– Я тоже, – ответила она, пожав плечом. – Но я люблю иногда выпить. Кто не любит? Это элемент общения.
Харпер указала рукой на бутылку водки.
– С каких это пор питье в одиночестве, в темноте относится к общению?
Карсон надула губы.
– Сегодня все иначе, – угрюмо ответила она. – Воскресло слишком много дурных воспоминаний.
– Да, – живо согласилась Харпер.
Карсон пристально посмотрела на бутылку, словно увидела в ней свою судьбу.
– Прости, что рассказала всю эту дрянь про папу, – сказала Карсон. – Просто, оказавшись снова с вами, в «Си Бриз», все это, – она махнула рукой, – в общем, во мне проснулись воспоминания. Я не могла остановиться. Прости, – повторила она.
– Не переживай. Несправедливо, что тебе в одиночку приходилось нести груз папиной безумной жизни, – ответила Харпер. Причал под ними скрипел и качался. – Если бы я только знала…
Карсон покачала головой, вспомнив, как отец гордился своим происхождением. Несмотря на финансовые проблемы, он нес его, словно почетную медаль.
– Папа не хотел бы позориться перед твоей матерью.
– Что? Считаешь, твой папа лучше моего?
Карсон коротко засмеялась, оценив шутку Харпер.
– Почему ты всегда его защищаешь? – с любопытством спросила Харпер.
– Привычка.
Харпер пристально посмотрела на сестру.
– Могу понять.
– Я о нем заботилась. Неосознанно. Я была ребенком. Нужно было выживать. Но у него были и хорошие стороны. Как сказала Мамма, он бывал таким очаровательным, забавным, даже думающим. Знаешь, я ведь его любила. Очень. Даже когда я уходила, то, скорее, ради выживания, чем от злости. Он был как больной щенок. Невозможно ненавидеть щенка; ты ненавидишь его болезнь.
– Так как насчет тебя? – снова спросила Харпер, убирая темные волосы с покрытых слезами щек Карсон. – Болезнь передалась тебе?
На этот раз Карсон услышала вопрос и не разозлилась, а заставила себя задуматься. Она смотрела на темную воду и чувствовала, как ее засасывает ужасный водоворот старых страхов.
– Не знаю, – наконец ответила она так тихо, что Харпер пришлось пододвинуться поближе. – Возможно…
Но договорить она не успела. Харпер встала на четвереньки, проползла вокруг Карсон и схватила бутылку водки. Открутила крышку и начала выливать ее в воду.
– Мамма расстроится, – предупредила Карсон.
Харпер вытряхнула последние капли и снова закрутила крышку.
– Итак, как заставить тебя бросить? – спросила она Карсон.
– Кто сказал, что я брошу? Сама бросай.
– Хорошо. Начинаю прямо сейчас. – Харпер с вызовом посмотрела на сестру. Карсон упрямо поджала губы.
– Молодец.
– Попробуй, хоть на неделю, – не отставала Харпер. – Я периодически так поступаю, просто чтобы убедиться, что могу. Ведь это, как я говорила, наша генетика. Если ты не можешь бросить на неделю, следует признать: у тебя проблемы.
– Не забывай, я работаю в пабе.
– Уволься!
– Мне нужны деньги.
– Ой, умоляю. Сколько зарабатывает официантка? Тебе не нужна эта работа.
Карсон провела по лицу руками, чувствуя, что трезвеет.
– Прежде всего у меня, в отличие от тебя, нет доверительной собственности за спиной. Если я без гроша, то я действительно без гроша. Во-вторых, – с сомнением произнесла она, – я была с вами не совсем откровенна.
– Не знаю, перенесу ли еще секреты, – застонала Харпер.
– Помнишь, я сказала тебе, что временно оставила работу, чтобы пожить с Маммой? – Карсон сделала глубокий вдох и поняла, что пора наконец просто сказать правду. – На самом деле у меня нет работы. Мое телешоу закрыли. А перед этим меня уволили из-за пьянства. Всего один раз, – поспешно добавила она, – но, боюсь, все об этом как-то узнали, или меня занесли в черный список, потому что с тех пор я так и не смогла найти работу. – Она отвела взгляд, вспомнив безудержные вечеринки после съемок. – Я здесь, потому что мне больше некуда идти. Жалкая картина для моего возраста, да?
Харпер подобрала ноги.
– Раз уж мы заговорили откровенно, – начала она, с благодарностью кивнув Карсон, – должна признаться, я и сама была не совсем честна.
Карсон была благодарна сестре, что та тоже заговорила о своих слабостях.
– Рассказывай, сестренка. Неужели королевское семейство Джеймсов на самом деле, – Карсон сделала страшное лицо, – без гроша? Неужели вы не принцы, а нищие?
Харпер хихикнула и покачала головой.
– Боюсь, что нет. С этим проблем нет. Дело в моей матери…
Она подняла пустую бутылку водки, потрясла ее и с разочарованным видом поставила на место.
– Теперь жалею, что все вылила.
– Что с твоей матерью?
