— Поедем ко мне, — прошептал он с большим чувством, а я грустно улыбнулась и покачала в ответ головкой.
«Сучка продажная», — решил Сашка, ласково мне улыбаясь, а я поспешила добавить:
— Не сегодня. Мне будет трудно объяснить своему другу долгое отсутствие.
— Кто он, этот твой друг?
— Ну вот, опять вопросы, — обиделась я, в этот момент музыка кончилась, и мы пошли к столу, я сделала пару шагов и едва не споткнулась, в нескольких метрах увидев Ирку, бывшую подругу и коллегу по школе. Этого только не хватало: сейчас кинется с вопросами, и мне придется несладко. К счастью, Ирка была сильно навеселе, выглядела какой-то измученной, постаревшей, а меня узнать не пожелала, скользнула взглядом по моему лицу, задержалась на платье и перевела тоскующий взор на Сашку. Выглядел он звездой американского кино, а Ирка отдыхала в компании двух подружек и недомерка кавказской национальности.
Я с облегчением вздохнула, но беспокойство вскоре вернулось. Пожалуй, таскаясь по злачным местам, следует быть осторожной, не ровен час нарвешься на знакомых. До сих пор мне просто везло, но судьба — дама капризная.
Еще с час я смогла высидеть в ресторане. Как на иголках, косилась на Ирку, а Монаха слушала вполуха. Он активно интересовался моим прошлым: откуда я, где жила, где училась? Если он всерьез займется моей особой, вранье мне только во вред, и я по возможности отвечала правду: родилась в этом городе, потом уехала в Москву, там вышла замуж, а сюда вернулась ненадолго, повидаться с родственниками и друзьями. Неизвестно почему, но Сашка упорно не желал верить ни одному моему слову, это было даже обидно.
Я разозлилась и сказала совершенно неожиданно:
— Мне пора.
Монах немного растерялся, до этой минуты он был твердо уверен, что вечер мы закончим в его постели, и вдруг такая незадача. Продолжая болтать о моей красоте, он повел меня к машине, должно быть, до конца надежды не теряя. Ехать с ним было небезопасно, но другого выхода я не видела.
— В чем дело, а? — резко спросил он через некоторое время. Я упорно смотрела в окно, хмурилась и молчала.
— Все нормально, — зло бросила я.
— Не говори ерунды. Ты улыбалась, шутила и вдруг свернулась, точно еж, выставив все иголки.
Я подумала и ответила, с заметным трудом подбирая слова:
— Я понимаю: у тебя погиб друг, ты переживаешь и, надо полагать, именно поэтому ведешь себя, точно следователь. Бесконечные вопросы: кто я и что я? Вынуждена тебя разочаровать: мне об убийстве ничего не известно. О том, что Сережа погиб, я узнала от тебя. Мы не были близки, и своими тайнами он со мной не делился. Так что умерь свой пыл. И еще: не могу сказать, что это был самый приятный вечер в моей жизни. А жаль.
Сашка, резко затормозив, прижал машину к тротуару и повернулся ко мне:
— Варя… честное слово, я даже не думал…
Актер Монах неплохой, сцена сыграна убедительно и даже талантливо, не знай я его мыслей, с ходу бы поверила и кинулась на шею. А взгляд, а вздох, а эта робкая улыбка! Кому же придет в голову, что он самый что ни на есть мерзавец. Вчера застрелил лучшего дружка, а сегодня сильно озабочен тем, что эта неприятная история выйдет наружу.
Он протянул руку, коснулся моего плеча, а потом легонько притянул меня к груди.
— Извини, — потупив глазки, пролепетала я. — Мне показалось… Я просто… мне стало обидно, что вовсе не я тебя интересую. И это неожиданное приглашение…
— Это я виноват, — обрадовался Сашка.
«На кой черт подался в бандиты, в роли романтических героев ему б цены не было».
— Мы с Серегой дружили с детства, и я немного не в себе… но я вовсе не хотел тебя обидеть… — В этом месте он запечатлел на моих губах поцелуй, а я потянулась навстречу любимому. Лирическая сцена длилась минут десять. Сашка решил продолжить ее в своей квартире, порадовавшись в очередной раз, что бабы — дуры и я при умелом подходе через полчаса все ему выложу. Обидно то, что он прав. Выложила бы, как миленькая, еще бы и счастлива была. Это придало мне прямо-таки нечеловеческие силы, я отстранилась, достала из сумки зеркало, посмотрела на свои прекрасные черты и задумчиво произнесла:
— Ужасная трагедия. Ты знаешь, за что его?
— Нет. Времена такие, что и про себя не скажешь, за что могут убить. — Тут Сашка вспомнил, что он вроде бы бизнесмен, и добавил слегка невпопад:
— Бизнес — штука опасная.
