— Ты догадываешься, кто убил?
— Конечно. Сашка Монах. — Я коротко рассказала о своем приключении.
— И что теперь? — поинтересовался он нерешительно.
— Я еще не придумала. Вот что, Док, я, пожалуй, подамся в прислуги. — Он отчетливо икнул, надо полагать, от неожиданности, а я поторопилась объяснить:
— Видишь ли, мне очень хочется познакомиться с Папой, для этого надо как-то зацепиться в его квартале. Купить там дом нам не по средствам, и Орлов подсказал мысль: пойти в услужение к кому-нибудь из «новых».
— Орлов знает о твоей затее?
— Конечно.
— И он… он согласен с тем, что ты задумала?
— Его согласия я не спрашивала. Придется тебе сегодня дать объявление в газету: «Квалифицированная горничная…» и все такое, может, кто и клюнет.
— Варя, — покачал он головой. — Что ты несешь? Делать ты ничего не умеешь…
— Ну, Док… — обиделась я. — С пылесосом я как-нибудь справлюсь…
— И ни одна женщина в здравом уме не возьмет тебя в дом прислугой. Посмотри на себя в зеркало. Горничные такими не бывают.
— Я буду выглядеть исключительно скромно. Темный халат, косынка, глазки опущены.
— Чепуха, — отмахнулся он и стал разглядывать потолок, а я ждать. — Ладно, — минут через пять заявил он. — Попробуем решить эту задачу иначе. У меня есть знакомый, адвокат, несколько лет назад у него были проблемы. Если он не забыл, кто я такой, то не откажется посодействовать. У него дом где-то в том районе.
Я притащила из прихожей телефон и поставила перед Доком. Еще раз вздохнув, он набрал номер. Знакомый оказался человеком благодарным и не только сразу вспомнил, кто такой Док, но и с ходу согласился помочь, а мой друг попотчевал его грустной историей: у него сейчас на руках пациентка, нуждающаяся в отдыхе, из города уезжать нежелательно, потому требуется уединенный дом где-нибудь в пригороде, лучше, если с садом, срок — пара месяцев, цена значения не имеет. Конечно, место должно быть тихим, а народ вокруг нелюбопытным. Адвокат раздумывал пару минут.
— Могу предложить один дом на улице Пирогова, это по соседству со мной, хозяева, мои клиенты, сейчас в Испании, вернутся в конце августа. Думаю, обо всем договориться не составит труда.
— Огромное спасибо, — сказал Док и даже руку приложил к сердцу, точно Валерий Васильевич, так звали адвоката, мог его видеть.
— Я позвоню завтра, часиков в десять, — пообещал тот. — К этому времени все будет решено.
Док еще раз поблагодарил приятеля и простился, потом уставился на меня.
— Ты гений, — заявила я. — Улица Пирогова — это как раз то, что нужно.
— Варя, ты сумасшедшая… Извини… Допустим, мы будем жить в одном квартале с этим мафиози, и что? За два месяца ты можешь ни разу не увидеть его.
— Это мы посмотрим, — не поверила я. — Что-нибудь обязательно придет мне в голову, главное, чтобы мое появление там не выглядело особенно подозрительно. Ты все сделал правильно: дом на Пирогова предложил сам адвокат, мы, так сказать, в соседи мафиози не напрашивались.
— Варя, я не понимаю, что ты задумала… — покачал Док головой.
— Немного повеселиться, — ответила я, посидела, раскачивая ногой и с увлечением разглядывая узор на стене, после чего спросила:
— Док, ты ведь играешь в шахматы?
— Играю.
— Хорошо?
— По-моему, прилично.
— Придется тебе обучить меня этой премудрости.
— О Господи, Варя, как можно играть в шахматы с тобой?
— Видишь ли, это любимая игра Папы. А я знаю только один ход: е2, е4. Еще помню, что в шахматах есть конь и пешки, и король с королевой тоже есть. По-моему, все. В общем, иди в магазин и купи шахматы.
— Прямо сейчас? — вздохнул он.
— Желательно сейчас.
— Закончу готовить и схожу, — согласился Док.
Обедать я отказалась, чем насторожила Дока.
— Что еще за новости?
— Я худею.
— Ты? — удивился он. — Зачем тебе худеть, скажи на милость?
— У меня чересчур круглая физиономия.
— У тебя самое красивое личико на свете.
— Возможно, но оно так и пышет здоровьем, а ты возникнешь на Пирогова с пациенткой, у которой со здоровьем проблемы. Док, все должно быть натурально, поэтому я, так же как ты, перехожу на салаты, и, ради Бога, убери из холодильника все мясное, у меня не сила воли, а пластилин.
Отобедав в высшей степени скромно, мы занялись шахматами. Игра меня увлекла, и мы просидели за столом часов до шести. Примерно в это время позвонил Монах.
