так рада читать ваши письма! Вы такой умный, тонкий, рассудительный! Нет, я никогда не играла ни в DOOM, ни в QUAKE, я не знаю тех игр, о которых вы пишете, хотя компьютером владею… И Вы знаете шесть иностранных языков? Это потрясающе!..»
Это действительно было новостью. В полной мере он не знал ни одного, даже иврита, который его обязали учить на ПМЖ.
«Как интересны ваши рассуждения! Я тоже так устроена (а вот это неправда, она даже не подозревает, как по-другому она устроена, подумала Новосёлова), я не создана для рутины, я не могу сидеть долго на одном месте, мне нужны перемены!»
Продолжение было в следующем письме:
«…Анатолий, а почему бы вам не приехать к нам в гости?.. Во всяком случае, я Вас приглашаю, каких-то особых условий не обещаю, но хорошую экскурсию по нашему городу гарантирую…»
«Вот и хорошо, – подумала Новосёлова, – пусть едет».
Это даже как-то разочаровало её. Теперь ей стало ясно: они – Анатолий и Соня К. – были знакомы виртуально. Они не встречались ни разу. Она живёт совсем в другом городе, в одном из тех городков, про которые Анатолий однажды сказал, что туда не поедет никогда.
* * *
Следующим вечером три письма из родного города дожидались её. В «теме» первого было прописано «Наше вам с кисточкой», второго – «ау, ты где?» и третье просто с тремя вопросительными и тремя восклицательными знаками.
Впервые ей стало казаться, что во времена отсутствия электронных средств связи она чувствовала себя более защищённой в пространстве своей частной жизни. Теперь изо дня в день у неё возрастало чувство, что в её компьютере, крайне необходимом для работы предмете, завёлся монстр, который то наблюдает за ней из забытого далёка, то подкидывает ей что-то неожиданное, например чьи-то попавшие не туда письма. Кажется, ей даже стало страшно включать его. А включив в очередной раз, обнаружила: «Ну вот, опять ты мало пишешь! Мне же интересно!», «Нет, ты только дразнишь меня. Опять никаких подробностей!», «Как это понимать?», «???», «?!!!». Новосёлова отвечала, что она поехала на дачу, возила маму к врачу, встречалась с клиентами, – и даже прикрепила в качестве вещественного доказательства фотографию своего запущенного дачного участка.
А призрак города, память детства, стал постепенно уходить из её сновидений.
* * *
«Как мне всё это надоело, блин, – написала Кузина в очередном послании, озаглавленном „Ну и ну“. – Плюнь ты на всё, на фиг тебе это надо, приезжай на Новый год…» Новосёлова отвечала: да, приеду, конечно, ведь сама собиралась, но не на Новый год, а попозже, летом или даже следующей осенью, а сейчас надо работать, ещё надо доделать ремонт, и потом помочь Кате найти работу, привести в порядок дачу… Всем привет, всем привет!..
И письмо Сони К., адресованное Анатолию, исправно пришло в почтовый ящик. «Здравствуйте, Анатолий. Очень жаль, что вы не сможете приехать. Я понимаю, вы беспокоитесь за маму. Она вас не отпускает. Это хорошо, что вы так печётесь о маме и во всем её слушаетесь, но неужели вы никуда не выезжаете без её разрешения?..»
Пусть теперь удивляется кто-нибудь другой, подумала Новосёлова, удаляя навсегда этот почтовый ящик как нечто совсем уже не нужное, со всем содержимым. Полоса моих удивлений окончена. Оказалось всё проще, чем она думала. Да, он просто вернулся домой, к маме. А мама, скорее всего, не догадывается, чем занимается её сын, сидя за компьютером в своей комнате. Впрочем, занимается он вполне обычным делом, – играет в бродилки и стрелялки, аркады и симуляторы, ходит по разным форумам и чатам, потому что так интереснее жить. И мама даже не подозревает о существовании Сони К. из города N, да и самого города N, до которого всё равно не доедешь, потому что находится он очень далеко.
