есть еще и другие энергии, но я не могу с тобой об этом говорить.
Дикс вдруг заохал и, обняв Эло, заговорил ему на ухо:
Яркий свет, безумный взгляд,
Холод белых стен,
И не важно мне уже,
Где ты, как и с кем.
Я хочу сбежать туда,
Где весенний луг,
Где всегда мне будет рад
Василек — мой друг.
Расскажу я васильку
Жизнь свою, без врак.
Он, краснея от стыда,
Превратится в мак…
Эло дернул плечом, прервав кота:
— Эй, ты чего там? Не заболел?
— Н-н-нет… — ответил кот, — но голоден весьма.
— Потерпите, уважаемый кот! — отозвалась Илла. — Есть одно дело, которое необходимо сделать именно сейчас, а потом мы обязательно отдохнем часок-другой! Вот мы и пришли. Подождите меня здесь, пожалуйста, я быстро! — уверила она, открывая резную массивную дверь некоего здания, небедно украшенного скульптурными фантазиями и прочими кариатидами.
Эло и Дикс расположились на лужайке в тени цветущих кустарников.
— Как… же… я… устал, — пробормотал Эло, лег на спину и закрыл глаза.
Глава 6
— Это невероятно… — уже в который раз повторял Айе, изучая расшифровку сеанса с Первым существом.
— Да. Это очень странно, — отозвался Ое. Он выглядел уставшим и каким-то потерянным.
Айе не знал, о чем думать в первую очередь. Как знать, какая же из ниточек ведет к тому большому и великому открытию, о котором мечтает каждый, кто не чужд Знаний?
Ое был его младшим братом, чем Айе не преминул воспользоваться, когда узнал, что тому поручено наблюдать за существами.
— Я верю, что возможен контакт! — Айе мечтательно закачался. — Да, оно реагирует на элементарные вещи, но ведь реагирует! А вот здесь, этот всплеск, что это? Когда мы пошли по краю первой памяти? И вообще, если у него есть первая память, память предков, значит, есть и нечто, что стоит в эту память откладывать… Я скажу смело… но… я допускаю, что они разумны. Да, конечно, это нельзя назвать интеллектом, но…
— Зря мы все это затеяли, — мрачно прервал его Ое. — Мне это не нравится. Всего пять поколений назад они чуть не уничтожили нас. Они не более разумны, чем те черви, что живут под нашим домом! Есть ли у них сознание? Да, несомненно. Но так и что с того? Вступать в контакт? Зачем? К чему это, а? Чтобы в следующий раз, когда они придут, ты, перед тем, как они растопчут тебя, узнал их требы и чаяния?
— Чего ты злишься? Ну чего ты завелся?
Ое на минуту замер, а потом заявил:
— Больше не будет никаких экспериментов. Сегодня на совете решат, что с ними делать… И всё.
— Погоди!
— Нет.
— Хорошо, я сам.
— Я не собираюсь выбирать между тобой, брат, и безопасностью нашего народа, потому что ты тоже его часть. Но твои теории… нет, точнее, твои капризы… Цена их слишком высока. Поэтому я прекращаю тебе доступ сюда, в Рабочее Место.
Айе, ничего не отвечая, умчался прочь. Он спешил.
О том, что сегодня собирается совет, он прекрасно знал, так как являлся одним из его участников.
«Да, конечно, брат прав во многом, — думал он, возбужденно вибрируя. — Ну хорошо… во всем. Они опасны. Они уничтожали нас. Но. Сейчас есть шанс понять друг друга и жить мирно! А совет… Что совет… Да, будет обсуждение. Да, выслушают всех. Но решение, я полагаю, уже принято. Если и можно что-то сделать, то сейчас».
Миновав охрану, он направился к существам, от которых его отделяли изумрудные грани изолятора.
«Так… Сейчас надо успокоиться… И не привлекать к себе внимания. Главное… точно направить сигнал. Попробую что-нибудь простое. Допустим, это маленькие детеныши… Как общаются с детенышами… Вот. Ну, начнем…»
Внешне напряжение Айе никак себя не выдавало, если не считать маленьких молний, изредка пробегающих по его телу.
Он был сосредоточен и глух.
Это было, как собрать пазл из тысячи частей, притом, что было совершенно неизвестно, какая картинка должна получиться в итоге.
Пока терпение и труд что-то там перетирали, сомнения топтались у входа и нет-нет, да и норовили проскочить.
Но вот…
Голос…
Голос! Да! Не скрипы, хрипы и свист, а голос, пусть и звучащий не очень приятно.
«Я слышу тебя. Страх. Страшно. Боль в теле. Я хочу уйти».
Айе ликовал.
«Не бойся. Я не причиню вреда. Уйти нельзя. Пока нельзя. Мне надо задать вопросы. Кто вы? Зачем вы здесь?»
«Я хочу уйти. Мне плохо и страшно».
«У вас есть имя? Как вас зовут? Кто вы?»
«Я… Я Марта».
Глава 7
«Кто?.. Зачем?»
«Я Марта»
У Марты в голове прыгали обрывки какого-то странного диалога, как приставучая песенка, в которой часть текста она исполняла сама. Но это не было воспоминанием. Это было здесь и сейчас, а ее собеседником был тильс. Точно такой же, как и тот, что висел тут недавно: непонятная масса непонятного цвета теперь просила ее сосредоточиться.
— Я — человек.
— Вы называетесь человеки? Вы очень похожи с тем существом, что рядом с тобой.
— Нет, он не человек. Он из другого мира.
— Из другого мира… Как вы попали сюда?
— Я не знаю. Почему я должна отвечать на твои вопросы?
Айе замялся.
— Я… хочу помочь вам. Человеки это те, кто живет за сводом?
— За каким сводом? Человеки… Люди… Наверное, я не знаю.
Вдруг, кто-то закрыл Марте глаза рукой и закричал ей в ухо:
— Не разговаривай с ним! Не разговаривай! Не думай!
Файдер повернулся спиной к тильсу, прижав Марту к себе, и зажмурился, как от сильной головной боли. В ту же минуту тильс резко отлепился и отлетел в сторону, как поплавок на леске, когда срывается рыба с крючка.
— Кажется, отстал… — прохрипел Файдер и отпустил Марту, поправив ей складочку на одежде. — Хм… Я не хотел тебя пугать, просто надо было это прекратить.
— Ну не то чтобы пугать… Я не поняла, что ты кричал.
— Это телепатия. Он вышел с тобой на связь. А этого допускать нельзя.
— Послушай, он же говорил о том, что хочет помочь нам! Почему мы отказываемся от помощи? Я хочу выбраться отсюда! Чего мне ждать?
— Помощь? — фыркнул Файдер. — Помощь от них? Бред. Ты для них просто куча белков, жиров и углеводов, которую можно употребить в пищу.
Марта задумались, а потом спросила:
— Почему он обратился ко мне? Ты тоже его слышал?
— Нет, не слышал, и слышать не хочу. У меня врожденная защита от этого и прочей хиромантии. Это опасно. Ты даже и знать не будешь, где заканчиваются твои мысли и начинаются