— Привет, — произнес он ласково. Большой скорби от потери друга в голосе не чувствовалось, скорее наоборот. — Давно Серегу не видела?
— А что? — в свою очередь задала я вопрос.
— Он убит.
— Когда? — изображать удивление я сочла излишним.
— Вчера, где-то около пяти.
— Ужасно. — Я на всякий случай шмыгнула носом.
— Пойдешь на похороны? — спросил он.
— Ни за что. Я не люблю похороны. К тому же мы были знакомы всего несколько дней… О том, кто это сделал, что-нибудь известно?
— Кто убил? — уточнил Сашка.
— Да.
— Ищем.
«Ты найдешь», — мысленно съязвила я.
— Слушай, почему бы нам не встретиться и не поговорить?
— О чем? — теперь я насторожилась.
— Так… всегда найдется о чем.
Выходит, Сашка что-то пронюхал. Неужели парни меня видели? Придется с ним встретиться.
— Хорошо. Заезжай за мной через пару часов, вместе поужинаем. — Тут я вспомнила, что я на диете, и принялась мысленно чертыхаться.
Монах возник в нашем дворе в половине восьмого. Он восседал за рулем огромного пятидверного «Форда», выглядевшего чрезвычайно внушительно. Если б Сашка еще догадался помыть свой здоровущий джип, тому и вовсе цены бы не было.
Несмотря на хорошую погоду, машина была такой грязной, что даже цвет не вполне угадывался.
Сашка посигналил, а Док забеспокоился.
— Все-таки поедешь?
— Конечно, этот сукин сын что-то заподозрил, я должна об этом знать.
— Если он что-то заподозрил, ехать с ним в высшей степени неразумно.
— У меня в сумке газовый баллончик. — Док усмехнулся, а я добавила:
— Я не буду дожидаться начала военных действий: одна мысль Монаха, направленная против моей безопасности, и я пущу оружие в ход.
Сашка встретил меня ослепительной улыбкой и даже не поленился выйти из машины, с тем чтобы распахнуть передо мной дверь и устроить с максимальными удобствами. Ни одной злодейской мысли я в нем не обнаружила.
Через полчаса мы уже сидели в ресторане за столиком на двоих. Сашка продолжал улыбаться и смотрел на меня с удовольствием. Я старалась изо всех сил, говорила ласково и в меру возможностей демонстрировала достоинства своей фигуры. Он увлекся созерцанием, мысли, роящиеся в его мозгу, полностью соответствовали ситуации. Однако где-то через час он вдруг спросил:
— Вы с Серегой давно не виделись?
— Пару дней, — легко ответила я, давая понять, что разговор об убиенном не очень меня занимает.
— Вроде бы он говорил, что вы вчера собирались встретиться.
— Да. В пять часов, но он не приехал, — сказала я, убрав с лица улыбку.
— А разве не ты должна была приехать к нему?
— Я? — продемонстрировав бездну удивления, я нахмурилась и покачала головой:
— Нет, конечно, с какой стати?
Итак, ребятки перстень в квартире не нашли, и Монах вполне логично заключил, что я могла там побывать и обнаружить то, что они искали с таким усердием.
— Ужасная трагедия, — загрустила я. — Конечно, мы были едва знакомы, но это убийство буквально выбило меня из колеи.
Сашка сверлил меня взглядом и силился что-то прочитать в моем лице, утомился, грязно выругался (мысленно), высказал целый ряд пожеланий в мой адрес (тоже мысленно) и принялся гадать: если перстень все-таки у меня, как я могу его использовать? Я бросила взгляд на его руки, перстень на пальце отсутствовал, выходит, у него хватило ума не покупать новый. Наверное, уже успел шепнуть при случае, что потерял ценную вещь, а где, не знает.
Сашка разлил шампанское, и мы выпили еще, за это время он решил подойти к вопросу с другой стороны и запел:
— Отлично выглядишь. Этот цвет тебе очень к лицу.
— Правда? — обрадовалась я.
— Конечно. И серьги тебе идут необыкновенно… Это ведь Серегин подарок? Мы вместе выбирали…
«Вот сукин сын».
— Неплохие сережки, — согласилась я, хмуря брови, в конце концов, говорить о чужих подарках неприлично.
— Уезжать не собираешься? — спросил он.
— Наверное, придется, — решила я его успокоить и вздохнула очень выразительно:
— Скажу откровенно: делать мне этого не хочется. Но мужу надоело, что мы живем врозь.
— А чем он занимается?
— О Господи, почему тебя это интересует? Лучше пригласи меня танцевать.
Он пригласил, я прижалась потеснее к своему кавалеру, надеясь направить его мысли в нужное русло.
— Поедем ко мне, — прошептал он с большим чувством, а я грустно улыбнулась и покачала в ответ головкой.
