— Нет, — испуганно ответила я. — Я приехала в пять. Дважды позвонила. Мне никто не открыл. Я так обрадовалась и бросилась домой.
— Не заходя в квартиру?
— Ключей у меня не было, — удивилась я. — Мы договорились, что он будет ждать, зачем мне ключи?
— Да, — согласился Сашка. — И что дальше?
— Ничего, — расстроилась я. — Он не звонил, и я обрадовалась, что он наконец оставил меня в покое. И вдруг ты… Как, по-твоему, я должна пойти в милицию?
— Нет. — Сашка трогательно прижал меня к груди, и мне вновь пришлось принять неудобную позу. — Я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что ты была возле его квартиры. Это может быть опасным.
— Я так рада, что решилась рассказать об этом, — мурлыкнула я.
— Ты поступила правильно, — согласился Сашка. — Твой рассказ меня не очень удивил, — через минуту с грустью заметил мой кавалер. — Я и раньше замечал за Серегой, в общем, до благородного героя ему было далеко. Он привык добиваться своего любыми способами… А этот твой доктор, он не мог его…? — выдал Сашка ценную идею.
«Очень умный, да?»
— Что ты говоришь, Саша? — ахнула я. — Док ничего не знал, ни адреса, ни времени, когда мы встречаемся…
— Даже не знаю, на кого подумать, — вздохнул он. — И все же твоего Дока не стоит убирать со счетов. Если бы я был на его месте, вполне мог бы придушить мерзавца, который тебя преследует.
— Но Док вовсе не на твоем месте, — дважды хлопнув глазами, удивилась я. — Ты не понял, он мой друг…
— Э-э… — Сашка попытался выразить свою мысль по-джентльменски, но, кроме мычания, ничего не вышло. — Вы ведь живете вместе? — наконец выпалил он.
— Да… — Я опять хлопнула ресницами и тут же густо покраснела. — Боже мой, ты ничего не понял… Док вовсе не мой любовник, говорю тебе, он врач.
«И в чем разница?» — озадачился Сашка и пробубнил:
— Я подумал, вы живете вместе…
— В общем-то, у него есть своя квартира, но он много времени проводит со мной. Он мой лечащий врач и считает, что пока еще мне необходимо быть под присмотром. Особенно весной, когда происходит обострение.
«Что ж у деточки за болезнь такая?»
— Что-то серьезное? — испугался он.
— У меня бывают нервные срывы, — ответила я. — Я перенесла тяжелую травму и с тех пор нуждаюсь в постоянном лечении. Док говорит, что я практически здорова, но лучше не рисковать.
«Она чокнутая, — обрадовался Сашка. — Е-мое, как же я сразу не догадался? Ладно, на стенки не бросается — и то хорошо, баба красивая, а психи незаразные».
Успокоившись, он поцеловал меня с большой страстью. Своего я добилась, Сашкин интерес ко мне носил теперь ярко выраженный физиологический характер. Вряд ли он спозаранку бросится узнавать, кто я и откуда. А если не ровен час узнает, что ж, не беда: обо мне все газеты писали, и вас, молодой человек, я начисто забыла по той причине, что меня долго и упорно били по голове.
— Сашенька, — прошептала я, — мне пора домой.
— Домой? — не понял он.
— Да. Я сейчас прохожу курс лечения, мне нельзя опаздывать.
«Сам сдуреешь с этими психами», — решил Сашка и завел мотор, ласково шепнув:
— Конечно, дорогая.
В десять утра позвонил приятель Дока, сказал, что дела с домом улажены, можно взглянуть на особняк. Док уехал и вернулся часа через два.
— Ну как? — спросила я.
— Тебе должно понравиться, — пожал он плечами. — Деньги совершенно сумасшедшие.
— Деньги — ерунда, — попробовала я его утешить. — Как понадобятся, так сразу и отыщем.
— Все-таки я не совсем понимаю, что ты задумала?
— План в стадии разработки, — серьезно сказала я и поинтересовалась:
— Когда можно переезжать?
— Хоть сегодня.
— Значит, собираем вещи.
Сборы заняли немного времени, Сашке я оставила сообщение на автоответчике: «Сашенька, мне пришлось срочно уехать. Я люблю тебя». Кратко и по существу. Монах мне был сейчас без надобности, более того, мог помешать моей затее, а если задуманное удастся осуществить, тогда можно будет вспомнить и о перстне.
Загрузив в машину вещи, мы отправились на новое место жительства. Данный район произвел благоприятное впечатление: чистота, уют и пахнет большими деньгами. Конечно, встречались вполне скромные дома, в два этажа, с гаражом в полуподвале на две машины, верандой, балконами и кустами роз под окнами, но были и дворцы. Я вертела головой направо и налево и восторженно тыкала пальцем за окно, пытаясь привлечь внимание Дока, точно он сам ничего не видел. Док в ответ на мой восторг хмурился, чужое богатство его почему-то раздражало.
