тем деревьям, где он слушал кукушку.
Он вернулся к участку еловых деревьев, подошёл к тому же дереву, у которого стоял, и от него снова начал путь назад. И снова – никакой поляны, более того, ему показалось, что это не те заросли, через которые он шёл, а какие-то другие. И снова вернулся к дереву, и снова попытался представить свой путь, каким он пришёл сюда. Да, всё правильно. Он пришёл оттуда, всё правильно, значит, идти надо в обратном направлении, всё правильно, и поляна и озеро должны быть там, и непонятно, почему их нет. Он попробовал идти, взяв немного левее. И наткнулся на какой-то небольшой овраг с поваленными деревьями, и понял, что здесь, этим оврагом, он не шёл. Стараясь не уходить далеко от отмеченного им места, он вернулся снова и задумался. Это не укладывалось в голове. Ведь поляна и озеро должны быть там, там, в том направлении, и странно, что их там нет. Он смотрел туда. И направо. И налево. Впереди был лес. И справа был лес. И слева. И вокруг был лес, а где были поляна и озеро, он уже не знал. Кажется, их поглотил лес. «Но этого не может быть. Я ушёл ведь не очень далеко. Я не мог уйти далеко», – сказал он, пытаясь подавить поднявшуюся в груди тревогу. Он попробовал идти немного вглубь, и вдруг оказался на грунтовой лесной дороге с глубокими провалившимися колеями. Это его даже обрадовало. Ведь они приехали по дороге. Значит, если идти по ней, он должен выйти к тому месту, где они переезжали некое подобие моста.
И он пошёл. Он шёл по дороге, и страх подступал к нему, и он недоумевал, как такое могло случиться. Тем временем смолкли голоса людей где-то вдали, и кукушка, кажется, замолчала. Пошёл мелкий дождь. Павлик ощутил прикосновение холодных капель на лице и руках. Джинсовую куртку, мобильник и рюкзак он оставил на берегу. Он был один со своим страхом, о котором так тревожилась мама. «Ау! – крикнул он. – Ау!»
Никакого ответа. Возникло ощущение, что он здесь уже сто лет, и не было никакой поляны, никакого шашлыка и волейбола, бабушки и родителей, машин и озера. И вообще никогда не было людей. «Ау-у-у!» – снова закричал он, громче и отчаяннее.
Теперь можно было только представить, что будет дальше. Наверное, его уже ищут. Странно, что они не слышат. Он так может уйти неизвестно куда. Может быть, его найдут спасатели через несколько дней, едва живого, измождённого, и потом покажут по телевизору. А какой кошмар будет ночью. Вот он теперь под дождём, без мобильного телефона, без куртки… Неужели его жизнь закончится здесь, в этом лесу? Выходит, не зря боялся? А как же кукушка?.. Что она там куковала без остановки?..
Он шёл и шёл, и вдруг понял, что идёт всё же не в ту сторону. И пошёл назад. Вернувшись к тому месту, где он вышёл на лесную дорогу, решил пройти в противоположном направлении. Может быть, там, наконец, мелькнёт просвет?.. И снова – всё незнакомое, но на этот раз он вышел на берег озера. Вернее, он вышел в заросли, которые опутали берег озера. Он обрадовался. Значит, надо идти влево, идти по этому берегу, и он выйдет на поляну. Он так и попробовал сделать, но тут же угодил в жижу, в какое-то болото, которое оказалось на месте этого берега. А может быть, это вовсе не озеро, а так, какой-то заросший пруд или лужа? «Вот тебе и „Болото в лесу“, – подумал он, пытаясь вспомнить, как же выглядело оно, болото, на упомянутой бабушкой картине. А может быть совсем другое озеро или то, что от него осталось, кто знает? Куда он придёт, если пойдёт вдоль него? Если угодит в болото, тогда что делать? И совсем не похож этот берег на тот, на котором остановилась их компания.
И он пошёл обратно, снова вышел на лесную дорогу и пошёл дальше, в противоположную сторону, решив, что эта дорога должна куда-то всё равно выйти. Может быть, как раз на берег…
На самом деле это, конечно, сон. Снова снится ему какой-то кошмар, надо только проснуться. В реальности же он, послушный и усердный ученик, сидит за компьютером в своей комнате и пялится в монитор, в котором видит совсем другое. Это игра, и он пока что просто поддаётся, а значит, из неё всегда можно выйти нажатием кнопки esc, перезагрузить или поиграть ещё, если хочется.
Он открывал глаза и понимал, что игра не перезагружается, он по-прежнему в лесу, и никакие уловки не помогают. Он всё равно здесь, он ощущает кожей холодное прикосновение свежего лесного воздуха и лёгких капель дождя. Колея стала глубже, как будто здесь проходила какая-то тяжёлая техника, и стало ещё более одиноко и страшно. Никого. Ничего. Почему никто не отвечает на его «ау»? Неужели никто не слышит, или никто его не хватился? Неужели он так далеко зашёл, что его даже не слышно?..
Теперь ему стало казаться, что лес решил посмеяться над ним, вступить с ним в схватку, отомстить за это радостное открытие, за этот решительный шаг. Как будто он, войдя в лес, сломал чьи-то планы относительно своей дальнейшей судьбы, а может быть, свои собственные планы.
Что же получается? Значит, действительно, не зря боялся? И теперь так и жить дальше со своим страхом, вернее, умирать, да ещё здесь? Холодный пот выступил на лбу.
Значит, всё можно в этой жизни, можно решить любую задачу в любой программе, можно исправить любую ошибку и неточность, но только нельзя выйти из леса. Это чудовище, это монстр, который пожирает человека вместе с его головой и всем, что в ней, с его знанием кодов и алгоритмов, и договориться с ним невозможно.
Он тряхнул головой, собрался с духом и посмотрел назад. «Господи, – сказал он про себя, – пожалуйста, выведи меня отсюда».
И даже поднял вверх голову, как будто надеясь кого-то увидеть там, среди сплотившихся ветвей. Сверху никто не появился, никто не протянул руку и не указал, куда надо идти.
А ведь есть на свете странные загадочные люди – лесники, которые могут спокойно находиться среди такого количества деревьев и ничего не бояться. Хорошо бы натолкнуться на кого-нибудь из них…
Он посмотрел назад и подумал, что уже слишком долго идёт по этой дороге. Если она никуда не привела, значит, она ушла в какую-то другую сторону. И кукушка вдруг стала куковать где-то далеко.
