не нравится путешествовать? – полюбопытствовал он, опускаясь рядом. – Я же могу к тебе присоединиться, ты не против?
– Я? О, конечно нет, не против, – пробормотала я, смущённо отворачиваясь.
А вода всё журчала. Но отчего-то тише. Или мне показалось?..
– Так что? – напомнил он о себе. Я вновь вздрогнула.
– А… Нет, нравится, всё нравится, – затараторила я. – Просто ноги болят от ходьбы, даже когда они стали сильнее…
– А-а! Ну, я тоже больше любитель посидеть, полентяйничать, – улыбнулся он. – Как вот сейчас.
От его мягкой улыбки становилось теплее. Раскованнее. Вряд ли какой звер мне так улыбался… Улыбался вообще только один: чтобы посмеяться надо мной, а не со мной.
– Тогда чего отправился за тридевять земель? – Я обернула к нему ухо, прислушиваясь к его голосу. Приходилось говорить тихо, чтобы не будить Гили и Захарию.
– Так кто, кроме меня, будет выполнять предназначение? – пожал плечами Феникс.
– Справедливо, – прикусила губу я, понимая, что мой вопрос прозвучал глуповато. – Но неужели тебя ничего не держало? Друг поехал с тобой, но родители, родственники?.. Любовь всей жизни?
Последнее я добавила непроизвольно. Хотелось заткнуть себе рот за такие неуместные вопросы. О чём я вообще думаю?!
– Ну… Кроме Захарии, мне покидать было некого, – неловко отвёл взгляд Феникс.
Слыша горечь в его голосе, я попыталась посмотреть ему в глаза. Конечно, он старался этого не показывать, но взгляд его будто затуманился: Феникс явно глубоко задумался. А я явно спросила у него нечто слишком личное.
Но не могла же я оставить его таким…
– Как? Совсем никого? – сочувственно произнесла я, склонившись ближе к Фениксу.
– Нет… Это не так важно, – вдруг обернулся он, улыбаясь. – Тебе не нужно этого знать.
Я лишь вздохнула. Как бы то ни было – пускай он меня и обманывал, – я не имею права так рыться у него в душе.
– А как называется твоя страна? – спросила я, лишь бы перевести разговор в другое русло.
– Вондерландия. Я рассказывал о ней, когда мы шли, – напомнил Феникс.
– Прости, подзабыла… – неловко улыбнулась я.
– Мира! – тихо воскликнул он. – Прекрати немедленно!
– Что? – вздрогнула я. Сердце подскочило от испуга.
– Извиняться, – пояснил он. – Извиняться тебе не за что, поняла? Ты не сделала ничего плохого. Так зачем себя постоянно унижать?
Я тут же закрыла рот. Я ведь привыкла извиняться. Так гораздо проще: легче заранее успокоить свою совесть, прежде чем потом думать, что упустил возможность быть вежливее.
– Я… постараюсь, – пролепетала я.
– Не постараешься, а не будешь, – строго сощурился Феникс. – Поняла? Обещай мне.
Я напряглась.
– Ты тоже извинялся передо мной за всякие глупости, – напомнила я.
– Ну… Твоя правда. Теперь не буду, – спокойно пожал плечами он. – Прежде я не знал особенности вашей вежливости, поэтому относился к тебе, как привык. Но теперь – нет. Так что не уводи разговор от себя! Обещай мне, Мира.
Какой серьёзный… Кажется, этот взор сощуренных глаз означал, что Феникс совсем не шутил.
– Я… обещаю, – неуверенно ответила я.
Привычку искоренить сложно. Но я точно постараюсь – это правда, которую я могу обещать себе.
– Вот и правильно, – гордо вскинул нос Феникс. – А что до Вондерландии… Я жил там как в коробке. Эти строгие легионы, беспрекословное подчинение, «сила есть – ума не надо»… совсем не моё, – отмахнулся он. – Я хочу жить свободно, вне зависимости от своего происхождения и от порядков.
– Я тоже, – кивнула я, прекрасно понимая его. – Положение в обществе не должно определять нашу свободу. Сделки, расчёты или ошибки наших предков. Мы все должны быть вольны выбирать.