Не успела я вдоволь налюбоваться местными достопримечательностями, как мы затормозили перед металлическими воротами. Из-за высоченного забора дом просматривался плохо.
— Нам сюда? — спросила я, и Док в ответ кивнул.
Через пару минут я уже носилась по временному жилищу. Дом не выглядел слишком скромно, но не был и дворцом. Я насчитала восемь комнат, пять подсобок (мастерская, прачечная, две кладовки и котельная), назначение еще трех помещений осталось для меня загадкой: две совершенно пустые комнаты без окон, пятнадцать на три метра (я не поленилась и сосчитала шаги), и одна с какими-то набросанными в ней железками. Комнату с железками я назвала пыточной, а две пустых — карцерами. Моя фантазия вызвала у Дока прилив отрицательных эмоций, между бровей залегли морщины, а взгляд, обращенный ко мне, стал озабоченным.
Покончив с домом, я выпорхнула в сад, он ничем не поразил: несколько плодовых деревьев, зеленая травка, кусты вдоль забора. Забор внушал уважение: кирпичные столбы и металлические штыри, устремленные в небо, очень напоминающие пики.
— Больших денег стоит, — кивнула я и пошла обживать пространство со стороны улицы.
Наш дом значился под номером двадцать семь и стоял предпоследним в ряду, улица была двухсторонней только до двадцать третьего дома, далее шел перекресток и дома только по нечетной стороне, потом сады, кирпичные гаражи и овраг. Место тихое и в целом мне понравилось.
Оставалось узнать, как далеко я нахожусь от интересующего меня дома, я пошла переулком и вскоре с радостью могла констатировать факт, что нужная мне улица проходит параллельно той, где мы поселились, а через десять минут, разобравшись в нумерации домов, я прямо-таки обалдела от счастья, потому что господин Петров по кличке Папа, с которым я мечтала свести знакомство, оказался моим соседом, то есть его частная собственность соприкасалась с собственностью, временно перешедшей ко мне, и разделяла эти две собственности довольно прозрачная ограда. Повизгивая от восторга, я вернулась в дом.
Док сидел на крылечке и выглядел несчастным, это меня возмутило, потому что дела складывались как нельзя лучше и чья-то кислая физиономия вызывала протест.
— Нам повезло, — решила я его приободрить. — Этот Папа наш сосед. Из сада без проблем можно попасть в его сад.
— Ты мне так и не сказала, зачем тебе это, — вздохнул Док.
— Я обязательно расскажу, как только придумаю, — заверила я и пошла выбирать себе комнату. Док с легким вздохом направился следом. Поразмышляв немного, мы устроились в двух комнатах, они сообщались между собой через общую ванную, а моя имела выход на веранду. Остальные комнаты нам были ни к чему, мы поплотнее закрыли в них двери и решили забыть о них.
Следующий день не принес в мою жизнь ничего особенного. В основном я занималась тем, что худела, поминутно смотрела на себя в зеркало и могла констатировать на редкость здоровый вид своей физиономии. Пришлось совершенно отказаться от еды, сосредоточившись на чае. Через три дня объявилась некая худоба и болезненность, скорее из-за голодного блеска в глазах, но это лучше, чем ничего, я порадовалась и занялась гардеробом: у меня появились узенькие брючки, трикотажные кофточки в обтяжку и простенькие юбчонки, едва прикрывавшие мой зад. Никакой косметики, конский хвост на затылке (заплести две косы я поначалу не рискнула). От роковой женщины ничего не осталось, теперь я могла смело лезть через ограду.
Но просто так не полезешь, поэтому Док съездил на рынок и привез котенка, совершенно черного и невероятно ушастого. Извлекая его из сумки, Док заявил:
— Ну вот, новый жилец пожаловал.
Котенок стал Жильцом, впоследствии имя его было сокращено, и называли его Жиля или Жилька. Именно благодаря ему я рассчитывала попасть на вражескую территорию.
Два дня ушло на разведку. Я лежала в траве с биноклем и наблюдала за соседним домом, точнее, за садом, дом почти не просматривался. Мои старания и терпение были вознаграждены: один раз я увидела мордастого парня, он мочился под яблоней, весело насвистывая, потом обнаружила его в компании с другим, таким же мордастым, они играли в волейбол, дважды я видела мужчину средних лет, прогуливающегося с доберманом. Кстати, доберман в саду в одиночку никогда не бегал, и это внушало определенные надежды.
