колени, она не имела никаких сил привести себя в порядок, хотя и понимала, как ужасно выглядит. А Глаша самыми последними поставила на стол всеми любимые пирожки и позвала к столу. Анни не тронулась с места. Гриша, отложив газету в сторону, снисходительно посмотрел на неё.
— Что, Аня. Вы сегодня не почтите нас своим присутствием за завтраком?
Она обреченно окинула его взглядом, так как такие выражения были не в его характере и улыбнулась в ответ.
— Я на еду даже смотреть не могу, но и уйти, чтобы вам глаза не преграждать. Тоже. Не могу.
Светлана поправила её:
— Говори, чтобы не мозолить глаза…
Анни этот смысл совершенно не поняла, но спорить не стала. Она все время вспоминала картины из вчерашнего мероприятия и восстановила их в голове все, без исключения и задумчивой от этого становилась все больше и больше.
Глаша подала ей стакан с кислым кефиром и села за стол завтракать. — Что-то мы сегодня поздно завтракаем.
— Так выходные же — проговорила Светлана и схватила, как всегда, руками горячий пирожок, который обжигал пальцы. Только такими она и любила их есть. Но села она не за стол, а рядом с Ани.
— Пей. Это поможет, хотя я и не представляю, как ты себя чувствуешь, я просто не была ни разу в таком состоянии.
У Анни как колоколом ударяло периодически в виски, она морщась, терла их пальцами, словно от этого может что-то измениться.
— Аня, я бы на твоем месте напилась бы чаю, приняла душ и еще поспала бы. И к вечеру все было бы так, как и ничего не было бы. Тебе сейчас лишнее слово и лишнее движение, как я вижу, в большой напряг, а мне необходимо с тобой поговорить об одном очень важном деле. И…до ужасти интересно, как ты провела там время?
Выпив кефиру, Анни с гордостью констатировала:
— Время… О, Светлана. Я прийти в себя не могу до сих пор! Я представляла себе многое, но не такого!
Гриша сильно заинтересовался и повернулся к женщинам:
— Я до вечера не до терплю. Ани рассказывайте.
— О, Гриша, мы же договаривались, что мы все между собой на — ты. Вы же мне как родные.
— Извини. Анни. Но…Что же там такого было!?
Анни медленно опустила одну ногу на пол, потом вторую, и как дряхлый старец, сгорбившись, попыталась встать с тахты. Ей вдруг захотелось к окну, к свету.
— Гриша. Гриша — загадочно проговорила она. Ее все контролировали глазами, а она все никак не могла подобрать необходимые слова, для рассказа и в таких красках, в каких она все ощущала, но после вчерашнего злоупотребления спиртными напитками, у неё, как назло, словарный запас русских слов куда-то неожиданно исчез. Какие-то метаморфозы!
Светлана, словно все ощущала с ней в женской солидарности. — Ладно, Гриша, не утомляй. Ей и так трудно. Анни. Прими душ, дорогая и ложись спать.
— Я не усну. У меня такой бардак в голове, что голова стала квадратной. Я не опущу её на подушку.
Светлана и Гриша в недоумении подняли брови. Воистину, человеческая натура непредсказуема. То она не может подобрать слова, чтобы выразить мысли и пару слов, то, такие красочные и неожиданные эпитеты срываются с её языка, да еще в таком помятом после вчерашнего состоянии!
— Ну. Тогда рассказывай — не терпелось Григорию.
И прижавшись горячим лбом к прохладному стеклу, и словно получив от этого долю пилюли, Анни расслабилась. — Я, кажется, вчера увидела, еще никем не превзойденный размах роскошной жизни, воистину, и это произошло в России!
— А … Ты про это… — даже разочаровалась Светлана. — Ну, это не новость.
Григорий даже расстроенный опустил чашку на стол и глубоко вздохнул. — Юсуповы, это давно всем известно. Кушают из золота, на золоте, спят, сидят, стоят на деньгах и все такое. Про их богатство даже анекдоты складывают!
Анни продолжала. — Я не знаю, не видела, как живут короли, императоры, но …это все красиво, конечно же, но …почему-то не в радость!
Светлана сощурила глаза и более внимательно посмотрела на её затылок. А Глаша решила вмешаться в разговор.
— Я предполагаю, что они живут так, как в сказках, которые нам читают родители в детстве. Мне, правда мои родители ничего не читали, так как читать просто не могли, но мама рассказывала.
Анни вдруг обернулась к столу и протянула на ладошке всем камушки, которые она подобрала во Дворце Юсуповых.
Гриша хмыкнул, а Светлана подошла, чтобы рассмотреть поближе и громко прицокнула. Глаша ахнула. — И что, там всем раздавали такие драгоценности? — спросила растерянно.
— Вот такими драгоценностями, Юсуповы бросаются перед гостями на пол, как хлеб сеют на полях.
Светлана, конечно же была изумлена, а Григорий даже прекратил жевать.
— Это почти состояние. — тихо произнес он. — А они, действительно, настоящие?
— Можно занести к оценщику в ювелирную лавку, но …судя по тому, как все бросились их поднимать, они настоящие. — сказала четко Ани.
— Да… — только протянула Светлана. Ее это затронуло за живое. — Я много слышала об экстравагантных повадках самого младшего Юсупова. А мы с тобой видели, Аннушка, как живут простые люди, и дети иногда не доедают и ходят голодными.
— Юсупова, Зинаида Юсупова, занимается благотворительностью — зачем-то сказал Григорий.
Глаша, тоже слегка придя в себя от легкого недоумения, брякнула, совершенно автоматически. — Так это, вероятно от безделья или у них уже кладовые ломятся от изобилия добра!
Теперь уже Гриша. Ани и Светлана с удивлением посмотрели на неё.
— Это воистину, так — наконец проговорила Ани.
Она села на стул за край стола и налила себе из кувшина еще кефира. — Я там видела такое великолепие, что моя фантазия, и не может вообразить себе чего-то большего. Я видела богатые дома, я сама не нуждающаяся и у меня очень красивый дом в Будапеште, но это ни в какое сравнение не идет с тем, что я увидела. И они такие гостеприимные, у них великолепный вкус, море фантазии, они великие интеллектуалы, очень приятны
