Меня охватило раздражение. Я подняла на него взгляд, жалость скривила мои губы.
— Ты совершенно прав. Многие мужчины борются с импотенцией. В этом нет ничего постыдного. — я похлопала его по груди и направилась к машине, не обращая внимания на жжение в руке.
— Все еще думаешь, почему я не трахнул тебя, а?
Я замолчала и закрыла глаза, когда гнев пронзил меня.
— Единственное, что я думаю о тебе, это то, как освежается Нью-Йорк, когда тебя в нем нет.
— Никогда не пойму, как тебе удалось так долго продержаться с таким ужасным чувством направления.
Я остановилась, вздохнула и, развернувшись, пошла за ним по тротуару.
— Разве ты не знаешь? У меня есть мужчина, который держит меня за руку, куда бы я ни пошла.
— Я знаю — Винсент Монро. Однако можно поспорить над тем, как ты используешь человека.
Я закатила глаза.
— Я знаю, что он только и ждет того дня, когда твой муж умрет, чтобы надеть тебе на палец кольцо.
— Единственное, что ты знаешь, это то, что тебе сказали Туз или Лука. Это слухи в моей книге, и, честно говоря, не твоё дело.
Аллистер вернулся всего пять минут назад и уже поверил, что разгадал мою историю. Я ненавидела то, как он делал мою жизнь такой прозрачной... такой тривиальной.
Я изо всех сил старалась не отставать от его длинных шагов, одновременно уворачиваясь от каждой Нью-Йоркской выбоины в своих высоких ботфортах. Я оказалась на шаг позади него, полностью погруженная в его тень. Как удачно это выглядело в отношении наших отношений.
— Ты изменила прическу, — мягко сказал он.
Я рассеянно коснулась темных локонов, которые были моего естественного цвета. Он всегда замечал, когда я что-то делала со своими волосами. Я ненавидела то, что это заставляло чувствовать меня особенной.
— Да. Я пыталась забыть тебя, изменив внешность. Три года это слишком долгий срок, в ожидании телефонного звонка.
— Ах, мне было интересно, как ты поживаешь.
— Я не перекрашусь ради тебя. Быть блондинкой утомительно. Я слишком повеселилась.
— Да, я слышал.
Я напряглась. У меня было такое чувство, что он имел в виду последний раз, когда меня арестовали вскоре после его исчезновения три года назад. Я ничего не могла сказать, в своё оправдание, а потом вспомнила, что меня не должно волновать, что он обо мне думает.
— Похоже, ты достаточно обо мне слышал, — задумчиво произнесла я.
— Меня информируют обо всех катастрофах в районе Нью-Йорка.
— Приятно знать, что я там, наверху, с ураганами и террористическими атаками. — я перешагнула через банановую кожуру. — Итак, какое несчастливое обстоятельство заставило тебя вернуться....?
— Сиэтл.
— Сиэтле, значит?
— Работа.
— Человек, у которого несколько ответов, — пробормотала я.
— Несколько слов, — поправил он.
Его глаза нашли мои, когда мы подошли к его машине, и от одного этого взгляда мое сердце подпрыгнуло в груди. Прошло достаточно времени с тех пор, как я видела его в последний раз. Но покалывание в затылке заставило меня поверить, что он видит меня не в первый раз за последние три года. Хотя, если он был в Нью-Йорке — где-нибудь поблизости, — я бы его не не заметила. Не с этой электрической паутиной между нами, которая всегда звенела, когда он был рядом. Что меня беспокоило, так это то, что на другом конце паутины часто находился паук, поджидавший свою добычу.
Я сглотнула и села на свое место.
Напряженный воздух наполнил пространство, сокращая мое дыхание. Ощущение, что он собирается прикоснуться ко мне... или причинить боль. Я доверяла этому мужчине настолько, насколько могла оттолкнуть его — отрицательное число сантиметров, — и нервная энергия текла по моим венам.
Надо было попытать счастья с Asics.
— Ну так что... как долго ты планируешь пробыть в городе? — спросила я.
— А что? Считаешь дни?
— Ты так хорошо меня знаешь, офицер. Мы должны сыграть в молодоженов.