— Я ждала твоего звонка, — тихо сказала я, убрав зеркало в сумку. — После той встречи в баре. А позвонил Сережа. И я решила… Конечно, все это ужасно глупо… — Я покачала головой и стала смотреть в окно. — Сегодня, когда ты пригласил меня поужинать, я подумала… Господи, почему все в жизни складывается не так, как хочется! — патетически закончила я, с надеждой глядя в глаза Сашке Монаху.
«Белая горячка, — мысленно констатировал он не без удовольствия. — Ладно, дорогая, я люблю тебя и все такое».
Он обнял меня с большой нежностью и вновь принялся целовать, попутно сочиняя вслух:
— Я искал тебя. Это оказалось нелегким делом: никто ничего о тебе не знал. И вдруг является Серега и говорит: «Я с ней вчера ужинал», да еще с такой улыбочкой, я чуть не свихнулся.
«Должно быть, по этой причине и пришил дружка», — съязвила я тоже, само собой, молча.
— Он дал понять, что вы с ним… Ты понимаешь? Я все-таки решил позвонить. Может, не нашел нужных слов, ты говорила так насмешливо, равнодушно…
— А потом долго плакала, — прошептала я и сделала попытку зареветь, пара слезинок скатилась по щеке, почему-то только из одного глаза. Это нормально или со мной опять творится что-то не то? Сашка целовал мою мокрую щеку, и мы дружно делали вид, что пребываем в блаженстве.
«Господи, какая тоска», — думал Сашка.
«Подожди, родной, я тебя развеселю», — думала я.
Сидеть, перегнувшись набок, неудобно, и я попыталась сократить затянувшуюся сцену. Робко отстранилась и сказала, глядя в лицо Сашке и по возможности светясь изнутри:
— Я, наверное, ужасно выгляжу.
— Ты выглядишь потрясающе! — Это дурацкое слово он изловчился произнести с большим чувством, сказывался опыт и знание женской психологии. Но и я не лыком шита.
— Ты просто меня успокаиваешь. Зареванная женщина не может выглядеть потрясающе (две пролитые слезы давали мне право быть и зареванной, и несчастной).
— Для меня ты всегда прекрасна.
«Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее».
— Я так рада, что мы поговорили…
«Ага, только вот о чем?» — дружно озадачились мы.
— Я просто места себе не находила.
— Я тоже, — похвастал Сашка. — Еще это убийство… — 1:0 в его пользу, ловко вернул разговор к интересующей теме. — Ума не приложу, кто мог это сделать.
«Так и быть, получай утешительный приз».
— Саша, — сжав его руку, трагическим шепотом выдохнула я. — Я должна тебе сказать… Все было не так…
— Ты что-то знаешь?
На что Сашка талантище, а сорвался, реплика невпопад и взгляд чересчур заинтересованный. Ладно, я влюбленная дура с плохими рефлексами, ничего не вижу, кроме его божественных глаз.
— Саша. — Я села прямо, потому что уже кололо в боку, но Сашкину руку из ладоней не выпускала. — Сережа был… не очень хорошим человеком. Ужасно, что я говорю это тебе…
«Ближе к телу, детка, так мы до завтра не кончим», — подумал он, а вслух спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Я не хотела с ним встречаться, и тогда он… в общем, стали происходить неприятные вещи: у меня пропала машина, потом кто-то избил Дока…
— Это твоя собака? — ласково поинтересовался Сашка.
— Нет, это мой друг, — торопливо ответила я, а он в очередной раз решил: «Белая горячка».
— Мой друг врач, я зову его Док, сокращенно от доктора, хотя это, конечно, не правильно, потому что он не доктор, а врач.
«Она меня с ума сведет, — затосковал Сашка. — Расскажи мне про Геббельса, дорогуша, я тебе сладенького куплю».
— Избили твоего друга? — напомнил Монах, а я кивнула:
— Да. И все это время Сережа звонил и говорил мне ужасные вещи: если я не встречусь с ним, произойдет что-нибудь похуже. Я не знала, что мне делать, хотела обратиться в милицию, но Док сказал, что это бесполезно. Так продолжалось довольно долго. Сережа то угрожал, то заваливал меня цветами. А потом эти серьги.
«Наконец-то».
— Мне принесли их вместе с огромным букетом, а через несколько минут позвонил Сергей и каким-то совершенно невозможным тоном заявил, что я должна к нему приехать. Я поняла, что так продолжаться не может…
«Ага, схватила подарок, воткнула в уши и бросилась со всех ног, задрав подол».
— Я солгала тебе, — голосом обиженного ребенка сказала я и мысленно чертыхнулась: «Я же сейчас роковая женщина, куда меня несет? Ладно, и так неплохо». — Я действительно должна была приехать к нему в пять часов.
— Ты что-то видела? — заторопил он.
«Какой несдержанный молодой человек».
— Нет, — испуганно ответила я. — Я приехала в пять. Дважды позвонила. Мне никто не открыл. Я так обрадовалась и бросилась домой.
