имеешь в виду?
– То, что встречал заботливых женщин во взрослой жизни и женщин, к которым меня должно было бы тянуть, но не тянуло. Как будто правда существует божественная искра, которая проскакивает, когда находишь особенного человека. Например, ты все время знакомишься с мужчинами. Они приходят и уходят, проводят с тобой время, но ты не хочешь встречаться с ними. И вдруг как будто случается что-то особенное и ты не успеваешь понять, как уже влюблен. Эта искра, – продолжал Джек. – Для некоторых она перестает действовать, когда они влюблены. Они перестают на нее реагировать, перестают искать людей, чтобы влюбиться. Для других не так. Они продолжают попытки найти искру вновь, даже вступив в брак. Это большая часть того, почему люди изменяют.
– Что насчет тебя? Ты человек со спокойной искрой или в постоянном поиске?
– Определенно со спокойной.
– Откуда ты знаешь? Ты сам сказал, что еще никогда не любил.
– Потому что я знаю себя. Я всегда ценил верность в других. Вероятно, это одна из причин, почему я так люблю собак. Они преданы почти до невозможности. А ты? Какая ты?
– О, я человек со спокойной искрой. Я тоже ценю верность и не смогу смотреть на себя в зеркало, если пойду против этого. – Она замолчала. – Мой бывший муж? Должно быть, он был из тех, кто в постоянном поиске искры.
Джек поднял кружку с кофе, словно для тоста.
– Что ж, мисс Уолтон, похоже, будучи спокойными искрами, мы созданы друг для друга. – Он глотнул кофе и чуть не выплюнул его обратно в кружку. – Фу. Холодный. Погреть тебе?
– Нет, спасибо. Мне надо по делам. Чем будешь заниматься сегодня?
– Сначала надо поехать поговорить с Томом о том, что он не мог сказать в тюрьме.
– Расскажешь потом?
– Нет. Пока он не разрешит. Это часть верности, знаешь.
– Извини. Я раньше не общалась с адвокатами.
– Без проблем.
– Ты сказал «во-первых». А что во-вторых?
– Мне надо встретиться с Лонни Гилкристом.
– Удачи.
Пока они убирались, Джек просил:
– Ты думала насчет усыновления?
– Были такие мысли.
– В конечном счете Хэнк не был моим родным отцом, а миссис Доусон не моя родная мать, но я люблю их больше, чем любил родных родителей, даже когда мои мама и папа были живы.
– Я подумаю, – сказала она.
Он оделся и уже был готов уходить, когда Дженни подошла к нему и спросила:
– Тебя беспокоит, что я не могу иметь детей?
– Нет.
– Ты уверен?
– Конечно. Я хочу сказать, я не рад, что ты не можешь иметь детей, потому что видно, что ты этого хочешь.
– Но это меняет твои чувства ко мне?
– Нет.
– Хорошо, – сказала она и поцеловала его. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Эти слова, услышанные и произнесенные, принесли Джеку покой, которого он не ощущал много лет, с тех пор, как переехал к Хэнку после гибели родителей в автомобильной аварии.
Перед уходом ему пришло в голову кое-что. Он достал ключи и, отцепив запасной от дома, отдал его Дженни.
– Твой ключ. Думаю, ты не должна ждать на улице, пока я приеду, в дни, когда остаешься. Кроме того, он нужен тебе, чтобы запереть засов, когда поедешь по делам.
Она взяла ключ и улыбнулась:
– Спасибо. У тебя симпатичное крыльцо, но там негде сидеть, кроме ступенек.
Он еще раз поцеловал ее и ушел.
Подъехав к маленькому трейлеру Тома, Джек вылез из машины и постучал в дверь. Открыл Том с бутылкой пива в руке.
– Ты же знаешь, что не должен пить?
– Эй, одно пиво. Какой вред от одного пива?
– Оно ведет ко второму, что в итоге приводит к третьему и четвертому.
– Все под контролем.
Джек посмотрел ему в глаза – убедиться, что Том слушает.
– Дело не в контроле, Том, а в том, чтобы уберечься от тюрьмы. Если тебя поймают на нарушении соглашения, то отправят обратно. Ты выйдешь оттуда только для того, чтобы присутствовать на суде, и вернешься еще до конца дня.
– Я сказал, что все под контролем.
– Я видел, как мои родители говорили, что все под контролем. Но это было не так. И в конце концов это же их и убило.
– Да, ну, они не я.
– Том, если я приду еще раз и увижу, что ты пьешь что-то алкогольное, то буду вынужден сдать тебя.
– Ты с ума сошел?
– Нет. Я представитель судебной власти.
– Но тебе платят, чтобы ты меня защищал.
– Это не меняет моих обязанностей. Если я знаю, что ты нарушаешь договоренность, то обязан сказать судье. На этот раз я закрою глаза.
Мгновение Том пристально смотрел на Джека, потом подошел к кухонной раковине и вылил туда то немногое, что оставалось в его, вероятно третьей или четвертой, бутылке.
– Доволен? – ощерился он.
– Где остальное?
– Ты же не заберешь его?
– Заберу.
– Что мне делать, если я захочу пить?
– Пей воду. Или колу. Даже чай. Но больше никакого спиртного.
– Блин. Отсидел в тюрьме и даже не могу отпраздновать, что вышел.
– Ты можешь отпраздновать, просто не алкоголем или дурью.
– Когда меня признают невиновным, вернешь все, что заберешь.
– Если тебя признают невиновным, я куплю тебе вдвое больше того, что заберу. У тебя где-нибудь запрятаны наркотики?
– Нет.
– Если есть, избавься от них.
– Как скажешь. Ты зачем пришел?
– Нам надо обсудить кое-что, о чем мы не могли говорить, когда ты был в тюрьме.
– Я бы не хотел.
– Твое возражение принято во внимание, но мы все равно поговорим о том, о чем мне нужно.
– Ты можешь говорить, но я не обязан. Право хранить молчание и все такое.
– Во-первых, я тебя не арестовываю, так что это не применимо. Ты можешь отказаться обсуждать дело с адвокатом, но тогда мне придется обратиться к судье Шелтон и сообщить ей, что ты не сотрудничаешь с защитой. Это будет выглядеть нехорошо.
Том сел, не отрывая глаз от Джека, и подвигал челюстью, словно расслабляя ее после пропущенного удара.
– Хорошо. Может, я буду говорить, но сначала давай послушаем, что ты скажешь.
– Комната для допросов прослушивается, я прав?
После паузы Том кивнул.
– Откуда ты знаешь? – спросил Джек.
– Потому что кое-кто узнал, что я говорил там, хотя я не говорил этого больше нигде, – сказал Том.
– Что именно ты сказал, о чем узнал этот кое-кто?
– Что кое-кто подговорил меня дать ложные показания на суде того парня. Хэнка.
– Какое это имеет значение для кое-кого в тюрьме?
– Давай просто остановимся на том, что имеет. Ты сказал, что все равно знаешь, кто подговорил нас
