- Но у меня уже, к великому сожалению, нет времени, – по-прежнему мило улыбается Изольда Юрьевна, делая чёткий акцент на слове «нет».
- Отлично, – кивает Завирко, отражаясь ответной радостью, – у меня тоже совсем нет времени. Так что будем весьма лаконичны…
И мадам Гаарен понимает, что перед ней зубастая девочка, и, открыв дверь в кабинет, предлагает войти.
Судя по тому, что она весьма расслабленна, Ольку она не узнала. Неужели Завирко настолько сильно изменилась за эти три года?
Конец первой части Марлезонского балета. Антракт.
***
За пять минут Олька Завирко чётко, понятно и по полочкам расписала три варианта возможной реализации подписанных соглашений: строго по контракту, с изысканием денег на ремонт некоторых помещений за счет снижения стоимости аналоговых поставок, и вообще без начинки с составлением допсоглашения о переброске бюджетных денег на восстановление имеющихся технических возможностей. Все три варианта имели как свои плюсы, так и свои минусы. И каждый из вариантов имел место на существование. Изольда Юрьевна слушала внимательно и не перебивала.
- Однако, – сказала она, откинувшись в кресло, когда Олька закончила, – я слышала, что Гродинка славится своим профессионализмом, но не ожидала, что её работники продумали всё настолько детально. Весьма интересные предложения. Есть, над чем подумать. Мне ваше лицо кажется знакомым. Мы раньше не встречались? Вы давно работаете в Гродинке?
«Хорошо, что она задает вопросы скопом, – хмыкнула про себя Олька, – можно ответить только на последний».
- В Гродинке я работаю уже четыре года.
- Так долго? Однако… Вы очень молодо выглядите… А какой проект вы делали последним? Полностью… Ну, под ключ, так сказать…
- Под ключ? – Олька вскинула бровь. – Если вам известен ресторан «Дворянский», то это полностью проект нашей команды. От задумки до воплощения.
- Дворянский?! – восхищенно вздохнула Изольда Юрьевна. – Шикарное место! Очень стильное! Хорошо продуманное! А какой там невероятный сад перед входом. А розы…
Завирко кивнула, не сдержав горделивую улыбку творца:
- Да, плетистая роза сорта «Флорентина» – просто находка для нашей полосы. Рада, что вы оценили её несомненные достоинства…
Завирко смотрела прямо на Изольду Юрьевну, а потому могла с секундной точностью определить, когда в глазах мадам Гаарен мигнуло узнавание.
- Сад! – задумчиво протянула она, вцепившись взглядом в Олькино лицо. – Точно!!! Как я могла забыть?! – и она села глубоко в кресло, и на её лице появилось непередаваемо-циничное выражение.
Но Олька ждала этого момента, а потому оставалась спокойна и безмятежна.
- А как поживает тот, московский садовник, что занимался волшебным, голубым палисадником во дворе вашего обшарпанного дома, Оленька?
Завирко усмехнулась:
- Сидит перед вами, Изольда Юрьевна, и поживает вполне сносно.
- Я так и поняла… А Виноградова Анна Мироновна, судя по всему, никакой вашей родственницей не является. Смею предположить: просто соседка?
Вот тут Ольга изумилась:
- У вас прекрасная память, Изольда Юрьевна. Вы так точно помните Анютины данные…
- Конечно, помню! – отрезала мадам Гаарен. – Когда тебя и твоих сотрудников таскают на допрос в следственный комитет по подозрению в убийстве ценного свидетеля, вы запоминаете фамилию этого «ценного кадра» на всю оставшуюся жизнь! Втравили вы тогда меня в серьёзную историю… Ну ладно… Это дело прошлого… Надеюсь, вам достаточно будет моего зама, чтобы исполнить контракт? – лёд в голосе не расслышал бы только глухой.
- Вполне… – кивнула Завирко, вставая. –Я прекрасно понимаю вашу невероятную занятость, а потому буду стараться максимально беречь ваше время, Изольда Юрьевна. Кстати, вы можете уже сегодня познакомить меня со своим завхозом и не тратить завтра на меня свое драгоценное время.
- Алина вас проводит, Ольга Николаевна.
А у самой двери, когда Олька уже шагнула в приёмную, больничная богиня задала ей в спину свой последний вопрос:
- Вы действительно работаете в Гродинке уже четыре года?
- Да.
- Однако…
Глава 23.Пусть польётся пляс и формат слетит. Музыка людей, вот мой габарит.
Как и ожидала Олька, Изольда Юрьевна перешла режим молчаливого саботирования. Она, не глядя, подписала контракт, в котором, как всегда в бюджетных грантах, все деньги должны были быть потрачены исключительно на технику и оборудование. То, что техника должна быть поставлена в чистые, отремонтированные помещения, никого не волновало. Это был вопрос главного врача: мол если были силы выиграть грант, то уж возможность выбить деньги на ремонт – всегда найдётся!
