— Этим сказано много лишнего, — перебил его Фродо и рассмеялся звонким смехом от самого сердца.
Такого звука не слышали в этих местах с тех пор, как Саурон пришёл в Средиземье. Сэму внезапно показалось, что все камни прислушались и высокие скалы склонились к ним; но Фродо не обратил на них никакого внимания и рассмеялся снова.
— Ну, Сэм, — сказал он. — Послушаешь тебя, и почему-то становится так весело, словно история уже написана. Но ты упустил одного из главных героев: Сэммиума Преданное Сердце. "Я хочу побольше услышать о Сэме, пап. Почему вставлено так мало его разговоров, пап? Они мне нравятся, они смешные. И Фродо не ушёл бы далеко без Сэма, правда, пап?"
— Нет, мистер Фродо, — сказал Сэм, — зря вы сейчас подшучиваете. Я ведь говорил всерьёз.
— Как и я, — сказал Фродо. — И продолжаю говорить серьёзно. Пожалуй, мы немного поторопились. Мы с тобой, Сэм, всё ещё завязли в самом худшем месте истории, и слишком уж похоже на то, что кое-кто скажет сейчас: "Закрой книжку, пап, мы не будем читать дальше".
— Может быть, — согласился Сэм. — Но я бы так ни за что не сказал. То, что прошло и кончилось, и то, что стало частью большой истории, — это же совсем разные вещи. Ведь даже Горлум может быть очень хорош в повести, лучше, во всяком случае, чем когда он рядом. И он тоже когда-то любил истории, сам говорил. Интересно, а за кого он себя принимает — за героя или злодея?
— Горлум! — позвал он. — Ты хотел бы быть героем?.. Ну вот, куда он опять провалился?
Ни следа Горлума не было ни у входа в их убежище, ни в тенях поблизости. Он отказался от их еды, хотя, как обычно, сделал глоток воды, а затем свернулся, по-видимому, чтобы поспать. Хоббиты предполагали, что, во всяком случае одной из причин его длительного отсутствия предыдущим днём была охота за едой по его вкусу; а сейчас он, очевидно, опять ускользнул, пока они разговаривали. Только теперь-то зачем?
— Не нравятся мне его исчезновения без единого слова, — заметил Сэм. — А сейчас в особенности. Он не может высматривать здесь еду, разве что тут есть скалы, которые ему особенно нравятся. Только ведь нигде даже лишайников нет!
— Не стоит сейчас особо беспокоиться из-за него, — сказал Фродо. — Без него мы не добрались бы так далеко, даже перевала бы не увидели, и значит, нам придётся мириться с его поведением. Если уж он предаст, так предаст.
— И всё же я охотнее не спускал бы с него глаз, — возразил Сэм. — Тем более, если он собирается предать. Помните, он ведь так и не сказал, охраняется этот перевал или нет? А теперь мы видим там башню, которая может быть пуста, а может, и нет. Вы не думаете, что он пошёл привести их, орков или кого там ещё?
— Нет, я так не думаю, — ответил Фродо. — Даже если он затевает что-то скверное, что, кстати, весьма возможно. Только не думаю, что он собирается привести орков или других прислужников Врага. Зачем ждать так долго, проделывать этот тяжелейший подъём и подходить так близко к стране, которую он боится? С тех пор, как мы встретили его, он, вероятно, уже не раз имел возможность выдать нас оркам. Нет, если уж тут кроется что-нибудь, то это какая-то его собственная задумка, которую он считает совершенно секретной.
— Ладно, я полагаю, что вы правы, мистер Фродо, — сказал Сэм. — Только не очень-то меня это утешает. Уверен, что в одном-то я не ошибаюсь: меня он выдал бы оркам так же охотно, как поцеловал бы себе руку. Хотя я и позабыл… Его Прелесть. Нет, полагаю, что это всё время было Прелестью для бедного Смеагорла. Вот основная цель всех его задумок, если у него есть какие-нибудь. Но чем ему поможет то, что он привёл нас сюда, я не могу догадаться.
— Весьма возможно, что он и сам не знает, — сказал Фродо. — И не думаю, что в его одурманенной голове найдётся хоть один ясный план. Полагаю, что с одной стороны он действительно пытается уберечь Прелесть от Врага до тех пор, пока может. Потому что для него нет ничего хуже, если Враг получит её. А с другой стороны он, возможно, просто тянет время и выжидает подходящего случая.
— Да, Крадучка и Вонючка, как я уже говорил, — подтвердил Сэм. — Но чем ближе он подходит к стране Врага, тем легче Вонючка побеждает Крадучку. Вот попомните мои слова: если мы когда-нибудь доберёмся до перевала, он не даст нам перенести его Прелесть через границу, не подстроив каких-нибудь неприятностей.
— Но мы ещё не добрались туда, — сказал Фродо.
— Нет, но до тех пор нам лучше держать глаза открытыми. Если он застигнет нас спящими, Вонючка тут же вынырнет на поверхность. Но вот вам, хозяин, сейчас было бы невредно вздремнуть. Ничего плохого не случится, если вы прижмётесь ко мне. Я был бы очень рад, если бы вы поспали. Я постерегу вас: да и в любом случае, если вы ляжете рядом и я обниму вас, никто не сможет коснуться вас лапой, чтобы ваш Сэм не знал об этом.
— Спать! — вымолвил Фродо и вздохнул, словно увидел в пустыне мираж прохладного зелёного оазиса. — Да, даже здесь я мог бы заснуть.
— Тогда спите, хозяин! Положите голову ко мне на колени.
И в таком положении Горлум нашёл их спустя несколько часов, когда вернулся из мрака впереди, прокравшись ползком вниз по тропе. Сэм сидел, прислонившись к камню; свесив голову вбок и тяжело дыша. На его коленях лежала голова Фродо, погружённого в глубокий сон; его белый лоб прикрывала смуглая рука Сэма, а другая нежно обхватывала грудь. Лица хоббитов были спокойными.
Горлум посмотрел на них, и по его худому, измождённому лицу пробежало странное выражение. Блеск потух в его голодных глазах, и они стали тусклыми и тёмными, старыми и усталыми. Казалось, его лицо исказила гримаса страдания, и он отвернулся, пристально уставившись на оставшийся за его спиной перевал и покачивая головой, как будто вёл какой-то внутренний спор. Затем приблизился и, медленно протянув дрожащую руку, очень осторожно коснулся колена Фродо: прикосновение было почти заботливым. На краткое мгновение, если бы хоть один из спящих мог видеть его, он стал похож на старого, усталого хоббита, сморщившегося под действием лет, которые унесли его далеко за пределы отпущенного ему срока, из круга друзей и родни, из полей и рек юности, превратив в древнее, изголодавшееся, жалкое существо.
Но от прикосновения Фродо шевельнулся и тихо вскрикнул во сне, и Сэм мгновенно встрепенулся. Первое, что он увидел, был Горлум. "Лапал хозяина", — подумал он.
— Эй, ты! — грубо окликнул он. — Что это ты затеваешь?
— Ничего, ничего, — тихо отозвался Горлум. — Славный хозяин!
— Ещё бы, — фыркнул Сэм. — Но где это ты пропадал, куда успел сползать, старый ты пролаза?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
