Болтаться по соседней улице было неразумно, у меня своя есть, по ней и следует ходить, не вызывая подозрений, и я вновь переместилась в сад. Три дня лежала там в полном одиночестве, не считая кота. Со стороны соседей никто не появлялся, правда, среди кустов мелькнул доберман, но приближаться к ограде он не рисковал. В общем, у нас сложились неплохие отношения.
Я скучала и жаловалась на судьбу. На четвертый день мне повезло. Услышав шаги с той стороны ограды, я принялась жалобно звать: «Жиля, Жиля!», предварительно сунув кота в корзинку с крышкой, а ее в кусты, и увидела самого Владимира Ивановича. Он улыбнулся и спросил:
— Что, опять потерялся?
— Опять, — развела я руками.
— Может, к нам проскочил?
— Да я дырки доской прикрыла…
— Он мог пролезть дальше, — засмеялся Владимир Иванович. — Ограда большая. — И покричал:
— Кис-кис!
Кот, страдающий в корзине, отозваться не пожелал. Мы немного его поискали, потом я освободила животное и радостно крикнула:
— Нашла, — в доказательство его продемонстрировав. — Беда с ним, — пожаловалась я. — Такой непоседа.
— Маленькие все шустрые, — кивнул Владимир Иванович и тут заметил мои шахматы. — С котом играешь?
— Больше не с кем, — кивнула я. — Я здесь никого не знаю, а Леониду Андреевичу некогда.
— Твой родственник?
— Вообще-то нет, хороший друг родителей.
— Гостишь, значит?
— Здоровье поправляю, — засмеялась я.
— Дело хорошее. Что ж, бери шахматы и приходи в гости, сыграем.
— Вы серьезно?
— Конечно. Пошли…
Я продемонстрировала растерянность.
— Подождите минуточку, я только у Леонида Андреевича отпрошусь, — и бегом припустилась к дому. Док на веранде читал газету. — Держи кота! — крикнула я. — Док, я его зацепила…
— Кого? — обалдел он.
— Папу… Где, черт возьми, мои тапки?
— Варвара, тапки у тебя на ногах.
— Ага… — Я кубарем слетела с веранды, однако вскоре пошла спокойнее и у ограды появилась с кислым выражением лица.
— Не пустил? — усмехнулся Владимир Иванович.
— Леонид Андреевич говорит, нехорошо мешать людям.
— Да ты мне не помешаешь. Я ведь тоже отдыхаю, поправляю здоровье. Так что пошли.
— Шахматы брать? — засуетилась я.
— Не надо, у меня свои есть. Иди к калитке, я открою.
— Лучше через ограду, — затараторила я. — Быстрее получится.
На сей раз об ушах я не думала и через секунду стояла рядом со своим новым другом, он улыбнулся, и мы зашагали к дому.
Дом оказался двухэтажным монстром из красного кирпича с зеркальными стеклами первого этажа и огромной открытой верандой, выходящей в сад. Резной столик, плетеные кресла, на застекленной части веранды тихо работал кондиционер. Земной рай, да и только. Так как предполагалось, что дом, в котором обитаю я, ничуть не хуже, округлять глаза я не стала, а счастливо глядя на Владимира Ивановича, спросила:
— Здесь устроимся?
— Конечно. На свежем воздухе всегда приятнее. Как считаешь?
Тут я заметила крупного молодого человека, взирающего на меня с избытком проницательности, Владимир Иванович подозвал его и велел принести шахматы. Тот принес и незамедлительно удалился, а мы сели играть.
В первый раз требовалось выиграть, чтобы дядьке стало интересно, и я быстренько собралась с силами. Расставляла фигуры, а дядька поглядывал лениво, в общем, убивал время. Я сжала в кулаках две пешки и вытянула руки.
— В левой, — кивнул он. Мне выпало играть черными.
Надо полагать, Владимир Иванович был неплохим шахматистом, потому что я с ним намучилась. Одно хорошо, он любил подолгу размышлять. Уставится на доску, подперев щеку ладонью, и вроде бы спит. Первую партию я выиграла. Взвизгнула от восторга и хлопнула в ладоши, потом, конечно, устыдилась и сказала:
— Извините.
— Молодец, — покачал он головой. — У тебя талант.
— Еще сыграем? — обрадовалась я.
— Давай.
Я быстренько расставила фигуры. Вторую партию играли долго, и после изнуряющей борьбы выиграл Владимир Иванович.
— Третья, решительная? — предложила я.
— Давай. Только сначала чайку попьем… Молодец ты, Варвара.
Я засияла тульским самоваром, и мы пошли в кухню пить чай. Некоторый беспорядок говорил о том, что женщины скорее всего в доме нет. Так оно и оказалось: женщины, точнее, одна, трижды в неделю приходила наводить порядок, зато по дому слонялись два охранника, проницательный с веранды и еще один, этого я не видела, а только слышала.
