***
На Площади Гриммо, 12 Гермиона — всегда желанный гость. Это было настоящее чудо, что Джинни оказалась дома одна с Джеймсом. Роза приболела, и Уизли остались в Норе. Гарри на службе. Подруга с восторгом смотрела на Гермиону, которая бесконтрольно лопала конфеты, пирожки и печенье, поставленные на стол хозяйкой, и допивала уже третью кружку ароматного кофе.
— Джинни! Я не знаю, что со мной! — с волнением говорила Гермиона, не успев прожевать кусок. — Уже не помню, было ли со мной такое. Я думаю о нём всё время! Это так на меня не похоже! У меня новая должность, а я думаю о мужчине, можешь себе представить?
Подруга ласково улыбалась.
— Ещё как могу, Гермиона.
— А ведь я знаю его всего ничего. Он такой удивительный — умный, внимательный, спокойный. Я не понимаю, как может в мужчине сочетаться красота и скромность. Он молчаливый, робкий и в то же время… он… просто греческий бог! Какие у него ресницы…
Гермиона закрыла глаза, утопая в воспоминаниях. Его губы, тепло.
— У меня для тебя новость, подруга, — усмехнулась Джинни.
— Новость? Какая? — с интересом воскликнула Гермиона.
— Ты, похоже, влюбилась, — многозначительно приподняла брови миссис Поттер.
Гермиона замерла не дожевав кусок пирога, потом с трудом проглотила и отхлебнула из кружки, не сводя с подруги глаз.
— Ты, наверное, издеваешься! — наконец выдохнула она.
Джинни тихонько засмеялась.
— Гермиона, ты взрослая женщина, а ведёшь себя, как девочка подросток. Словно у тебя в жизни всё впервые, разве это не признак?
— Но… но у меня не было в планах…
— Планы? Любовь не приходит по плану, Гермиона! Тебе ли не знать. Прости за напоминание, но тебе почти двадцать шесть. У всех наших друзей и подруг уже семьи, одна ты у нас неприкаянная.
— Я работаю, Джинни, — твёрдо заявила Гермиона. — Это очень важно! Я стараюсь, чтобы магический мир стал лучше, безопаснее…
— И тебе это удаётся! Я очень рада за тебя! Но… этот мужчина, Майлз, да? Он ведь неспроста появился в твоей жизни. Он зрелый, много повидавший и в то же время, по твоим словам, замечательный человек. Признай, он тебе нужен.
Гермиона схватилась за голову, прижимая кудри к ушам. Глаза горели растерянностью, но было в них что-то похожее на радость, восторг.
— Ох, я не знаю. Как отреагирует моё руководство? Он же бывший Пожиратель…
— Ну и что! Малфой тоже бывший Пожиратель, а умудрился получить место в министерстве. Дай ему шанс! Расслабься. Тебе с ним хорошо?
Гермиона быстро закивала.
— С ним так легко, Джинни! Невероятно легко, словно он понимает меня без слов. Я не успеваю засомневаться, а он уже решает все мои вопросы. Майлз проницателен. Знаешь, он так на меня смотрит, с таким вниманием, будто видит насквозь. С одной стороны это… немного жутко. Но с другой — просто чудесно. Рядом с ним я чувствую себя… нужной, важной, не знаю, главным человеком в его жизни, понимаешь?
— С трудом, но я пытаюсь, — с широко распахнутыми глазами отвечала подруга. — Но почему он так тобой увлечён? Вы ведь только познакомились.
— Он помнит меня с Хогвартса. Майлз на четыре года старше.
— Вот как. Это хорошая разница. Вот бы на него посмотреть! Красивый говоришь?
У Гермионы дыхание перехватило.
— Да, очень.
— И внимательный.
Она кивнула.
— Вы целовались? — с улыбкой вкрадчиво произнесла Джинни.
Гермиона замялась, опустила глаза.
— Что тут такого? — воскликнула подруга. — Ты же не ребёнок!
— Я… О, Мерлин! Я сама его поцеловала… — она тут же спрятала лицо в ладонях. Джинни замерла с открытым ртом, а потом громко воскликнула:
— Да ты же всегда говорила…
— Да! Говорила! И сама же нарушила все свои правила! — прокричала Гермиона. — Меня, словно толкнули! Я просто… не могла иначе.
— Теперь не кори Лаванду! — погрозила пальцем миссис Поттер.
