Мамма приосанилась, как королева, и с высокомерной улыбкой начала тасовать карты.
– Конечно, я.
– Сегодня, – пробурчала Люсиль.
Карсон была под впечатлением. Мамма действовала ловко, как настоящий крупье.
– Как твоя работа? – спросила Мамма, разбираясь с картами.
– Все в порядке, – ответила Карсон. – Начался сезон, у меня неплохие чаевые. Похоже, впереди хорошее лето.
– Отлично, – рассеянно отозвалась увлеченная картами Мамма. Ее пальцы ловко сортировали взятые карты.
Карсон вздохнула и начала заранее продуманную тонкую игру.
– Мамма, кстати, о лете… Знаешь, как сделать мое лето действительно прекрасным?
– Не знаю, – все так же рассеянно ответила Мамма. – Полагаю, это связано с водой?
Карсон вздохнула.
– Нет, кое-что другое. Ты не могла бы меня выслушать?
Люсиль смотрела на карты, но пробормотала так, что услышали все:
– Вот и кульминация.
– Ну… – начала Карсон, не обращая внимания на колкости Люсиль. Она наклонилась вперед, словно торговый агент. – Моя машина, Зверь, сегодня сломалась. По дороге с пляжа. Я и не вспомню, сколько раз мне приходилось ее чинить, но на этот раз действительно все. Думаю, ее прикончил переезд через страну. Хорошо, что это случилось здесь, а не где-нибудь на полдороге.
– Надеюсь, ты уберешь этот металлолом с нашей парковки? – спросила Мамма, глядя поверх очков. – Не хочу, чтобы «Си Бриз» напоминал трущобы, заполненные ржавыми машинами и сорняками.
– Ее увезут на этой неделе, – заверила Карсон. – Мне заплатят сотню долларов за металлолом.
– Хорошо, – проронила Мамма, снова переключившись на карты.
– И я подумала… – продолжила Карсон, нервно перебирая под столом пальцами ног. – Не могла бы ты… Ну… Может, позволишь мне взять Блю Бомбер?
Мамма перестала разбирать карты и встревоженно глянула на внучку.
– Прости, что?
– Мне нужна машина, Мамма, и я подумала, раз «Кадиллак» все равно простаивает в гараже…
Мамма опустила карты и пристально посмотрела на Карсон, медленно прищурив глаза.
– Ты хочешь, чтобы я отдала тебе свою машину?
– Не отдала, – поспешила поправить Карсон. – Если только ты не позволишь включить ее в мой список желаний.
– Не позволю.
– А, – разочарованно выдохнула Карсон.
Люсиль пробормотала:
– Первый промах.
– Спасибо за помощь, – съязвила Карсон.
– Просто говорю, что вижу, – с усмешкой пожала плечами Люсиль.
Карсон умоляюще посмотрела на Мамму.
– Можно я его куплю?
– А деньги у тебя есть?
– Пока нет, – ответила Карсон, ерзая на сиденье.
– Второй промах, – проворчала Люсиль.
Карсон бросила на нее выразительный взгляд.
– У меня есть работа, я получаю хорошие чаевые. Я соберу деньги.
– Когда?
– К концу лета. Быстрее, если поступит заказ из Лос-Анджелеса.
– Значит, ты хочешь, чтобы я отдала ее тебе?
Карсон глубоко вздохнула от разочарования. Да, она надеялась, что бабушка сразу отдаст ей машину и позволит расплатиться позже. Машина все равно простаивает большую часть времени в гараже. Мамма даже ничего не заметит.
– А что, если я внесу первый взнос сейчас? – предложила Карсон. Жить без денег, одалживать и просить в ее возрасте было стыдно. – Скажем, сотню долларов…
– Этих денег не хватит, даже чтобы заполнить бак большой старой машины бензином, – ответила Мамма. – Милая, даже если я ее тебе продам, бензин ты себе позволить не сможешь.
– А мне не нужно много бензина, – возразила Карсон. – Мне нужно только ездить в «Данливис» и обратно. Я очень люблю эту старую машину. И ты это знаешь.
Мамма взяла в руку карты и принялась неторопливо сортировать их.
– У меня есть идея получше, – наконец сказала она. – Раз ты здесь все лето и тебе нужно ездить лишь в «Данливис» и обратно, тебе и машина не нужна. – Она сбросила две трефовые карты. – Можешь ездить на моем велосипеде. Забирай его. Только подумай, сколько денег ты сэкономишь на бензине! Плюс физические упражнения.
– Велосипед? – разочарованно воскликнула Карсон.
– Третий промах, – объявила Люсиль, взяла карту и сбросила бубновый валет.
– А если дождь? – спросила Карсон, приходя в отчаянье при виде двух спокойно играющих пожилых женщин. – Я не могу работать мокрой.
– И правда, – задумчиво ответила Мамма. Она подняла карту Люсиль и переложила свои карты в руке. – Знаю! – воскликнула она, сбрасывая бубновую десятку, и сияющим взглядом посмотрела на Карсон. – Используй гольфмобиль. Возможно, ему нужен новый аккумулятор. И хорошая мойка. Он много лет стоял в гараже, но должен быть в порядке.
Карсон молча вздохнула.