Я начала наносить немного блеска для губ только потому, что мне необходимо было занять себя чем то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Можно подумать, у них есть требование, чтобы конкурсанты хотя бы знали имена друг друга, — сухо сказал он.
— Ты всегда был приверженцем правил, не так ли, Кристиан?
Взгляд, который он бросил на меня, напомнил мне жар в его глазах, когда я сидела, распластавшись на его стойке в ванной. Я отвела взгляд и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце.
Он отвез меня домой. Он никогда не спрашивал моего адреса, и я не удивилась. Казалось, Аллистер знает все, чего не должен знать.
— Нет кольца? — протянул он, глядя на мой голый палец. — А я был уверен, что этот брак будет длиться вечно, — насмехался он.
Я не была бы сейчас замужем, если бы он не исчез, пока я лежала голая в его постели. Я знала это глубоко внутри. Все было бы по-другому, если бы он остался. Но он не остался. Ему было все равно. И с годами я начала обижаться на него за это. Он не хотел меня — он ясно дал это понять — и все же он должен мучить меня из-за моих отношений, какими бы несуществующими и неловкими они ни были.
Мой муж Ричард был в три раза старше меня. Он был самым старым мужчиной, за которого я могла выйти замуж, поэтому, естественно, я выбрала именно его. Слишком стар, чтобы ударить меня, и, как бы резко это ни звучало, ближе к тому, чтобы попробовать на вкус прах, чем кто-либо другой.
— У меня есть идея — почему бы тебе не избавить нас обоих от хлопот и не притвориться, что тебе не все равно?
— Кто-то же должен. Не могу сказать, что я удивлен тем, что твой муж оказался одним из самых богатых людей Туза. Должно быть, брачное ложе легче переваривается.
Горький смешок вырвался у меня, и я повернула голову, чтобы посмотреть в окно.
— Иди к черту, Аллистер.
Глава 10
Джианна
— Он намекнул, что я жадная до денег шлюха, — сказала я Вэл, снимая огурец с глаз и откусывая его. — Этот огурец вообще что-нибудь делает?
— Да, но только если ты сумеешь не съесть его, — сухо ответила Вэл, слепо потянувшись к тарелке со свежими ломтиками рядом со своим шезлонгом и протягивая мне. — И, серьезно, что за мудак! Будто ты хочешь выйти замуж за старика.
— Я знаю. — я вздохнула и сунула в рот ломтик огурца.
— Представляешь, если бы ты выбрала другого из людей Туза? Ты бы уже ковыляла, беременная третьим ребенком. — она вздрогнула.
Вэл до сих пор избегала той же участи со своим мужем Рикардо только потому, что имела дело с бесплодием. По крайней мере, так она утверждала.
— Возможно, мне следовало... выбрать другого.
Эти слова вырвались у меня, встревожив не меньше, чем Валентину. Я была замужем только по фамилии, но меня все еще держали в крепких цепях, отказывая в собственной семье. Иногда мне казалось, что я начинаю желать большего в жизни.
— Что? — в ее голосе прозвучало недоверие. — Ты не это имела в виду.
— Нет, конечно нет, — сказала я быстро. Так ведь...? — Я просто устала, вот и все. Магдалена рано разбудила меня, пылесося и жалуясь на всю эту пыль.
Валентина рассмеялась.
— Магдалена, пылесосит?
— Очевидно, у нее сегодня свидание, и она не может приготовить ему ужин в своей квартире, потому что ее ленивая дочь дома. Ее слова, не мои.
— Господи, разве это не странно, что я хочу стать мухой на стене на этом свидании?
— Нет, — усмехнулась я.
— Если ты позволяешь ей пользоваться твоим домом, где ты собираешься остановиться?
— Я, наверное, просто переночую в пентхаусе после сегодняшней вечеринки.
Я жила там в прошлом году, когда мы с Антонио поженились, и избегала его любой ценой. Теперь эта недвижимость принадлежала Тузу, но все равно пентхаус стал для меня вторым домом.
Вэл застонала.
— Честно говоря, я устала от всех этих вечеринок с Абелли. Нам, девушкам, не нужно привыкать к их присутствию на свадьбе. Давай соберем всех наших и их людей в одном помещении и посмотрим, что будет.