— Я давно её не корю… — тихо произнесла Гермиона. — Я кажется… поняла, каково это, когда тебя тянет к человеку так, что… голова отключается, рациональное мышление исчезает, все твои страхи, условности…
— Это звучит как музыка… — вздохнула Джинни. — Иногда мне так хочется, чтобы у нас с Гарри всё повторилось, всё сначала. Чтобы снова этот адреналин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Молодые женщины задумались каждая о своём. Они молча пили кофе.
— Я так хочу ему написать, — вздохнула Гермиона. — Сама же попросила у него время подумать…
— О чём тут думать? — всплеснула руками Джинни. — Возьми и напиши!
— Нет. Я не могу. Это будет глупо и непоследовательно.
Подруга хлопнула себя ладонью по лбу.
— Зачем тянуть? Для чего?
— Пусть не думает, что я липучка! — вздёргивая подбородок, гордо произнесла Грейнджер.
— Вот потому ты до сих пор не замужем, — вздохнула Джинни. — Для тебя всякие догмы важнее чувств.
— Это не так! Просто я и так повела себя слишком… вольно. Он должен понять, что я… раскаиваюсь…
— Что? — с брезгливостью протянула Джинни. — Раскаиваешься? Ты что, серьёзно?
— Да не знаю я! — захныкала Гермиона. — Это было так неожиданно. Мерлин! Как я хочу его видеть!
Она стукнулась лбом в стол, отчего подпрыгнули чашки и блюдца.
— Знаю. Я выжду два дня! — резко поднявшись, торопливо заговорила она. — Всего два дня — это мелочи. Работа отвлечёт. На третий день я ему напишу, как и обещала.
— Ты не выдержишь! — засмеялась Джинни. — Я тебе даже больше скажу — он не выдержит! Он знает твой адрес?
Гермиона замерла.
— Ну… да.
— Тогда жди его завтра вечером, — со знанием дела дёрнула плечом Джинни. Гермиона минуту соображала, в глазах промелькивала одна эмоция за другой, и подругу это ужасно веселило.
— Я, пожалуй, пойду, — вдруг подорвалась Гермиона. — Спасибо тебе! Твоя выпечка волшебна, совсем как у мамы, даже лучше! Я побегу. Передавай Гарри привет! Что бы я без тебя делала?!
— А что случилось? — удивлённо заморгала Джинни.
— Знаешь, мне надо в квартире прибрать. Глотика помыть… И вообще, столько дел!
Джинни с трудом сдерживала смех. Она никогда не видела подругу такой взволнованной. А главное, из-за чего? Из-за парня! Да они всегда были для неё чем-то далеко не первостепенным. Что Виктор, что Рон, их важность была где-то за пределами учёбы, карьеры и даже за пределами кота. Видно, этот Майлз, и правда, очень особенный экземпляр.
Гермиона расцеловала подругу в обе щеки и, совершенно счастливая, исчезла в камине.
========== Глава 12. Нежности ==========
Два дня. Как же это много! Как это мучительно долго! Воскресенье ещё не закончилось, а уже было ощущение, что прошла неделя. Это томительное чувство поражало своей навязчивостью. Всё было вымыто, вычищено, даже Живоглот. Гермиона долго сидела со своей палочкой на диване и, строго поглядывая на вылизывающегося кота, исцеляла глубокие царапины на руках.
— Как же вы дурно воспитаны, сэр! — сетовала она. — Вот, что ты вылизываешься? Я ведь тебя вымыла, высушила. Ты такой был красивый, а теперь опять весь в сосульках! Ой…
Она закатила глаза, полюбовалась приведёнными в порядок руками и пошла заниматься уборкой ванной комнаты после мыльного боя. Пока дела ещё были, Гермиона чувствовала себя прекрасно. Лёгкость, приподнятое настроение, желание творить. Но как только она поняла, что битый час ходит по квартире в поисках занятия, стало жутко не по себе. И что теперь? Лечь спать? Нет, это не дело! Она не должна себя чувствовать неприкаянной. У неё не может быть свободного времени!
Выход был найден. Она открыла справочник Магического права. Да! Это то, что ей нужно — погрузиться в работу. Далеко не сразу Гермиона осознала, что не понимает того, о чём читает. Она снова и снова проживала все прошедшие дни, проведённые с Майлзом. Его неожиданное появление в министерстве, ужин в «Серебряной маске», встречу в лаборатории и поцелуй на незабудковом поле. Это словно была целая жизнь, такая маленькая, но невообразимо значимая. Она, как заворожённая, поднялась с дивана, ушла в спальню, села к туалетному столику и достала из ящика маленький флакончик с нежно-голубоватым зельем. Её окутал его аромат, обнял своим теплом, нежностью. Стало так хорошо!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
