почему всё тело так свело: похоже, меня связали и закинули на спину какого-то зверя. Точно не лошади: на моей памяти я видела не так много коней, но ни один из них не был рыжим в такую диковинную крапинку. Шёрстка у животного походила окрасом и густотой на ирбисову, лапы тоже оказались кошачьими. А вот по вилявшему позади хвосту – вернее, по хвостам, раздвоенным и растроенным, как веточки у дерева – сложно было сказать. Вроде бы у осликов и заморских львов он кончался такой же кисточкой. Морды существа я разглядеть не смогла: его прикрывала нога – почти как моя, только покрытая грязно-медными чешуйками.
– А ну, молчать! Заткни с-с-свою пасть!
Я обернулась на незнакомый голос. Позади нас шла… нет, скорее, ползла настоящая змеелюдка. Змея. До пояса её тело походило на зверолюдское, только вместо ушек – чешуя. А ниже пояса… огромный, толстый, ужасающий змеиный хвост, чёрный, словно облитый смолой.
Я едва не оцепенела, когда Змея заметила меня, и зрачок её ярких глаз сузился.
– Прос-с-снулась… – сказала она, грозно шипя. Я тут же пожалела, что посмела открыть глаза. – Не двигайся! С-с-сиди с-с-смирно!
Я не стала её ослушиваться и лишь кивнула.
– Мира, ты очнулась? Скорее беги, я их отвлеку!
Мне пришлось вытянуться, чтобы увидеть позади Змеи ударившее ту в спину копыто. Гили! Похоже, её тоже везли связанной, но в хвосте этой змеелюдки.
– Ну всё, напрос-с-силась!
Гневно расшипевшись, Змея схватила с пояса небольшой мешочек и, добыв оттуда изящными пальцами какой-то серый порошок, обернулась с ним назад.
Крики Гили быстро прекратились. Копыта понуро опустились.
– Наконец-то… – выдохнула охранница.
– Она… С ней всё в порядке? – только и выдохнула я.
За лишние вопросы чешуйчатая нога в сапоге несильно ударила меня в бок. Даже если этот змеелюд не собирался меня калечить, его острые чешуйки больно впились в кожу.
– Благодари Лонг-Му за то, что твоя с-с-спутница ус-с-снула, – послышался грубый голос откуда-то из-за спины. – Вы нужны нам живыми. Так что с-с-сделай милость – закрой рот и не открывай его до конца поездки.
Сообразив, я кивнула, закусив губу.
Где же это я?.. Всё, что мог разглядеть мой болтающийся взор, – это мелькающие ветви кустов и протоптанная песчаная дорога, в которой утопали когтистые лапы загадочного существа.
Постаравшись, я сосредоточилась и пригляделась к противоположной от Змеи стороне. Там шли такие же два существа, а на них сидели всадники. Судя по склонившимся головам Феникса и Захарии, те ещё не проснулись. Или уже попытались, как Гили.
Мне оставалось лишь молча думать, что же делать. Конечно, с новообретённой силой я, наверное, могла бы помочь и вызволить всех, но… я ведь совсем не умею драться. А от оружия у меня кровь стынет в жилах…
Оружие… Кажется, это оно висит на поясе у моего стража. Воин оказался Ящером: на спине ездового существа лежал усыпанный пылью чешуйчатый хвост.
А совсем рядом с моей головой тянулась рукоять длинного и тонкого меча. Наверное, простой бер ни за что бы не взял такое оружие в руки: куда ему до булатного меча? Но я, прочитавшая немало книг, знала: это катана – меч с самым острым лезвием во всём мире. Катана Ящера была скрыта в ножнах, разрисованных водными и цветочными узорами. Надпись сверху на прежде неизвестном мне языке вдруг сложилась из палочек-иероглифов в понятные слова: «Храм Между Реками».
Не успела я толком подумать, как вдруг наша вереница остановилась. Краем глаза я заметила засновавших туда-сюда воинов, отдающих какие-то приказы. Чешуйки на ногах моего стража приподнялись.
Внезапно существа разбушевались. Заскулили, завиляли хвостами, словно не знали, куда себя деть. Как испуганные лошади, они принялись сбрасывать ездоков.
– Всем ма слезть со своих суань-ни и увести их в укрытие! Быстро!
Так вот как назывались эти странные ирбисы – суаньни.
Строй начал быстро расходиться. Я заметила, как стали удаляться Феникс и Захария: их всадники, руководимые воеводами, ушли вперёд, тогда как мы оставались на местах. Вдруг Ящер, что вёз меня, спрыгнул на землю, держа в когтистой чешуйчатой руке повод. Его лицо оказалось резким, нос – горбатым, глаза – узкими, в настороженном прищуре. Щёки до скул покрывала чешуя.
– Я тебя с-спущу, но не с-смей уходить, поняла?
Кивнув, я постаралась расслабиться, пока его руки с острыми когтями опускали меня на землю. Наконец я увидела морду суань-ни: точно ирбис, только с тонкими длинными усиками, как у старого лонгского мудреца с древних картин. У самого носа зверя торчали недлинные, но толстые бивни.
– Быстро, в леса! – приказал Ящер, рукой уводя меня в тень деревьев. За нами проскользнула и Змея с взятой в узел хвоста Гили.
Когда вся наша половина отряда наконец укрылась в кустах, в тишине я смогла расслышать свист. Едва слышный, он с каждым мгновением становился в разы сильнее, явнее. Наверное, змеелюдские стражи заметили его гораздо быстрее меня и предупредили заранее. Мне же оставалось только гадать, что же это могло быть…
– Тише. Ни звука.
Я замерла. Проследила за взором Ящера, обращённым в небеса.
От увиденного я открыла рот и навострила уши. Теперь свист казался таким громким, что, наверное, его услышали бы даже Феникс и Захария. Ветер начал сминать деревья, укрывая нас нежными кронами.
Там, далеко-далеко в небесах, облака и тучи рассекал длинный золотистый змей. От наших змиев он отличался не только вытянутым изящным телом, но и тонкими нитями-усами, большими, мудро сощуренными глазами, золотистыми ворсинками, длинными прямыми рогами и… Полётом. Это был лонгский дракон. И теперь он делил небеса, нарекая их своими владениями.
Долго я смотрела на его извивания и изгибы. Как он летал без крыльев? Чего хотел? Куда стремился? Длинный, как жизненный путь, и великий, почти как сама Матушка.
Наверное, прошло много времени, прежде чем он скрылся с небосвода. Но для меня то были лишь считанные мгновения.
– Простите, что спрашиваю, – пролепетала я. Необычное обращение – на вы – врезалось мне в голову, как внезапно отросший пятый клык, – но что это за дракон? И почему мы прячемся от него?
Ящер сощурился, но не оборвал меня. Он переглянулся со Змеёй. Та лишь оскалилась в улыбке и, нагнувшись ко мне, произнесла:
– Из-за жарких пустынь востока, из-за вздымающихся пиков южных берегов и из-за западных полей придут дети Лонг-Му, наши отцы, и пожрут всех, кто остался жив. И тогда мир родится заново, волей Великой Лонг-Му.
Я дрогнула и обратилась к Ящеру. Его опечаленный взор упал на землю, рука опустилась на оружие.
– Три Великих Лонг, сыновья Лонг-Му, – проговорил он. – То был Дракон Земли. Один из вестников конца света.
* * *
Когда след дракона наконец исчез, мы с отрядом смогли выдвинуться в путь. Ящер неожиданно позволил мне сесть прямо, не прогибая спины, на его суань-ни. Гордый зверь даже усом не двинул, когда я оказалась на его мягкой спине. Наверное, это
