В третий столбик попал Захар Горянский, старший и младший Фокины и подруга Анастасии Светлана Прохорова. Помедлив, Стас внес туда же ее мужа Никиту, который в свое время ухаживал за Настей. С этим человеком он до сих пор не был знаком, о чем и сделал соответствующую пометку внизу: «Поговорить с Никитой Прохоровым». Немного поколебавшись, отдельно вывел свою собственную фамилию — Бессонов. Соединил первой стрелочкой себя со своей женой. Второй — с Настей. «Это честно, — решил он. — Многие люди думают, что я — новый Настин жених. Поэтому я, несомненно, заслуживаю места в списке».
После этого Стас взял желтый маркер и вычеркнул фамилию Торопцева. Его недавняя догадка позволяла это сделать. «Уже кое-что, — пробормотал он. — Уравнение из бредового превращается в алгебраическое. Пучков собирается завтра утром устроить мозговой штурм. Интересно, что я скажу, когда мне дадут слово?» Догадка, пришедшая ему сегодня в голову во время визита к Настиным бабушкам, казалась настоящим перлом, но у нее не было ни единого фактического подтверждения.
Перемыв тарелки, Стас отправился в комнату жены. Он собирался произвести здесь тщательный обыск. Он сам не знал, что собирается найти. Записку, номер телефона, визитную карточку — любой намек на причастность жены к делу о нападении на Фадеева. Стасу было странно думать о ней, как об одной из участниц дела. Вика, замешанная в преступлении? Бред какой-то.
Два часа он убил на секретер, письменный стол и компьютер. Еще час — на перетряхивание одежды и тщательный обыск карманов. Попутно нашел массу удивительных вещей — бриллиантовый гарнитур и солидную пачку стодолларовых купюр. Возможно, это были накопления с его зарплаты, возможно — стипендия Воробьева. Кроме того, шкафы оказались набиты дорогими тряпками. Мысль о том, что маленький податливый Воробьев тратился на костюмы, туфли и сумочки для Вики, почему-то его не оскорбила, а позабавила. «Не только мне эта штучка портит кровь, — подумал он. — Кстати, о сумочках. В них может заваляться какая-нибудь интересная мелочовка».
И Стас взялся за сумочки. В одной из них он обнаружил крошечную записную книжку с золотой застежкой.
Бисерным Викиным почерком в ней были записаны десятки телефонов, а в специальном пластиковом отделении лежала дюжина визитных карточек, они ни о чем ему не говорили. Зато на последней странице книжки, которую Вика содержала в необыкновенной аккуратности, обнаружился коряво написанный зеленым фломастером — наискось через весь лист — чей-то телефон.
Стас выписал этот номер на отдельный лист и положил его во внутренний карман своей куртки, чтобы завтра проверить. «Кстати, — спохватился он. — Я так и не показал Насте материалы дела». Ему это казалось важным. Сам он может упустить какую-нибудь связь между людьми или событиями, поэтому хотелось подстраховаться.
Он постелил постель и погасил свет. Закинув руки за голову, живо представил себе маленького крепенького Воробьева и Вику, которая, пользуясь своей красотой и особым положением, наверняка помыкает им. В ту ночь, когда у Воробьева вытащили пистолет, Вика была дома. Получалась ерунда. Если Игорь Михайлович не собирался встречаться с любовницей, зачем он застрял в гостинице?
Да, действительно, у него были гости. Но квартира у Воробьева большая, он вполне мог бы остаться с ними там.
Возможно, он встречался в гостинице с другой женщиной? Не с любовницей? Или со второй любовницей? Может такое быть? Что, если он собирался дать Вике отставку и завязал отношения с кем-то еще?
Стас представил, как эта дама, сняв номер на втором у этаже, где позже поселился Воробьев, дождалась ночи и проскользнула к его двери. Тихонько постучала. Коротышка тотчас открыл. Наверняка у них был ужин или просто посиделки с шампанским, потом — развлечения. После чего уставший вице-президент «Меркурия» сладко заснул.
Стас представил, как женщина выбирается из постели, извлекает из вещей любовника пистолет и выскальзывает в коридор. Прокравшись в свой собственный номер, она прячет пистолет в сумочку и возвращается в теплую постель.
