Я встала.
— Пойдем выпьем со мной, Винсент.
Он вздохнул и поднял голову к небу. Он знал, что я мягко откажу ему, но в конце концов закрыл коробочку с кольцами с печальным щелчком и поднялся на ноги в сандалиях. Я спустилась под палубу и направилась к маленькому бару с твердым намерением приготовить действительно крепкий напиток.
— За что ты меня любишь? — спросила я, наливая патрону в стакан.
Он потер затылок.
— Ты... так... великолепна, Джианна. Всякий раз, когда я вижу другую девушку, я не могу удержаться от сравнения ее с тобой.
Это все, что нужно, чтобы полюбить кого-то?
Я потянулась за апельсиновым соком, но в последнюю минуту изменила курс и вместо этого добавила в стакан еще текилы.
— Я хочу заботиться о тебе, Джианна... узнать тебя лучше, чем кто-либо другой.
Это было довольно мило.
Тем не менее, этот мужчина убежит в горы, как только узнает о проблемах с моим отцом. Винсенту нравилась та я, которую он видел: игривая, свежая и общительная. Он не знал бы, что делать с беспорядком под ней, который я пыталась скрыть по одной панической атаке за раз.
— Винсент, ты же знаешь, что я не могу выйти за тебя замуж.
Я обернулась, и вот тогда он поцеловал меня. Полный стакан текилы выплеснулся через край мне на руку. Он обхватил мое лицо своими теплыми, мягкими руками и прижался губами к моим. Нежно. Пассивно. Будто, если он не будет осторожен, я сломаюсь.
Укуси меня. Потяни за волосы. Прижми спиной к стене.
И все же прикосновение его губ было мягким, сладким и не вдохновляющим. Вздох разочарования заиграл у меня в голове. Он отстранился, тяжело дыша, будто у него произошёл совершенно другой опыт, чем у меня.
Это мой первый поцелуй после неприлично грязного федерала. И в то время как часть меня умирала от желания большего, от любого, кто мог бы удовлетворить эту потребность внутри меня, другая не могла быть более страстной.
— Это было... вау, — выдохнул он.
Я опрокинула в себя остатки напитка. Оно выжгло вкус его вишневой помады.
— Вау, правда? — он спросил.
— Что? — пробормотала я. — О-о-о, да... вау.
Он схватил меня за липкую, облитую руку текилиой.
— Дай нам шанс, Джианна. Я буду водить тебя по разным местам, покажу тебе мир.
Я могу себе представить, что большинство девушке были бы на седьмом небе от счастья, оказавшись сейчас на моем месте. Но я? Это только разозлило меня. Жар покалывал мою кожу.
— Ты не понимаешь, Винсент, не так ли? Я не могу просто развестись с мужем и сбежать с тобой, — я отдернула руку и поняла, что сказала это на быстром итальянском. Тяжесть легла мне на плечи. Я глубоко вздохнула и снова попыталась заговорить по-английски. — Развод для меня невозможен, Винсент.
Он сглотнул, задумчиво потер лоб.
— Хорошо. Тогда нам не нужен титул. Просто... будь со мной.
Боже, как бы я хотела быть не таким Железным Человеком. Мне хотелось, что вся любовь, которую я могла дать, не была украдена у меня в первые двадцать с лишним лет моей жизни. Мне хотелось быть нормальной. Потому что здесь, передо мной стоял идеальный мужчина, признавшийся мне в любви, и мое сердце даже не дрогнуло.
— Моя жизнь не так свободна, как ты можешь себе представить, Винсент. Я не могу наставлять рога на своего мужа. Не могу пообещать тебе безопасность, если об этом узнают. — я печально вздохнула. — И себе тоже, на самом деле.
Я была почти уверена, что Туз со мной на последней капле.
На лице Винсента отразилось отвращение.
— Твоя собственная семья причинила бы тебе боль?
У меня вырвался легкий смешок, и я удивилась, что он не был горьким. Я догадывалась, что лучше разбираюсь в своих демонах, чем думала.
— Возможно, не физически, но они могут сделать мне очень неприятные вещи.
Например, отправить меня домой в Чикаго...
Он запустил руку мне в волосы, слегка сжимая затылок. Физический контакт стал таким чужим за эти годы, что у меня по коже побежали мурашки.
— Мы можем держать это в секрете.
— Мы не Ромео и Джульетта, — тихо сказала я, убирая его руку с моих волос. — Но если ты будешь настаивать, Винсент, мы можем закончить так же, как они.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я обошла его и направилась обратно на палубу.
Слова мамы наполнили мою голову грустью и запахом ее цветочных духов.
В один прекрасный день, ты станешь немного разбивательницей сердец.
Какая ужасная судьба.
