меняется, – задумчиво сказал отец, стараясь придать унылой картине философский оттенок.
– Нет, мы здесь не остановимся, – сказала решительно мама. – Мы поедем в другое место.
– Нет других мест, – сказал отец. – Мы не найдём другое место. То есть не найдём такого, как… – и посмотрел в сторону Павлика.
– А как вам то, второе озеро? – спросил дядя Серёжа. – Там, кажется, не такое болото, почище, но…
– Нормально, – сказал Павлик, понимая, что всё дело упирается в него. – Нормально, переживу.
Наверное, он должен признать, что ему всё же до сладости приятно ощущать, что из-за него так скрупулёзно исследуется география здешних мест. А ведь это дядя Серёжа сказал ему однажды: «Наверное, если бы ты был Лужковым, вырубил бы все леса к чёртовой бабушке». Засмеялся и добавил: «Не волнуйся, скоро лесов не останется, наступит и твоё время».
Павлик тогда тоже засмеялся.
Поехали к другому озеру, видневшемуся вдали. В объезд по немного разбитой колее, и потом по железному грохочущему мостику. Наверное, это и есть романтика дорог и странствий, вместе с которой унеслись в прошлое молодые годы родителей и их друзей. Проехав ещё немного, решили оставить машины, и пойти к берегу пешком.
А он думал: зачем-то надо было ехать сюда вообще, ведь можно было провести время и на даче. Без лишних хлопот. А ещё лучше – дома. Но им почему-то так нравится куда-то выезжать, желательно в «дикие» места, подальше от цивилизации и соседей, где нет ничего интересного. Ни Интернета, ни компьютера, и даже мобильная связь, может так статься, пропала. Это было то, чего он никогда не поймёт, хотя слабая память тех лет, когда он ещё не был болен, когда его возили с собой куда-то чуть ли не в рюкзаке и кормили из котелка, приятно согревала душу.
Они разбили небольшой лагерь на берегу, на краю поляны, за которой и начинался он, лес. А впереди была вода – озеро, которое выражало полное намерение тоже когда-нибудь уйти навсегда отсюда, и было явно недовольно присутствием здесь каких-то чужаков. Как будто эта компания весёлых, беззаботных людей вторглась вдруг в серьёзный и драматичный процесс живущих здесь своей жизнью субъектов и объектов, – деревьев, птиц, воды, насекомых, листьев и солнца.
Павлик подошёл к воде, ступил на камень и опустил руку. Тёплая. Можно искупаться. А на поляне уже раскладывают пледы и клеёнку, вытаскивают термосы и мангал, смеются и уже начинают вести «свои» разговоры о делах, о каких-то событиях их интересной взрослой жизни.
Но ему не будет скучно. Коля младше его на два года, и они вместе будут плавать, а Тоня совсем маленькая, она будет бегать за ними и, скорее всего, будет болтать без умолку.
Но Тоня на этот раз уселась за свою игру, а Коля захотел помогать разводить костёр. Мама раскладывала продукты, а отец и дядя Серёжа приготовили угли и шампуры.
Потом, сидя на бревне спиной к лесу с пластиковым стаканчиком в руках, который так хотелось смять, и расплескать на колени яблочный сок, он поворачивал голову и посматривал в направлении густого серо-зелёного занавеса, непонятного, незнакомого существа, с которым нужно вести какие-то отношения, а он пока не определился – друг это его или враг.
Потом он лежал с ридером на полиуретановом коврике и смотрел то на экран, то на гладь мутного озера, то опять же – в сторону леса. Наверное, он провел бы так несколько часов, если бы по ноге в кроссовке не ударили мячом.
– Хватит лежать, пойдём поиграем!
Следующий удар пришелся ему в бедро. Он поднялся и неохотно, делая всем одолжение, побрёл к той части поляны, где играли в волейбол. Сказать бы «не хочется», но ведь хотелось же.
Так постепенно улетучились все его мысли. Через полчаса, запустив мяч выше головы дяди Серёжи, он повернулся и пошёл в сторону леса. По нужде. Недалеко. Так, до нескольких ближайших деревьев. Никто не смотрел ему вслед.
И подумал: ведь не может такого быть, не может. Он боится зря. Надо просто вспомнить все слова, которые он слышал на протяжении последних лет, и внять им.
И он решил себя преодолеть.
Оглянувшись на секунду, уловив краем глаза фигуры на поляне, решил сделать шаг вперёд, и потом ещё шаг. Потому что ему так хочется. Потому что, в конце концов, надо что-то делать. Он пройдёт немного дальше, чтобы его не видели с поляны, и вернётся. И тут его охватил азарт. Он сделал ещё шаг, потом ещё. Потом ещё несколько шагов, и он шёл и шёл через какие-то заросли, и остановился. Здесь смешанный лес стал еловым. И почва под ногами стала сухой. Он прислушался. Где-то там, немного справа и сзади, куковала кукушка. Пожалуй, это была единственная птица в этом лесу. «Вот, можно ещё и спросить, сколько лет проживу», – подумал он. Кажется, так делают, когда слышат кукушку. И где-то там же слышны были голоса и удары мяча. «Вот ещё одна компания где-то неподалёку», – подумал он.
Вот и всё. Ему не страшно. Нет здесь ничего страшного. И ничего особенного. Никакой красоты лесных пейзажей он здесь не увидел. Бурелом какой-то и чаща. Никаких тебе мишек, белок и птичек. И там, впереди, много-много деревьев.
Наверное, он всё же каким-то образом выздоровел, незаметно для себя самого. Теперь он должен был признаться, что всех обманывал совершенно нагло и напрасно. Оказывается, он боялся чего-то… Сам не знал, чего. Все эти годы старательно и безжалостно вводил всех в заблуждение, сводил с ума и приводил в ярость, и теперь предстоит разрушить эту иллюзию. И стать таким, как все. Да, так и будет. Теперь он будет ездить со всеми на все лесные мероприятия и сборы, ходить со своими родственниками за грибами, со сверстниками в походы, научится различать ягоды, разбираться в грибах, рубить ветки и разводить костры. Может быть, это и хорошо, но это так обыкновенно. Гораздо интереснее жить маленьким уязвимым существом и хранить какую-то свою маленькую тайну. И теперь надо вернуться назад и поделиться со всеми этим открытием.
Оказывается, у него есть это право. Быть человеком, т. е. владеть всем на этой земле, и управлять лесами, и горами, и водой, и покорять всё вокруг. Вот, оказывается, кем надо быть – покорителем и хозяином.
И пошёл назад. Радостно и быстро. И только пройдя какое-то расстояние, он не увидел знакомого просвета в деревьях. Поляна и берег, куда он должен был выйти, не появились. Наверное, я немного взял вправо, подумал он. И решил вернуться к