Наутро любовники расстаются, и дама покидает гостиницу. Возможно, Воробьев действительно не сразу обнаружил пропажу оружия. А когда обнаружил и понял, куда оно подевалось, не стал поднимать шум. Может быть, надеялся, что она вернет оружие или по крайней мере объяснится. На что он точно не рассчитывал, так это на то, что из этого пистолета в тот же день выстрелят в человека. Почему он не хочет ее выдавать? Элементарно, Ватсон! Потому что тогда о ней может узнать не только жена, но и постоянная любовница. То бишь Вика. Стас ничего не знал о жене Воробьева. Но Вика! Она устроила бы ему такое…
Черт побери, если картина, которую он только что нарисовал в своем воображении, верна, то получается, что с Воробьевым вполне можно работать. Общая ошибка и оперативников, и частных детективов была в том, что они, обнаружив одну любовницу, не подумали о существовании второй. Если бы воробьевской любовницей был кто угодно, но не его жена, Стас тоже вряд ли стал бы рассматривать эту версию. Ему самому Вика очень быстро надоела, почему этого не могло случиться с Воробьевым?
Итак, женщина. Только Воробьев может сказать — кто она. Может быть, прямо сейчас стоит поехать в Тушино, вытащить его и вероломную Вику из постели и, воспользовавшись эффектом неожиданности, расколоть обоих? Нет, при Вике Воробьев ни слова не скажет. Придется ждать, пока они расстанутся.
Утром Стаса поднял Саша Таганов, который заехал за ним на его же машине. Он зевал во весь рот и сердито ворчал:
— Мозговой штурм! Лично мой мозг думает только о сне.
Первым делом Стас рассказал Пучкову о своих последних умозаключениях.
— Если ты прав, — сказал шеф, — получается, что Воробьева нужно охранять. Получается, он тоже опасен убийце. Потому что знает, кто стащил пистолет.
— Выходит, убийца — его вторая любовница? — уточнил Таганов.
— Или мистер Икс, для которого она украла оружие.
— Я сейчас же пошлю людей наблюдать за квартирой в Тушино, — решил Пучков.
— Ни черта себе у нас дело! — восхитился Таганов. — Всех к чертовой матери уже переубивали. Скоро до нас доберутся.
— Ничего особенного, — проворчал шеф. — Человек совершает одно убийство, а потом пытается скрыть его любой ценой.
Все было тихо до тех пор, пока Фадеев не инициировал расследование. Как только мы взялись за дело, убийца почувствовал опасность и в панике начал заметать следы.
— В панике? — завопил Таганов. — В панике люди совершают ошибки. А этот пока что ни разу не прокололся.
— Он наверняка напортачил, — не согласился Пучков. — Просто мы его проколов не видим. Потому что у нас нет «работающих» версий.
— Думаешь, он будет убивать и дальше?
— Возможно. Понимаешь, Стас, ему пока что все удается. Все получается просто и легко. Он выпихивает Чекмарева с балкона — его никто не видит. Он привозит Регине Никоновой некачественную водочку — и его никто не может опознать. Он стреляет в Фадеева — и нет ни одного свидетеля. Он пытается избавиться от Шороховой — и уходит без проблем.
— Нет, проблемы у него были.
— Но опознать ты его не сможешь.
— Если эта рыжая борода и очки — часть маскарада, то не смогу.
— Мы собирались устроить мозговой штурм, — напомнил Таганов. — Кстати, а где у нас Вероника Матвеевна?
Вероника Матвеевна действительно не подавала о себе никаких вестей. Из ряда вон выходящий случай!
— М-м… — пробормотал Пучков, хватаясь за телефон. — Сейчас я все узнаю.
Трубку долго не брали, затем Вероника Матвеевна ответила слабым голосом:
— Алло?
— Душечка, вы заболели? — участливо спросил Пучков. — Может, вам чего-нибудь привезти? Меду? Молока?
Лекарств из аптеки? — Он и мысли не допускал, что примерная Вероника могла не появиться в офисе по какой-то другой причине.
— Я не заболела, — ответствовала та сытым домашним голосом.
— Ладно, — сказал Пучков, пытаясь скрыть беспокойство. — У вас ничего не случилось?
— Ничего, — успокоила его секретарша и томно вздохнула. — Я скоро приеду.
— Мы будем ждать!
Пучков повесил трубку и пожал плечами:
— Она какая-то странная. Впрочем, что это я? — пробурчал он. — Все женщины странные, потому что мыслят не так, как я.
Телефон на столе неожиданно зазвонил, Стас взял трубку и услышал голос Насти.
— Что? — испугался он. — Что-то не в порядке?
— Руслан пришел в себя! — воскликнула та радостно. — Мы можем к нему поехать?
— Конечно. Я заеду за тобой через полчаса.
Стас перезвонил в больницу, убедился, что Фадеев и в самом деле очнулся, и тут же сорвался с места.
— А как же мозговой штурм?! — крикнул ему вслед Таганов, уже обложившийся бумажками с записями.
— Придется отложить. Будет новая информация!
— Не забывай, это Фадеев заплатил за все, — напомнил Саше Пучков. — Мы, конечно, должны заниматься им самим в первую очередь.