Я закончила говорить, но Феникс долго не отвечал мне. Обернувшись к нему, я заметила, как он очень внимательно и, кажется, даже удивлённо всматривался в меня.
– Я рад, что мы в этом похожи, – наконец улыбнулся он. – Но у Вондерландии есть и положительные стороны. Например, там гораздо теплее и светлее, чем в Берском Царстве.
Услышав о тепле, я сразу поёжилась. Слабый ветерок морозил, конечно, далеко не как на Родине, но вкупе с сыростью пробирал до костей. Клыки так застучали, что я прикусила губу.
Взглянув на Феникса, я едва не умерла от зависти. От его смуглой кожи так и веяло теплом. Жаром, жизнью, мягкостью. И щекочущим запахом заморских трав. Ласковым и обволакивающим. Хотелось в него окунуться и больше не возвращаться в настоящее.
– Ты можешь лечь мне на плечо… если хочешь, – пробормотал Феникс, пряча взгляд.
Моё сердце вновь остановилось и забилось с новой силой, как птичка в клетке. Он такой милый… Какие новые чувства… Так не хочется, чтобы они проходили.
– Правда?.. – тихо удостоверилась я. Феникс кивнул.
Я поджала губы. Приготовилась. Медленно потянулась.
И коснулась. Неожиданное тепло – нет, пламенный жар – разошлось окунающей волной по моей руке: от локтя до когтей. Оттуда уют распространился по всему телу, робко трогая дрожащее сердце.
Я закрыла глаза. Не хочется возвращаться. Не хочется, чтобы чувство проходило. Хотелось просто оставаться в тепле – до конца жизни.
– Так и впрямь лучше. А твоё ухо щекочет мне лицо.
Голос Феникса вырвал меня из мыслей. Я попыталась прижать ухо, но Феникс меня остановил:
– Ничего. Это даже приятно.
Я почувствовала, как на его щеке появились ямочки.
– Наверное, в Вондерландии так же тепло, – сказала я то, что вертелось на языке.
– В Вондерландии всегда жарко. Особенно когда надвигаются песчаные бури.
– Почему так получилось? – полюбопытствовала я. – У нас почти всегда снег, у вас – почти всегда солнце.
– Ну… Знаешь, кто такие нимфы?
– Не-а.
– То же, что и ваши вилы. И здешние нюйвы. Как и Богиню, их везде называют по-разному. – Его шёпот успокаивал, меня начинало клонить в сон. – Нимфы творят природу и погоду вокруг себя. Наш пустынный край облюбовали огненные нимфы, ваш холодный – снежные. Вот и вся загадка.
Вот и вся загадка… Как, оказывается, всё в мире легко и просто…
Я почти заснула, как вдруг чуткое ухо услышало шелест. Что-то большое… старается скрыться.
Я вскочила с плеча Феникса, прикрываясь одеялом. Но, смотря в лесную чащу, я не могла разглядеть в темноте то, что слышала.
– Мира? Что-то случилось? – спросил Феникс, хватая меня за плечо.
Я напрягла уши. Они всё ближе, и ближе, и…
– Берегись! – вскрикнула я, отталкивая его от себя.
Вдруг на меня набросилось нечто. Я даже не успела увернуться – меня охватила тьма. Последнее, что я заметила – это как хвостатое существо, похожее на зверолюда, закрыло мои глаза и прошептало:
– Спи.
2. Плен
Разбудила меня головная боль, причём резкая и сильная, как укус хищника. Словно острые клыки пронзили кожу меж ушей и заворочались, нарочно мучая меня.
А тут ещё и свет… бил сквозь веки, точно те и не защищали мои глаза. Похоже, уже день… Разве мгновение назад была не ночь?
Точно. Я немедленно открыла глаза, но неуёмный зверь боли вновь впился мою голову. В миг, когда весь мир вновь встал с головы на ноги, я вдруг расслышала знакомый голос:
– А ну, отпустите нас! А то хуже будет, змеюки!
Мой взор наконец-то перестал размываться, и я огляделась по сторонам.
Оказывается, вот