– Смотрела фильм «Дьявол носит Прада»?
Карсон кивнула.
– Помнишь редактора? Которого играла Мэрил Стрип? Это моя мать.
– И поэтому ты ее секретарь?
– Уже нет. Я уволилась.
Изумленная Карсон ненадолго замолчала.
– Погоди, погоди, погоди, не поняла. Ты ведь сказала Мамме, что уезжаешь домой.
– Ага. Это было до того, как я уволилась. Я остаюсь, если она позволит. Но сперва придется извиниться, – сказала Харпер, склонив голову. – Как следует.
– Что насчет ее ультиматума?
– Ты имеешь в виду взятку? – со смешком уточнила Харпер.
– Вся эта история с завещанием, – пояснила Карсон, почувствовав потребность защитить Мамму, – скорее отчаяние, чем взяточничество. Она просто пытается уговорить нас остаться. Она стара. Ей осталось не так много времени. А мы – все, что у нее осталось.
– Я уже об этом думала, – печально ответила Харпер. – Пожалуй, я поняла, в чем разница между ультиматумом любви и ультиматумом эгоизма. – Она дернула себя за рубашку. – Матери на меня плевать, – распалялась она. – Она считает меня прислугой, а не дочерью. Бесталанной прислугой. Она в меня совсем не верит. Иногда она смотрит на меня с таким отвращением… В такие моменты я понимаю, что она видит моего… Нашего отца. – Харпер горько рассмеялась. – Все мы знаем, что она о нем думала.
Карсон ничего не сказала.
– Я больше не могу на нее работать, – подытожила Харпер. Ее глаза горели. Потом, словно осознав последствия сказанного, она поникла и помрачнела. – Проблема в том, что теперь я не знаю, что делать. Я всегда была хорошей маленькой девочкой, послушно исполняла ее приказы.
Она бросила в воду камень.
– Но не теперь, – попыталась приободрить сестру Карсон.
Харпер улыбнулась уголком губ.
– Не теперь. Мне надоело быть ее слугой.
Она посмотрела Карсон в глаза, словно умоляя поверить в ее слова. У Карсон не было причин не верить сестре, и в ее взгляде читалась поддержка.
– Ну и вот, – сказала Харпер. – Похоже, я не слишком от тебя отличаюсь, Карсон. Мне некуда идти.
Карсон ощутила прилив сочувствия к сестре. Она посмотрела на черную воду. На конце причала темноту пронзал мягкий зеленый свет. Он мигал с обнадеживающим постоянством.
Когда Карсон обернулась, на ее лице играла хитрая улыбка.
– А знаешь, я даже рада, – сообщила она Харпер. – Приятно оказаться в спасательной шлюпке не в одиночестве.
Глава 11
Дора сидела в гостиной, наслаждаясь покоем и читая книгу, когда увидела, как Харпер прошла по коридору в комнату Маммы. Дору удивило, что на сестре были белые шорты и футболка, а не привычный черный наряд жителя Нью-Йорка. Она посмотрела на дедушкины часы. Четвертый час. Разве Харпер не должна лететь в Нью-Йорк?
Дора вложила закладку и опустила книгу на диван. Тихо встала и направилась к комнате Маммы, остановившись у двери. Она услышала голоса и замерла. Слова различить ей не удалось, но, похоже, Харпер плакала. Мучаясь любопытством, Дора сделала еще один шаг и сжалась, когда заскрипели половицы. Подавшись вперед, она украдкой заглянула в комнату. Мамма сидела в своем удобном кресле в обрамлении больших окон. Розовые розы в хрустальной вазе стояли рядом с ней на столе. У ее ног, положив голову на колени, сидела Харпер, а Мамма нежно гладила ее по волосам.
Карсон опаздывала на встречу с Блейком.
Она отказывалась называть ее свиданием. День выдался ветреный – плохо для серфинга, но в самый раз для кайтбординга. Переменчивые ветра сделали Чарльстон популярным местом среди любителей водного спорта. Оседлать волну можно было в любой день.
Она прошла по извилистой тропе на пляж, окруженный непроходимыми зарослями кустарника. Заросли служили домом для множества животных и птиц, а также источником питания и приютом для мигрирующих бабочек-данаид. Сначала тропу перебежала маленькая зеленая ящерка, потом навстречу Карсон прошла молодая пара. Они улыбнулись ей и кивнули в добрососедском приветствии. Стейшн-28 располагалась на северном конце острова, и купание было здесь запрещено из-за опасных течений. Это место не было официальной зоной для кайтбординга, но местные прекрасно понимали, что место отлично подходит для безумных виражей быстрых кайтеров.
Тенистая тропа вывела на широкий солнечный пляж. Атлантический океан ласкал берег пенными волнами. Карсон вышла на солнце и остановилась, любуясь и широко улыбаясь. Она не была на пляже с тех пор, как на нее напала акула. Карсон скучала по щемящему чувству, посещавшему ее всякий раз при виде бесконечных просторов неба и воды. Она скучала по мягкому песку под ногами.
