— Неправда. Почему все считают, что со мной вечно происходят какие-то нелепые истории?
— Так ведь происходят же. Еще кусочек?
— Да, что касается пиццы, но нет, что касается Игорька. Это большая ответственность, Эрик, и я не готова взять ее на себя.
— Это всего три дня! С утра я сам выпровожу его на учебу. И он очень самостоятельный, может приготовить бутерброды или омлет, тебе не придется целый день стоять у плиты.
— Мне его даже положить негде.
— Он прекрасно поспит на диване. Я принесу его подушку и одеяло. Все, что от тебя требуется, — проследить, чтобы он делал домашнюю работу, чистил зубы и спал по ночам. Разве это звучит сложно?
— Звучит — несложно.
— Значит, ты согласна?
Видимо, жир и соль усыпили мою бдительность, потому что неожиданно я дала согласие, хоть и понимала, что Деструктор далеко не так прост.
Ночью мне приснилась Ирина, которая рассуждала, что вся еда хороша, но некоторая не так хороша, особенно если это пицца и ты ешь ее на ночь.
В среду официально стартовало лето, но в моей душе царил февраль. К четвергу Эрик решил проблему со своей кухней, переместив часть компьютеров в мою квартиру. Периодически он наведывался, раскручивал один из них и ползал вокруг по полу. Я не обращала на это внимания, полностью сосредоточенная на своем офисном выживании.
Базе данных не было конца и края. Наверное, в будущем я постигну дзен, но пока мне оставалось только утешать себя тем, что меня хотя бы не заставляют придавать сугробам квадратную форму или перетаскивать бревна с одной половины поля на другую. Зашуганная до такой степени, что уже и не знала, кому улыбаться, я дотянула до шести вечера пятницы и бросилась вон из Замка, опасаясь, что моя феодалка объявит преследование.
Добравшись до своей квартиры, я очень удивилась, увидев Деструктора, сидящего на моем диване и небрежно листающего «Соблазненную девственницу».
— Что ты здесь делаешь?
— Теперь я живу у тебя.
— А, точно, — лучше бы он сказал «временно» или «пока поживу», а то даже как-то тревожно.
— Секс в жизни совсем не такой. Зачем они пишут неправду?
Вот, начинается. Помнится, кто-то мне говорил, что будет несложно.
— Откуда ты знаешь, какой секс в жизни?
— Нашел у папы в компьютере… обучающее видео.
Я вздохнула. Этого Эрика убить мало.
— Ну, писательницы пытаются приукрасить действительность.
— Для тех, кто это читает, само наличие секса уже означает приукрашенную действительность.
На минуту я потеряла дар речи. Деструктор смотрел на меня холодным мрачным взглядом без тени улыбки на губах.
— По результатам исследования, — выдавила я, собравшись с духом, — женщины, предпочитающие любовные романы, как правило, успешны в личной жизни.
— Авторы этого исследования, наверное, и не слышали о статистической выборке, валидности и критерии Стьюдента.
— Э-э, — протянула я, припоминая о критерии Стьюдента только то, что мы проходили его в университете. — На ужин пюре с котлетами или вареники?
— Мне все равно.
— Все равно так все равно. Поставь, пожалуйста, книгу на полку. И больше не трогай. Это литература для взрослых.
— Взрослые читают Маркеса и Кафку, — буркнул Деструктор. — А это ерунда для школьниц.
Черт! Он меня уделал! Я еще сохраняла душевное равновесие, но затем Деструктор посоветовал, заметив тоненький томик «Познакомиться и понравиться»:
— Тебе нужна книжка потолще на эту тему.
И мое терпение лопнуло. На работе достали, так еще какой-то мальчишка будет меня шпынять!
— Игорек, нам предстоит провести выходные вместе, и я требую, чтобы ты относился ко мне с уважением.
— Ну да, — он поник. — Я обещал папе, что не буду грубить и буду тебя слушаться.
— Вот и выполняй обещанное.
— Возьми, — Деструктор протянул мне ключи от квартиры Эрика и клочок бумаги с номером его телефона.
После того, как Деструктор с пресным видом склевал свой ужин, с отвращением косясь на телевизор, где как раз шел мой сериал, я поинтересовалась, что ему сегодня задали в школе. Может, это не мое дело, но я чувствовала ответственность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так лето же началось. Какая школа?
