел его, окинул взором поле боя. Все было готово. Фигурки немецких солдат короткими перебежками, бросаясь то вправо, то влево, стремительно двигались в атаку. Взяв их на мушку, он начал стрелять очередями и непрерывно водить стволом по сектору.
Цепь вражеских солдат залегла. Виктор заставил их прижаться к земле. Через какое-то время те начали паниковать. То один, то второй солдат под градом смертельного огня, в мышиного цвета шинелях стали вскакивать, пытаясь бегством спастись, добежав до укрытия. Но ни одному этого так и не удалось сделать. Боец срезал всех, кто побежал. Атака казалась снова отбитой.
Но тут что-то резко стало выбрасывать комья земли рядом с позицией пулеметчиков. Фонтаны грязи, подобные тем, что создавал Виктор возле тел немецких солдат, теперь взметнулись ввысь возле него самого. Послышались звонкие удары о щиток пулемета, гулким хлопком отозвался кожух ствола, когда в него попал осколок. Бойцы машинально скрылись за бруствером от внезапно возникшей опасности.
– Все, хана! Отработались! – заскрежетал зубами заряжающий. – Охлаждение продырявили. Теперь не постреляем. Ствол мигом перегреется.
– Ничего, – злобно огрызнулся на него в ответ Виктор. – Дыры в кожухе тряпками заткнем, снега снова напихаем и еще повоюем. А после боя к полковым оружейникам сгоняем, чтоб залатали.
Затыкать в бою кожух охлаждения ствола пулеметчикам было не привыкать. Тот являлся слабым местом станкового орудия. Легко поражался всем, что прилетало к позициям стрелков, будь то вражеские пули или осколки мин и снарядов. Через пробитые отверстия стремительно уходила драгоценная вода. Пулемет оставался без охлаждения и оказывался бесполезным в бою. Вот тут и приходила на помощь солдатская смекалка. Дыры затыкали всем, чем придется. Виктор так однажды вставил в одно пробитое отверстие свою рукавицу. А в другое воткнул часть портянки, сняв с ноги.
– Давай вниз! – скомандовал он заряжающему.
Едва они встали в полный рост, чтобы стащить пулемет в траншею и осмотреть его, а возможно, и быстро привести в рабочее состояние, заткнув пробитые места в кожухе ствола, как справа что-то резко рвануло. Их обдало воздушной волной и стремительно летящими во все стороны комьями земли. Одновременно они вместе влипли в левую стенку пулеметной ячейки, а затем упали на ее дно.
– Что там? – заорал Виктор, пытаясь понять, не случилось ли чего с его пулеметом, который они так и не успели спрятать от огня противника.
Он попытался встать. Потянулся к брустверу. Уже успел ухватиться за край ниши в стенке, где лежали приготовленные к бою коробки с патронными лентами, как его кто-то резко дернул за полу ватной куртки и с силой потянул назад, к коридору траншеи. И прежде чем поддаться внешнему давлению со стороны того, кого он сейчас не видел, Виктор успел заметить сидящего на дне ячейки заряжающего, который держался руками за оголенную, без шапки и каски, голову, одна сторона которой была залита кровью.
– Вася! – прохрипел боец, протягивая руки к товарищу, который оставался на позиции и был ранен. А его самого кто-то с силой выволакивал оттуда и тащил рывками, хватая за полы ватника и поясной ремень, по коридору траншеи.
– Уходить скорее надо! – еле расслышал оглушенный пулеметчик голос подносчика патронных лент. – Минами нас накрыли! Засекли фрицы нашу позицию!
Виктор попытался сопротивляться действиям выводившего его из-под огня товарища. Он хотел вернуться в стрелковую ячейку, из которой только что метким огнем из своего «максима» подавил вторую подряд гитлеровскую атаку и где сейчас оставалась его правая рука – храбрый солдат и верный друг-заряжающий. На мгновение ему удалось рывком освободиться от крепкой хватки товарища, толкавшего его дальше, в спасительном направлении петлявшей в земле глубокой траншеи. Он уже было повернулся назад, как снова рвануло совсем рядом, как в первом случае. Но только этот разрыв пришелся не на поверхность земли за пределами окопного бруствера, а прямо внутри укреплений, куда точно отвесно упала вражеская мина. Виктора с силой бросило вперед. Он упал лицом вниз и тут же сверху был придавлен чем-то тяжелым. Вдобавок обильно осыпалась сверху земля со стен траншеи. Ему сдавило ноги, бедра и низ спины. Оставались свободными только плечи, шея и голова.
– Пристрелялись! – сдавленно прохрипел он и тут же понял, что вряд ли его сейчас кто-то слышит из-за грохота боя вокруг.
Он попытался освободиться от тяжести груза, лежавшего сверху и сильно сковывавшего его тело. Захотел открыть глаза, но смешанная со снегом земляная крошка, мелкие куски дерева и дымная гарь не давали возможности разлепить веки и вызывали слезы. Он подтянулся на руках вперед, приподнял плечи, оторвавшись от земли. Смог наконец приоткрыть один глаз и обернулся через плечо.
Придавив его ноги своим телом, на дне траншеи, под толстым слоем обрушившейся сверху земли, лежал и не шевелился боец из его пулеметного расчета. Тот самый, что с силой вырвал его из стрелковой ячейки, когда рядом с их позицией легла в грунт и взорвалась первая мина. Перед этим по приметному на поле боя щитку станкового «максима» отработали гитлеровские пулеметчики, заставившие Виктора и его помощника скрыться за бруствером. А потом упавшая и разорвавшаяся мина отбросила их в сторону, ранив обоих. На пару метров в сторону отлетело их орудие, кожух охлаждения ствола которого явно теперь был изрешечен осколками.
Следующая
