должны были работать над ним.
Он добрался до гребня и обнаружил сержанта Мактэйвиша, ожидающего вместе с остальными солдатами 1-го отделения, рассредоточенными по обе стороны, с поднятыми головами и оружием наготове.
— Рад видеть тебя, Брейсин, — сказал он.
— И я вас, сэр. Видите, Зэкери доставил вас сюда целым и невредимым.
— По крайней мере, пока. Какова ситуация внизу?
— Пока точно не знаю, сэр. Все еще жду…
— Канир! — внезапно рявкнул один из стрелков, и сержант замолчал.
— Стейнейр! — раздалось в ответ, и рядовой, бросивший вызов, расслабился — по крайней мере, немного, — когда ему ответили соответствующим паролем.
— Подходите, — позвал он, и из дыма материализовалась фигура.
Сержант саперов был очень осторожен в том, как он подходил к изготовившимся стрелкам Мактэйвиша, несмотря на приглашение. Затем он увидел Охиджинса, быстро подбежал к нему и отдал честь.
— Освободил для вас полосу движения к полосе препятствий, лейтенант, — сказал он.
— Хорошо! — Охиджинс кивнул и повернулся, когда прибыл взводный сержант Отул вместе со 2-м отделением сержанта Тимити Олири.
— Четвертое и пятое прямо за нами, сэр, — сказал Отул, предаваясь тому, что для него было оргией формальностей.
— Тогда, думаю, нам пора последовать за сержантом сюда, — Охиджинс указал на инженера, — и приступить к делу.
* * *
Лейтенант Адимсин и его оставшиеся люди заняли свои позиции, в то время как снаряды передвижных угловых орудий продолжали свистеть вокруг них. Защитные отсеки в передних стенках их траншей вкупе с тем, что осталось от мешков с песком над головой, обеспечивали разумное прикрытие от брызг шрапнели из мелких снарядов. Другое дело, если бы один из разрывных снарядов попал прямо в одну из траншей, но это было маловероятно, несмотря на то, что на них все еще обрушивался шквал огня.
По крайней мере, они больше не подвергались разрушительному огню тяжелых орудий еретиков. Адимсин был благодарен за это, но это было очень неоднозначное благословение. Единственная причина, по которой тяжелые орудия перестали бы их обстреливать, заключалась в том, что пехота еретиков двигалась в атаку.
Хотел бы я, черт возьми, чтобы у нас был гребаный ветерок! Что-нибудь, что могло бы развеять проклятый дым.
Дымовая завеса была похожа на худший туман, который он когда-либо видел — когда-либо воображал, — и по крайней мере половина снарядов переносных угловых орудий, падающих на его позицию, предназначались исключительно для того, чтобы пополнять дым всякий раз, когда он даже выглядел как редеющий. И это означало…
* * *
Насколько мог судить лейтенант Охиджинс — что было далеко не так хорошо, как он предпочел бы рассказать, благодаря спасительному дыму, который завел их так далеко, — 2-й взвод был там, где и должен был быть… плюс-минус несколько десятков ярдов. Крупномасштабные карты, подготовленные отделом картографии корпуса воздушных шаров, оказали огромную помощь при первоначальном подходе, но как только 2-й взвод вошел в изрытую кратерами пустыню основной зоны обстрела, они стали намного менее полезными. Казалось, больше не было никаких узнаваемых ориентиров или топографических особенностей, и он был вынужден надеяться, что инженерам удалось сохранить свои ориентиры, когда они расчищали «подставки для ног».
Он был удивлен, обнаружив вторую траншею храмовых мальчиков безлюдной, когда они добрались до нее. Она обстреливалась почти так же сильно, как и первая, и во многих местах была более чем наполовину разрушена, но, когда он соскользнул в траншею с револьвером в руке, он был впечатлен тем, насколько хорошо она выдержала, учитывая все обстоятельства. Она все равно представляла бы собой сложную боевую позицию, а некоторые воронки позади и перед ней были достаточно глубокими, чтобы обеспечить очень эффективные импровизированные оборонительные позиции для ее поддержки.
Его люди нашли несколько тел и даже пару раненых, которые могли бы выжить, если бы целители 1-й роты добрались до них вовремя, но было очевидно, что храмовники отступили из этой траншеи, как и из первой, почти сразу после начала обстрела. Что ж, это было вполне разумно. Охиджинс даже не хотел думать о том, как бы он отреагировал, если бы все тяжелые снаряды в мире падали на него сверху. Но они также не вернулись в нее, когда начался сильный артиллерийский обстрел.
Первый взвод выбрался из узкого прохода, расчищенного саперами, осторожно перебрался через разрушенные, но все еще внушительные укрепления… и обнаружил, что их никто не ждет. Они смогли рассредоточиться вдоль заброшенной траншеи, собрав все свои силы без необходимости пробиваться в нее с боем, и это был бесценный дар. Теперь подошел 4-й взвод Абнейра Макнила, чтобы присоединиться к ним, 5-й взвод Жеппсина Макуэйра наступал на пятки Макнила, и траншея была почти так же защищена с запада, как и с востока. Что бы еще ни случилось, позволить почти двумстам людям Гласьер-Харт закрепиться на своих позициях было серьезной ошибкой со стороны храмовых мальчиков, потому что им бы устроили ад, если бы они попытались снова вывести эту полуроту из игры.
Этого не произойдет, — холодно подумал он, прислушиваясь к фоновому грохоту артиллерии и более тихим хлопающим звукам дымовых снарядов, приземляющихся менее чем в трехстах ярдах перед ними. — Любое давление, которое будет сделано здесь, будет направлено в другую сторону!
Майор Макуирт должен был прибыть с 5-м, но его еще не было здесь. Кроме того, он был не из тех, кто тянется к поводьям, даже если бы это
