Это неправильно, не так ли?
Абсолютно неправильно.
Я со причмокивание отодвигаю рот, и он хмурит брови.
– Хелен ждёт тебя, – бормочу я.
– Это последний раз, когда мне придётся уйти после ужина, Бабочка.
Он наклоняется и касается губами моего носа.
– Я ненавижу тебя.
Коул сильно дёргает меня за волосы, затем разворачивается и уходит.
Мои ноги больше не держат меня, и я падаю на кровать со слезами, блестящими в моих глазах.
Ты не можете делать что-то слишком рано или слишком поздно.
Время имеет важное значение.
И я просто все испортила.
Глава 12
Сильвер
Папа и Хелен поженятся в мой восемнадцатый день рождения, как они и планировали.
С днём рождения меня.
Я сделала все, что могла, на заднем плане. Я пыталась тайком сказать Хелен, что папа очень занят и никогда не уделяет время дому, и именно поэтому мама развелась с ним.
Я сказала папе, что карьера Хелен находится на высшем уровне, и она продолжит писать свои бестселлеры вместо того, чтобы быть домохозяйкой.
Я даже опустилась так низко, что втянула в это маму. Она подошла, чтобы сказать папе, что он отвратителен за то, что привёл другого человека в жизнь своей дочери, когда выборы так близки.
Он отмахнулся от неё.
Я ненавидела себя за то, что была из тех сук, которые пытаются саботировать брак своего отца. Это не я.
Больше всего на свете я хочу видеть папу и Хелен счастливыми. Если бы только у неё не было сына. Или у неё был другой сын.
После того, как я понял, что ничего не могу и не должна делать, чтобы остановить свадьбу, я помогла Хелен с приготовлениями, и минуту назад я наблюдала, как они штампуют её.
Вчера я плакала в парке.
Прошлой ночью я плакала в подушку.
Сегодня я плакала, когда их объявили мужем и женой. Однако плакала — это преувеличение - это была пара слез, и я быстро вытерла их, притворившись, что это были слезы счастья.
Больше похоже на слёзы скорби.
В тот момент, когда я стояла там, наблюдая за союзом папы и Хелен, что-то внутри меня умерло, и я знала, что никогда не смогу вернуть это.
Я упустила время и теперь расплачиваюсь за это. Мне должно быть все равно, но это единственное, о чём я продолжаю думать: упущенное время.
Нет машины времени, которая перенесла бы меня в прошлый месяц, или в прошлый год, или в ту проклятую ночь, когда я свела папу и Хелен вместе, пока Коул целовал меня наверху.
У нас в доме небольшой приём только для друзей и семьи, и под этим я подразумеваю членов папиной партии. Они заполняют сад и болтают между собой о выборах.
Это редкий солнечный день, и он придаёт собранию сияющую ауру. Папа выглядит потрясающе в своём чёрном смокинге и галстуке-бабочке, который я лично надела на него. Хелен одета в простое бежевое платье, которое подчёркивает тон её кожи. Её волосы элегантно зачёсаны наверх, и она выглядит такой счастливой, когда кладёт руку на плечо папы.
Он тоже ласкал её руку при каждом удобном случае. Я никогда не видела, чтобы папа так улыбался без всякой официальной необходимости. Это почти, как если бы это было навсегда.
Я рада за него, правда, но все равно не могу прогнать комок в горле, сколько бы я ни глотала.
Боже. Почему я такая ужасная дочь?
Это нужно папочке. Это нужно Хелен.
Я просто должна смириться с этим и двигаться дальше. Я хорошо умею двигаться дальше. В притворстве. Быть той, кому все завидуют и кем хотят быть.
Мои пальцы тянутся к ожерелью на шее, но я быстро опускаю руку, прежде чем прикоснуться к нему.
Мне нужно держать себя в руках.
Я помогаю ребятам из обслуживания, направляя их на кухню. С тех пор как мама ушла, я всегда заботилась об этих вещах; я стала взрослой в юном возрасте. Я думаю, что теперь Хелен снимет с меня это бремя.
Не то чтобы я когда-либо считала это таковым.