Но это если есть такое желание… А если его нет? Если главный врач вообще забила на миллионы, что должны были быть потрачены на родное заведение? Вот! Понимаете? А когда потом в больницу будет приходить высокое начальство, видеть разруху, разве оно оценит, что в начинку были вбуханы миллионы? Нет! Три раза – нет! И кто будет виноват? Правильно! Будет виновата Гродинка! Олька даже уже представила в своем воображении, как Изольда Юрьевна, скорбно поджимая губы, показывает высокому начальству, печально разводя руками, как «эта ваша хваленая Гродинка» выполнила такой важный, такой нужный для больницы проект. При этом о собственном саботаже не будет сказано ни слова! И кто потом понесёт в Гродинку бюджетные денежки? Никто! Естественно! А в Гродинке процент от бюджетников был приличный – более 52 %. И пойдет любимая Гродинка ко дну вместе со своим чудесным, работящим коллективом.
Поэтому Олька, не дожидаясь, когда данная проблема перерастет в катастрофу и потопит любимую фирму, пошла к Роману Владимировичу.
- Ты уверена? – шеф действительно сомневался. – Мы уже работали с Изольдой. Вполне себе прагматичная дама. Разумная. С чего это она будет так рисковать?
- Будет рисковать! Будет! Я уверена в том, что говорю, Роман Владимирович. К тому же у мадам Гаарен есть мотив. Личный.
Савёлов усмехнулся невесело:
- Ты умудрилась перейти ей дорогу?
- Умудрилась, – не стала отпираться Завирко.
- Как?
- Три года назад я покусилась на её сына. Да так, что ей пришлось спешно услать его в Питер.
- Откуда знаешь?
- Соседка донесла.
- Сколько у тебя секретов, оказывается, Ольга Николаевна!
- Да… секретов у меня хватает.
- Ну, что делать будем, Ольга Николаевна? Ты бы не пришла ко мне, если бы не имела уже чёткий план действий.
Олька хмыкнула и принялась рассказывать.
- Во-первых, мы без всяких ожиданий начнем делать «косметику».
- С каких это средств? – попытался уточнить Савелов, но Олька его грубо перебила.
- Дослушайте до конца, шеф, а потом зададите свои вопросы! Итак, мы уже завтра начнём делать косметику. Там самых лёгких и незатратных – десять ординаторских. Процедурки и операционки только сбрызнем по углам, где сильно грязно. Дальше лезть не будем. Красочку, грунт, смеси, шпатлевку и другую мелочёвку пока утащим по чуть-чуть с жирных объектов. Пашка Волков и Марина дали добро. По моим прикидкам хватит ровно на половину. Вернее, хватило бы и на большее, но я рисковать не хочу. Если возьму много, будет слишком заметно. А так – душа терпит! А в это время…– Олька сделала театральную паузу, – а в это время в канцелярию Изольды Юрьевны вот уже как неделю поступило письмо, где Гродинка выражает свою обеспокоенность состоянием больничных объектов и просит изыскать средства для минимального, «косметического ремонта» мест, куда будет монтироваться миллионное оборудование. Изольда, конечно, в течение 30 положенных дней нас пошлёт на фиг, как умеют чиновники: обтекаемо – мол, изыщем средства, если будет такая возможность, а пока – соррь! Идите на фиг! А мы в тот же день веером отправим во все городские инстанции (и мэру тоже) своё то же самое слезливое письмо, с просьбой о выделении средств, так как несчастная мадам Гаарен не может себе этого позволить. И приложим к этим обращениям ответ мадам Гаарен, где она весьма откровенно будет ссылаться на недостаток финансирования. Ей же в голову не придет прикрываться в первом ответе. Она же считает нас идиотами, так что особенно таиться не будет и напишет, что виноваты вышестоящие, что денежек несчастной больнице не дают! А пока раскрутится чиновничий маховик, мы запустим вконтакте благотворительный проект: ты - волонтер, куда привлечем бывшую Тимохину команду. Представьте анонс, шеф: красавцы, юные хоккеисты, гордость отечественного спорта, вместе со специалистами Гродинки разбирают больничные авгиевы конюшни – старый конференц-зал, чтобы подарить больным и врачам возможность проводить международные конференции на высочайшем уровне. И всё это в режиме онлайн, с фотографиями и комментариями. Кстати, с командой я уже договорилась. Пока Изольда будет хватать воздух и отвечать на запросы множества инстанций, на нашем ТВ выйдет небольшой ролик о том, как звёзды спорта помогают бюджетным организациям справиться с последствиями недофинансирования. Ролик снимем прямо во время разбора старого конференца. А пока Изольда будет разгребать ту красоту, что я ей наделаю, я помчусь в Гамбург, – за свои, шеф, за свои, не падайте в обморок, – чтобы выкупить напрямую у производителя всю заявленную начиночку. И таким образом сэкономлю на остальное. Может, ещё и останется. Кстати, и с ними я тоже уже созвонилась. Так как вам мой план, шеф?
