сторону. Она считала часы до конца работы и вот, на тебе — они протянулись как можно дольше. А разочарование изо всех сил требовалось скрывать.
Но, человек существо духовное. Даже князь Николай Павловский заметил ей, что её состояние взбудораженности заметно, и спросил, ничто ли её не смущает. Но при этом, глаза её особенно блестели, и мужчина, сидящий напротив, наблюдал за ней с широко раскрытыми глазами. У него даже перехватывало дыхание, от красоты её глаз. Зеленые, большие изумруды, словно впитали в себя все оттенки зеленого цвета, и он играл как на клавиатуре, всеми нотами этой чудной мелодии соблазна. То они казались смешливыми и становились насыщенно зелеными. То восторженно — наивными и светлея, приобретали чисто бирюзовый цвет, в котором растворялись лучи света, отражаемого белыми мраморными стенами от огромных люстр под потолком. А когда она принимала серьезное выражение лица, они темнели до такой степени, что делались мягким, темным зеленым бархатом.
Ее кавалер живо интересовался всеми тонкостями её работы, искренне или из желания приблизиться к женщине, не известно, но в его глазах, она улавливала живой интерес и её понесло на любимую тему. Она рассказывала ему причину появления её интереса к медицине, учебу в университете, о своем первом опыте и страхе, слезах отчаяния. Она рассказала, о своем разговоре с князем Феликсом Юсуповым и в этот вечер, ему было совершенно легко, так как она взяла на себя роль ведущего собеседника и говорила, говорила, говорила.
Они засиделись в этот вечер долго в ресторане «Палкинъ» и, казалось, между ними возникла некая духовная близость, она смогла выговориться о наболевшем. Даже со Светланой она не разговаривала о трудностях своей выбранной профессии, о своих тайных страхах, которые есть у каждого новичка своего дела.
За столиком на против появилось два новых посетителя, мужчин, средних лет и она не обратила бы на это никакого внимания, но её взгляд был прикован бесцеремонным, прямым взглядом какого-то пижона. Когда она повернула голову, вино в поднятом бокале расплескалось. Рука дернулась от неожиданности и показалось, что в этот момент, словно ушатом холодной воды её окатили за столом.
Не дождавшись Ани в гостинице, Войцеховский позвонил Мигелю Хаску — детективу, который был в это время в Петербурге, но собирался утром покинуть столицу. Это он нашел местопребывание Анни фон Махель.
Мигель Хаску сообщил князю, что Анни в данный момент находиться с обер-полицмейстером в ресторане. Кровь взыграла у Артура Войцеховского. И вот сейчас они находились за столиком напротив, в этом же ресторане.
Но лицо Войцеховского было спокойно и невозмутимо. Как он умел сохранять невозмутимый вид, не понятно, но, наблюдая за женщиной, он сохранял уверенный вид, просто зашедшего отдохнуть человека и поужинать. Анни видела, как он совершенно непринужденно, со свойственной ему уверенной и пружинистой грацией, проявил интерес к еде, принесенной официантом и ей даже показалось, что её персона ему перестала быть интересна хоть сколько. Когда их взгляды встречались, в его глазах не было осуждения или гнева. И её начинало распалять от его смешливо-уверенного взгляда. И уже, казалось, больше она бросала на него любопытных взглядов, чем он на неё.
Разговор, так хорошо начатый с князем Павловским, прервался. И продолжить Анни его так и не сумела. Мысли стали метаться в голове как беспризорники и даже её собеседник почувствовал её нервозность — неожиданно возникшую. Проследив за её взглядом, он тоже обратил внимание на людей, появившихся за столиком напротив, но ничего необычного в них не нашел, они наслаждались ужином и мирно о чем-то между собой переговаривались.
— Вас что-то стало беспокоить? — осведомился князь Павловский.
И Анни аккуратно попросила его закончить так хорошо проводимое время. Персона Артура Войцеховского уже не давала ей возможности выдерживать глубокое спокойствие в присутствии князя Павловского и ей резко захотелось избавиться от дискомфорта. Проклиная все на свете, она хотела только одного, остаться одной и зарыться под одеяло. Глупая ситуация, в которую она неожиданно попала, не соответствовала её стилю жизни. Князь Павловский ей что-то говорил, она машинально отвечала, реплики бросались пустые и формальные. Экипаж ехал, как казалось, медленно и она нервно теребила свое портмоне.
— Что все-таки произошло? — переспросил князь Павловский.
И она, понимая, что совершенно плохо сумела скрыть свое волнение и что, ответом в очередной раз «Все хорошо», она не отделается, она произнесла:
— Не обращайте внимания. Я нечаянно встретила своих старых знакомых из Будапешта, которых очень хотела забыть. Это просто было неожиданно, не более. Прошу Вас, не расспрашивайте ни о чем, мне все это так не ловко.
Ночью, под одеялом, она заснуть не могла. «Что же делать дальше?», крутилась в голове одна и та же мысль. «Что подумал Войцеховский?». Ей абсолютно было безразлично, что обо всем подумал князь Павловский, но что же теперь, как это воспринял Войцеховский? Он её ждал, она не пришла. И как бы дальше от гостиницы она не выбирала место для свидания с обер-полицмейстером, происходит все, да наоборот. Войцеховский нагрянул именно в этот ресторан. И это было так чудно! Она ворочалась почти до утра. И только под утро, к ней пришло ясное озарение, что Войцеховский совершенно не случайно посетил данный ресторан, и отыскал её в чужой стране и выяснил, где она работает. Но …и это все было не важно. Ее это только радовало, как женщину. Это только доказывало, что она ему не безразлична. Но, только что будет теперь? Она так весело ворковала с обер-полицмейстером, уже объяснять кому-то, что это был дружеский разговор, было нелепо. И у неё не было долга личного, что-то объяснять Войцеховскому, женатому мужчине, но… …ее сердце терзали муки.
Утром она провела в метаниях и сомнениях, идти ли с объяснениями к Войцеховскому или оставить все как есть и будь, что будет. Его сюда она не звала. Он сам её разыскал, он нарушил все её планы, её только начинавшую налаживаться жизнь, он снова разбередил её сердце, и оно снова заметалось, как на горках, снизу вверх и наоборот! Почему? Почему, она должна соразмерять свою жизнь, свои планы с намерениями Войцеховского? Она и злилась, и боялась признаться сама себе, что она боится, не хочет покинуть сердце Войцеховского. Что она ждет его визита, встречу с ним. Она хочет новую порцию ласк и внимания этого яркого и
