подозревал, что в этот день Ани было совершенно не до укладок. Когда-то в Польше, которую они проезжали с Войцеховским, её просто удачно подстригли после тюрьмы и её густые, пышные волосы сами знали, как придать своей хозяйке шарм.
Малышек, в самом начале праздника, как виновниц торжества, вынесли к гостям на всеобщее обозрение. Хелен и Миррано приняли подарки и поспешно малышек унесли в детскую, так как они были совсем маленькие.
В середине вечера, в гостиную запустили приглашенных музыкантов и многие поднялись танцевать.
Ани смахнула поспешным движением руки свою грусть и пошла с Миррано в одной паре, так как Хелен не имела никакого желания совсем покрыться потом в своем меховом манто. Гельмут забрал себе попугая Чарли, чтобы тот не мешал и скрылся с ним в длинном коридоре. Никто не придал внимания повышенной озабоченности парня какой-то проблемкой. Хотя, опытные родители уже давно были ученные, что если у Гельмута появляется некая озабоченность в выражении лица, то жди неминуемой беды!
Беда надвигалась и дело было так. Приехавшая три дня назад, бабушка итальянка, взяла и на ночь рассказала мальчишкам веселую историю, как в их доме несколько недель жили пойманные жабы в пруду, огромные и серо-зеленые, квакающие просто душераздирающе. И каждое утро, они квакать начинали особенно усиленно — зов природы! Они выпрыгивали из воды и устраивались на листьях или земле ловить насекомых рано поутру, как только забрезжит рассвет над водоемом. Соседи пробуждались в большом ажиотаже, пока не попривыкли. А потом, такое кваканье стало время от времени раздаваться во многих домах. Для чего их заводили на время? Вот вопрос. А для того, чтобы сводить на руках, лице и ногах бородавки. А жабы были для этого наилучшим средством.
Ну, Михаэль послушал, улыбнулся и спокойно лег спать. Но криминальный предпринимательский талан Гельмута взял это на заметку. Так как Гельмут чаще чем кто тягался с презервативами, выкраденными у отца, по разным притонам, цыганским таборам и уже реже, но все так же успешно, со своим старым приятелем цыганом — по карточным дорогим домам, он смекнул, что сводить бородавки таким дешевым и простым способом захотят многие. Так почему бы не использовать эту идею? Юный плут знал, идеи быстро подхватывают и могут присвоить себе. И потом, прудов в Будапеште не было. Что же делать? Подговорив одну из молочниц, каждое утро приносящую им молоко и приезжавшую для торговли сметаной, маслом, луком, картошкой, помидорами, виноградом в столицу, найти ему за плату хорошего ловителя этих жаб. Сморщившись, она поинтересовалась для чего? Но, Гельмут был ни лыком шит. Он назвал ей цену за одну корзину этих пресмыкающихся и исчез. И надо же такому случиться, что деревенский пацаненок приволок эту целую корзину именно в день праздника в честь новорожденных! Этого Гельмут не оговорил и посему, ему пришлось принять это недоразумение и рассчитаться с ловчим жаб. Шмыгнув носом. Счастливый пацаненок убежал, а перед Гельмутом стала проблема — куда их припрятать до завтрашнего дня? В корзине, почему-то было тихо. Бежать вечером на торговлю пресмыкающимися было уже поздно, работал только бордель, а его в самый разгар работы туда не пускали. Всегда он появлялся там по утрам. К цыганам бежать далеко, только к ночи доберешься. Что оставалось? Гельмут поставил корзину в кладовку, в надежде, что с самого утра исчезнет с ней из дома, так как после пирушки утром все поздно будут высыпаться.
Но. История раскручивалась сама собой. В квартире в разгар веселья стояла суета. Две служанки, заказанные специально для этого случая, еще не очень хорошо освоились с расположением вещей в квартире. Одна из них что-то искала для хозяйственных нужд в кладовке и случайно открыв корзину и нащупав там что-то прыгающее и скользкое, прохладное с бешенными глазами выскочила оттуда и даже не подумала её закрыть обратно. Соответственно, бизнес Гельмута был полностью расстроен, потому что в течении двадцати минут жабы так разбрелись по квартире, что их было уже не собрать. Сначала несколько писклявых возгласов раздалось на кухне, но они остались незамеченными, ибо в гостиной играла музыка и все танцевали.
Одна из жаб очень нагло попрыгала прямо перед седевшим в своей клетке попугаем Чарли по столу и первой её заметил Гельмут, что-то разбиравший, поблизости. Ахнув, он принялся её ловить, но это оказалось не так легко сделать.
А одна — огромная, жирная пресмыкающаяся добралась до стола с яствами и уселась рядом с бокалом, перед сидевшим доктором Цобиком. Тот внимательно посмотрел на неё и не поверил, очень шустро достал из внутреннего кармана пиджака свой монокль и нацепив его на глаз стал более внимательно всматриваться перед собой. Глаза у него непроизвольно расширились и уже сидевшая рядом с ним мать Хелен дико завизжала в исступлении. И это было услышано, музыку прервали, но тут же Ани как дикая коза стала подпрыгивать и громко вскрикивать. Небольшой группкой, видимо, всем семейством, жабы прыгали куда-то вперед, совершенно вольготно, преследуя какую-то только им известную цель.
Игн стало смешно, но Миррано не воспринял это весело. Его лицо стало багровым и он в нервном тике закричал:
— Гельм — у-ут-т-т-т!
Но, зная, что после такого инцидента, отец прямо на празднике не постесняется его выпороть, тот ретировался из квартиры на улицу, прихватив с собой немного своих сбережений, чтобы пристроиться где-нибудь на ночлег. Воцарился такой переполох в квартире. Миррано Гельмута не нашел. Михаэль обескураженный пытался ловить накидками некоторых жаб, но от пары словленных пресмыкающихся, общая картина не улучшилась. Служанки ловить их отказались, так как их было даже противно брать в руки. Гости метались. Игн и Миррано стали за ними бегать, ну, словили еще пяток, а Хелен в ужасе, вот только сейчас почувствовала, как она сопрела под своим манто, но у неё даже и мысли не возникло его скинуть. Через пять минут, единственной мыслью, пронзившей её голову, была мысль о малютках и она, осматриваясь по сторонам и подпрыгивая, выбежала из гостиной к девочкам. Сработал инстинкт материнства.
Ани пришла в себя и как бы ей было не противно, схватила у служанки принесенное полотенце и стала помогать Игн в ловле этих нарушительниц.
Праздник и состоялся, и не состоялся. Он, конечно же запомнился всем, но продолжения у него не было и это было печально. Осталось столько не тронутой еды,
