мимо этот вопрос и стала в задумчивости расхаживать по комнате. Ее тень растянулась по стене большим пугающим силуэтом и Анни, тоже в задумчивости уставилась на неё.
— Да, идут аресты. Наших фамилий, значит нет в том списке. Но… но. А… ты о чем? Ах, да. Информация точная и идея с твоей ролью в этом деле тоже не совсем наша. Тебе это не нужно и ради тебя самой же.
— Светлана. Откуда вы знаете, что этот список у князя Павловского, а не у кого-нибудь другого?
Светлана резко повернулась к ней и недоверчиво посмотрела, видимо, решала, стоит ли это знать её подруге, но, подумав, сказала:
— Павловский носит её только в своем кителе, внутреннем кармане, поэтому достать её сможет только его любовница. Больше никто. Он даже не хранит это в сейфе. В царской охранке есть и наш человек. Но…
— Мне это тоже знать не нужно — сказала за неё Анни.
— Да, Аня, не будет боязни и проговориться в невзначай. Так лучше.
— Ну, понятно — уже резче проговорила Ани. — Я попытаюсь. Могу обещать, что попытаюсь. На одной красоте, как у вас говорят— «Кашу не сваришь?». Я не знаю кто ему нравиться и может я не в его вкусе.
Светлана пожала плечами.
— Ну, да, но, мы же должны попытаться, иначе будет все так плохо! Ани, так плохо! Ты наше спасение! И надо торопиться …очень.
Это все так было не по сердцу. Она сконцентрировалась на работе, так не стабильно и неуверенно она входила в эту атмосферу постоянной ответственности и самоотдачи. Она пугалась и своей неуверенности, постоянным сомнениям и пониманию, каким малым багажом знаний для этого владеет, каким малым количеством навыков. И тут это положение, эта авантюра, которую уместно было бы предложить только падшей женщине!
Ее потянуло к зеркалу. Встав перед ним, в тонкой сорочке, она стала разглядывать себя, словно хотела удостовериться, подходит ли она на эту роль. Светлана неслышно встала за её спиной и положила руки ей на плечи.
Дело все было в том, что она никогда сознательно не пыталась соблазнить ни одного мужчину и это она тихо проговорила, не то себе, не то для подруги? Светлана молчала, так же разглядывая её, словно пытаясь определить, годиться ли она для задуманного.
Пол ночи она прокрутилась в постели. Мысли бродили как беспризорники куда хотели и их было трудно направить в нужное для себя русло. Она только начинала думать, как же ей сейчас быть, что предпринять, с чего начать? Как в эти думы внезапно вклинивались картины бала, лицо Серафимы Гричич. Зинаиды Юсуповой, Феликса Юсупова, потом, зачем-то Артур Войцеховский предстал в сексуальных фантазиях и наконец, её Ангел. Она стала думать о своем любимце и сердце защемило тоской. Ей захотелось очень остро домой. Здесь стали появляться серьезные проблемы, они тяжестью ложились на плечи, и, как всегда, бывает в эти минуты, нам хочется помощи и укрытия, поддержки от родных, для нас дорогих мест, людей, стен. Санкт-Петербург стал ощущаться в ореоле холодности и отчужденности. О, как ей, вдруг, сильно захотелось домой! И слезы тихо и упрямо потекли по щекам. Как защиту, она натянула на голову себе одеяло. Одиночество. Даже среди друзей и ярких событий, такое оголтелое одиночество! Ничего так сильно сейчас не хотелось, как прикоснуться щекой к теплой, слегка шершавой морде Ангела, а на своих плечах ощутить объятья Артура Войцеховского и ни о чем не думая, просто провалиться в ту сказочную негу, которую она успела узнать в своей жизни в его руках!
ГЛАВА 91
Люди говорят: «Сказать — не сделать!» Неопытной женщине, не искушенной, искренней и открытой, пойти на любовную авантюру, с мужчиной другого менталитета, в чужой для неё стране! Это все напоминало русские сказки, в которых принц отправлялся на «кудыкины» горы, сражаться с трехголовыми чудовищами. В данный момент она знала только одно, что ей необходимо будет почаще навещать салон Серафимы Гричич. Но, кто-то верит в то, что наши мысли материальны. Следующим вечером почтальон принес открытку на адрес квартиры и её приняла Светлана. Когда она только мельком прочла адресата на её визитной стороне, то развела в стороны руками, открытка была от князя Павловского. Он осведомлялся здоровьем Анни после бала и просил о встрече.
— Ты веришь в такие совпадения? — быстро на венгерском произнесла Анни, обращаясь и к себе и к Светлане одновременно.
Подруга только пожала плечами, интуитивно поняв, что она сказала, но после длительной паузы добавила:
— Аннушка. Все выглядит естественно. Ты свободна, он свободен. Мужчина решил действовать.
— Вы мне дайте список, который я должна заменить, как и что будет получаться — заранее трудно предугадать. По обстоятельствам.
Князь Павловский не скупился. В первый же вечер их встречи он повел её в известный своей историей ресторан «ПалкинЪ» на Невском проспекте. Ресторан славился чисто русской кухней, ухой с расстегаями, квашенной капустой, Икрой на пышных блинах, кальи, солянка, окрошка, тюрю, кулебяка. Дивный, большой ресторан, с экзотическими растениями, с мраморными лестницами и фонтаном, с официантами в совершенно белоснежных ливреях и перчатках — восхищал и обещал много интересного.
Она только сейчас как следует рассмотрела человека, который большую часть времени на балу находился с ней рядом. Степенный, высокий мужчина, лет сорока, с начинающими проявляться залысинами на прямом лбу, производил положительное впечатление, своим уверенным взглядом, отсутствием суетливости, чистым высоким лбом и открытыми серыми глазами, спокойно и цепко изучающими окружение. С ним становилось спокойно и надежно. Анни, даже словила себя на мысли о том, что если бы не Войцеховский, она смогла бы полюбить по-настоящему человека, сидящего напротив. Он был в своей черной, так хорошо стройнящей форме, которая просто автоматически выстраивали по струнке всех, кто с ним соприкасался.
Разговор шел ни о чем, и, если бы не навязчивые намерения Анни в отношении этого человека, она смогла бы получить от этого свидания удовольствие. От разговора, от оркестра, играющего итальянские мелодии, от праздничной светлой обстановки, царящей повсеместно. От услужливых, подтянутых официантов и от еды.
Он разузнал её жизненную историю от неё и у него это получилось так не навязчиво, незаметно, деликатно.