Ронан и Ксандер присоединяются ко мне, чтобы украсть еду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У Ксандера экзотическая внешность блондина с пронзительными голубыми глазами и очаровательными ямочками на щеках. Самое худшее во всём его пакете - это то, что он очень хорошо знает об этом и использует это при каждом удобном случае.
Ронан тоже. Он развил в себе харизматичную личность, которой пользуется, трахаясь со всеми, кто носит юбку.
Они оба пришли со своими родителями. Отец Ронана, граф Эдрик Астор, один из друзей папы и такой же важный спонсор, как дядя Джонатан.
Отец Ксандера, Льюис Найт, является влиятельным членом папиной партии и, по сути, его правой рукой — помимо Фредерика.
Я общалась с этими ребятами с юных лет, нравилось мне это или нет. Не то чтобы они мне не нравились — они на самом деле забавные, — но я никогда не скажу им этого, чтобы это не снесло им и без того больные головы.
Я шлёпаю Ронана по руке, убирая её от контейнера.
– Прекрати.
– Эй! – Он запихивает в рот булочку. – Еда бесплатная. Не будь снобом, дорогая.
– Снаружи есть открытый буфет.
– Нет, мой отец кидает свирепые взгляды на меня, когда я так много ем на публике. – Он крадёт ещё одну. – Я должен сделать это тайно, как настоящий джентльмен.
– Помимо всего прочего, что ты делаешь втайне, – подмигивает ему Ксандер.
– Mais bien sûr - Точно, - усмехается Ронан. – Помнишь эти сиськи?
– Ронан!
Я ругаюсь.
– Что? Ты не показала нам свои, поэтому нам пришлось передать их на аутсорсинг. – Ронан смотрит на моё декольте. – Если только ты не передумала.
– Я могла бы.
Я открываю ещё несколько контейнеров на прилавке.
– Правда? – И Ронан, и Ксандер почти кричат.
– Правда. Но у меня есть одно условие.
– Я в деле.
Ксандер ухмыляется.
– Moi aussi – Я тоже. – Ронан проглатывает еду во рту. – Кто-нибудь занимается сексом втроём?
– В каком состоянии? – Спрашивает Ксандер.
– Дрочи, кактус.
Я бросаю на них самодовольный взгляд.
Выражение их лиц меняется, когда в первую очередь они понимают, что я всё равно никогда не планировала делать этого. Иногда они могут быть такими драматичными.
– Пасс, - вздыхает Ксандер.
– Сильвер, mon amour – моя любовь, твои сиськи прекрасны, но недостаточно красивы, чтобы я причинил вред Рону Астору Второму.
– Рон Астор Второй? – Спрашиваю я.
– Это его член.
Ксандер закатывает глаза.
– Фу, я не могу поверить, что ты дал имя своему члену.
– Все здоровые мужчины так делают. Не моя проблема, что ты сближаешься только с психами.
Ронан ухмыляется и выхватывает ещё один десерт из моих пальцев, чтобы съесть его, как будто он умирал с голоду.
– Итак, новая семья, да?
Ксандер шевелит бровями, показывая мне ямочки на щеках.
– Это просто Хелен.
Я продолжаю выполнять свою задачу.
– И Коул.
Ронан следует за мной, как щенок, чтобы украсть из каждого контейнера, который я открываю.
Я отмахиваюсь от его рук.
– Что? Я пробую их для тебя, chéri - дорогая. Ты должна поблагодарить меня. В любом случае, на чём я остановился? Верно, Коул. Как ты могла забыть его?
Не повредит попробовать.
Сегодня я не смотрела ему в глаза. Я проходила мимо него каждый раз, когда могла. Я не смотрела на его отглаженный костюм, которым так гордится Хелен. Я молчала, когда люди поздравляли нас с тем, что мы стали братом и сестрой.
Я просто держала рот на замке и играла в голове «Лунную сонату». Я притворилась, что нахожусь где-то далеко отсюда.
Где-нибудь, где он не будет принимать поздравления и вести себя так, как будто это самый счастливый день в его жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Почему я не могу этого сделать?
Просто почему?
– Где Эйден?
Вместо этого я спрашиваю.