– Карсон, – начала Мамма, на этот раз глядя на внучку со всем вниманием. – Я люблю тебя больше всех и всего на свете. Ты ведь об этом знаешь? Как любила твоего папу. Но с ним я наделала ошибок. Теперь я поняла. Не следовало так облегчать ему жизнь. Я всегда ему помогала. А нужно было заставить его ездить на работу на велосипеде. Боже, я должна была заставить его найти работу!
– Аминь, – пробормотала Люсиль.
Мамма протянула руку и потрепала Карсон по щеке. Глаза старухи светились любовью.
– Дорогая девочка, с тобой я не повторю этих ошибок.
– Ну-ну, – сказала Карсон, со смущенным смешком опустив взгляд. Ей не до шуток. О душе можно подумать и позже. А сейчас ей нужна машина.
Мамма еще раз потрепала Карсон по щеке и с быстрыми хлопками выложила карты.
– У гольфмобиля есть прекрасная крыша. Он просто прелесть. Иди, посмотри прямо сейчас.
Вздохнув и застонав одновременно, Карсон встала. Ее остановила Люсиль, положив руку на плечо. От досады Карсон захотелось сбросить ее руку. Она заглянула в темные глаза Люсиль, пытаясь понять, проявила ли та сострадание или собирается сказать очередную колкость.
Люсиль сочувственно погладила ее по руке.
– Я понимаю, сейчас тебе кажется, что ты в ауте. Но, милая, на самом деле это победа.
Глава 12
Следующие несколько дней в «Си Бриз» царила суматоха. Харпер дождалась, пока мать уедет в Хэмптонс, и улетела в Нью-Йорк, чтобы собрать вещи и завершить все дела в издательстве. Она обещала вернуться не позже, чем через две недели, и Карсон ей верила. Дора же отправилась в одиночку в Соммервиль, чтобы заняться подготовкой дома к продаже и решить еще одну нелегкую задачу – встретиться с юристами по поводу развода. Несмотря на все сомнения, она согласилась до своего возвращения оставить Ната в «Си Бриз».
Когда сестры уехали, дом опустел. Конечно, Карсон их любила, но они были еще не до конца близки. Она легла на железную кровать, закинув руки за голову, и погрузилась в воспоминания о проведенных с сестрами летних деньках в «Си Бриз». В те времена, когда Мамма называла их своими летними девчонками.
Они бывали здесь много лет подряд, с самого раннего возраста и до тех пор, как стали подростками. Сначала приезжали только Карсон и Дора. Карсон жила с Маммой в Чарльстоне, а Дора, которая была на три года старше, приезжала на лето из Шарлотт, Северной Каролины. Эти ранние годы были лучшими для двух старших девочек – долгие ленивые каникулы, проведенные за играми в русалок и рисованием на веранде с Маммой. Разница в три года оказалась очень значимой, когда Карсон исполнилось десять, а Доре – тринадцать. Дору начала раздражать младшая сестра, она привозила в «Си Бриз» друзей и не принимала Карсон в игры.
Все резко переменилось, когда в «Си Бриз» впервые приехала шестилетняя Харпер. Такая маленькая и хрупкая, одетая, словно одна из ее любимых фарфоровых кукол.
Девочки провели вместе всего три полных лета, у Доры и Харпер была разница в восемь лет. Карсон стала связующим звеном между старшей и младшей, посредником, миротворцем. Когда Доре исполнилось семнадцать, она перестала приезжать в «Си Бриз». Карсон и Харпер провели еще два лета вместе, что укрепило их связь. Дора любила играть в девичьи игры с переодеваниями, притворяться кем-то другим. Карсон и Харпер же выпускали на волю своих внутренних Гекльберри Финнов. Они изучали каждый дюйм Острова Салливана и соседнего острова Айл-оф-Палмс в поисках пиратских сокровищ, которые, как знал каждый ребенок острова, были где-то спрятаны.
Но потом они выросли. Когда Карсон исполнилось семнадцать, она осталась на лето работать в Лос-Анджелесе, а мать Харпер купила дом в Хэмптонсе. На этом эпоха летних девчонок в «Си Бриз» подошла к концу.
Через несколько лет девочки снова встретились в Чарльстоне на грандиозном празднике – Дора выходила замуж за Кэлхуна Таппера. За свадьбой последовало двое похорон. Сперва умер их отец – ему было всего сорок семь, а вскоре после него не стало дедушки Эдварда Мьюра. На его похоронах, в 2000 году, девочки виделись друг с другом в последний раз. Теперь, все эти годы спустя, Карсон опасалась, что мечта Маммы о воссоединении ее Летних Девчонок – лишь романтическая идея.
Взгляд Карсон упал на прекрасный портрет дальнего предка Мьюров, висящий на противоположной стене. Ее пра-пра-пра-прабабушка Клэр Мьюр была одета в изысканное синее платье, украшенное пышными белыми кружевами, – такие шикарные наряды Карсон видела на королевах и благородных дамах в учебнике истории. Густые черные волосы Клэр были убраны наверх и украшены жемчугом. Длинное, сияющее жемчужное ожерелье ниспадало и на ее пышную грудь. Яркие голубые глаза смотрели, казалось, прямо на Карсон.