Владимир Иванович включил чайник, а я устроилась за большим столом, забравшись на стул с ногами и вроде бы этого не заметив. В общем, усиленно изображала великовозрастное чадо, которое малость подзадержалось в детстве.
— Кто учил играть? — спросил Владимир Иванович.
— Папа, — с легкой грустью ответила я. — Только папа умер, а Леонид Андреевич шахматы не любит, играет редко. А я не люблю телевизор. В общем, или читаю, или играю сама с собой.
— Значит, отдыхаешь? Для каникул вроде бы рановато…
«Может, он думает, что я учусь в школе?» Это меня озадачило. Чай был душистый, с листьями брусники, и варенье тоже брусничное. Я съела его целую вазочку, а потом покраснела.
— Не стесняйся, — улыбнулся Владимир Иванович. — Варенье, слава Богу, есть.
Мы вернулись на веранду и продолжили борьбу. Владимир Иванович хмурился, а я гадала, что лучше: выиграть или проиграть, и в конце концов выиграла.
— Молодец, — покачал он головой. — Честно сказать, не ожидал.
— У вас трудно выиграть, — в ответ похвалила я, собирая фигурки.
— Давай завтра сыграем, — предложил он. — С утра я свободен, часиков в десять, а? Или для тебя рано?
— Нет, я в семь встаю. Можно я вам номер телефона оставлю, вы позвоните, и я приду, вдруг у вас планы переменятся?
Владимир Иванович записал номер и проводил меня до калитки.
— Здесь на улице живет немало молодежи, — сказал он. — Подружилась с кем?
— Нет, — пожала я плечами, старательно отводя глаза. — Леонид Андреевич мне не разрешает выходить одной. Я в саду отдыхаю, с Жильцом.
— С кем?
— Это котенка так зовут.
— Жилец… Смешно.
Мы простились, я пошла по улице, обернулась и помахала рукой, Владимир Иванович тоже махнул в ответ, а я ускорила шаг и через пару минут сворачивала к своему дому.
Док лежал в гамаке, увидев меня, поднялся и вошел в дом.
— Ну что? — спросил он неуверенно.
— Вроде нормально, — кивнула я. — В шахматы играли. Он решил, что я приехала в гости, отдыхаю.
Док выпил сок, повертел в руке стакан и осторожно спросил:
— Ты так и не сказала мне, что задумала.
— Внедриться в организацию и развалить ее изнутри, — с умным видом заявила я.
— Но в том, что с тобой произошло, виноват не этот человек…
— Док, я борюсь с преступностью в целом, а не с конкретным человеком.
— Конечно, — кивнул он. — Я просто беспокоюсь… Это очень опасно и…
— Мы в абсолютной безопасности, — заверила я. — Ты же знаешь, он еще всерьез подозревать не начнет, а я уже засеку. И мы с тобой смоемся.
— Надо позвонить Орлову, — некстати вспомнил Док.
— Не надо. Орлов не знает, где мы, и это очень хорошо. Лучше соблюдать осторожность. В целях безопасности, — добавила я.
Док подумал и кивнул. Он всерьез верит в справедливость и прочую чушь, приходится с этим считаться. Скажи я ему правду, и он, пожалуй, очень расстроится, а расстраивать Дока не хотелось: ближе его у меня нет никого на свете.
Утром Владимир Иванович позвонил ровно в десять.
— Варя? Как насчет шахмат?
— С удовольствием, — обрадовалась я. — Я прибегу сейчас, вы только собаку не выпускайте.
Через пять минут я протискивалась между прутьями забора, а Владимир Иванович, как выяснилось позднее, ждал у калитки. Поэтому встретились мы не сразу. Я поднялась на веранду и позвала:
— Владимир Иванович. — Дверь открылась, и очам моим предстали два охранника. То, что это именно охранники, было ясно с первого взгляда, никем другим, имея такую внешность, они быть не могли.
Одного роста, плечистые, в одинаковых костюмах и одинаковых темных очках. Первый — блондин, очень короткие волосы были похожи на цыплячий пушок и блестели на солнце. Лицо суровое, а из-за темных очков и вовсе гранитная маска. Второй был шатеном, тоже коротко стрижен, тяжелую челюсть украшала двухдневная щетина, черная до синевы. Губы, довольно пухлые от природы, сжаты так, что вытянулись в струнку. На двоих одна мысль, выражавшая замешательство.
— Здравствуйте, — громко сказала я. — А Владимир Иванович дома?
— Дома, — смеясь, ответил тот, подходя сзади.
— Будем играть? — спросила я.
— Конечно.
Пока мы устраивались за столом, парни исчезли.
— Это ваши гости? — проявила я интерес. — Может, я не вовремя?
— Вовремя. Я сегодня очень рано поднялся и все готовился к турниру, еле-еле дождался, когда десять пробьет, чтоб тебе позвонить.