— А, да… нет, стой. Я точно помню, что Эрик просил убедиться, что ты сделал домашнее задание.
— Паршивый логико-математический лагерь, — угрюмо буркнул Деструктор, возвращаясь из коридора со своим рюкзаком. — Весь июнь в помойку. Еще и на дом задают. За что мой отец так меня ненавидит?
— Все, лишь бы помешать тебе зарыться в гаджеты, Игорек.
— Вот тетрадь. Домашка сделана, не парься.
— Я проверю.
— Папа никогда не проверяет мою домашнюю работу. Только заглянет, сделал я ее или нет.
— А я не папа.
— Да, ты малознакомая тетя-соседка.
Я сжала губы.
— Дай мне тетрадь.
— На самом деле я не выполнил задание, — сознался он, подавая тетрадку.
— Я помогу тебе, — пообещала я.
— Мне не нужна твоя помощь.
— А я все равно помогу.
Деструктор засопел, но ничего не сказал, сгорбившись за кухонным столом.
Раскрыв тетрадь, я с недоумением уставилась на страницу.
1234 = 0
6758 = 3
2749 = 1
8000 =?
Взяв тетрадь, я прошлась по кухне, но мой мозг отказывался это понимать. Это что, уравнения? В тетради первоклассника? Я попыталась сложить, разделить и умножить, но у меня все равно не получались указанные ответы. Деструктор испытующим взглядом отслеживал мои перемещения.
— Можно мне пока отойти?
— Отойди, — растерянно разрешила я и поставила чайник на плиту — кажется, дело затянется.
Опомнилась я только в два часа ночи. Вокруг меня на столе громоздились пустые чашки, голову сжимал обруч боли, а вопрос все так же нахально подмигивал мне со страницы. Это вечер поражений, не иначе…
Пошатываясь, я прошла в комнату и упала на диван. Деструктор успел приладить к моему телевизору приставку и теперь молотил неприятеля, превращая его в кровавое месиво. Мне стало стыдно вдвойне, когда я поняла, что в одиннадцать часов он должен был лечь спать.
— Умывайся и в кровать.
— Пять, — произнес он, не оборачиваясь.
— Чего?
— Ответ — пять.
— Почему? — страдальчески осведомилась я.
Тяжело вздохнув, Деструктор оторвался от игры и принес с кухни тетрадь.
— 1234 — нет кружков в цифрах, поэтому 0. 6758 — один кружок в шестерке, два в восьмерке, поэтому 3. 8000 — пять кружков — ответ 5.
— Да?! — я схватилась за раскаленную от мучительных умственных усилий голову. — Если ты знал ответ, почему сразу не сказал?
Деструктор пожал плечами.
— Ты так хотела мне помочь.
Он отвернулся к телевизору. Человечек на экране схватил противника и небрежным движением разорвал его напополам. Наверное, в моих глазах можно было разглядеть всю тоску мира.
— Не стоит играть в такие игры. От них тупеешь.
Выключая приставку, Деструктор кинул на меня полный леденящего сарказма взгляд.
«Еще два дня», — успокаивала я себя, кутаясь в одеяло и пытаясь заснуть. Деструктор давно сопел, погрузившись в глубокий детский сон. Я же задремала уже на рассвете…
В субботу с утра Деструктор вел себя на удивление смирно. Даже похвалил гренки с сыром, которые я подала к завтраку. Я предложила ему пару детских книг, которые когда-то из ностальгии купила для себя, но он отказался и, упав в кресло, начал со скучающим видом просматривать мой «Космополитен».
— Моя мама самая красивая. Она высокая и очень стройная, а еще у нее длинные волосы, как у принцессы. Вот она, — он протянул мне журнал.
В рекламе «Мэйбелин»? Вряд ли.
Деструктор все еще рассматривал журнал, и не успела я понадеяться, что он не наткнется на что-нибудь неприличное, как он открыл статью о прелестях мастурбации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— «Муж или душ?» — прочел он заголовок. — Ты сделала свой выбор.
Я молча отобрала у него журнал. А ведь еще совсем недавно я считала, что дети милые, наивные существа… Между той мной и этой была целая жизнь.
