главой Африканской разведки, после чего великий князь Тверской пошёл проведать «завхоза», а я вышел на улицу и пошёл к ангару с космодоспехами.
Меня приметили издали. Алиса, одетая в брюки и рубашку тёмно-зелёного цвета (цвета военной формы великого княжества Тверского), рванула мне навстречу. До этого девушка явно что-то чинила, и у неё в руки осталась маленькая отвёртка.
— Заколоть меня хочешь? — усмехнулся я. — Привет, сестрёнка.
— Привет, Аск. Ты в курсе новостей? Про тебя и Соню? — резко спросила она.
— В курсе. Ты-то откуда знаешь?
— Пф! Яна позвонила из своей Японии. А ей Юля Евгеньевна сообщила. Я Соне звонила, но она, как обычно, трубку не берёт.
— Как обычно? — не понял я. Вроде бы во времена её обучения в «Алой Мудрости» не было проблем с тем, чтобы дозвониться до нашей «Царицы».
— Да она как затворницей стала, ни с кем особо не общалась, вот и бросала телефон где попало на беззвучном режиме, — отмахнулась Алиса.
— Надо бы отучать её от такого…
— Надо бы. Но сейчас не об этом, Аск! Ты… ты не знаешь, это правда насчёт того, что она…
— Не веришь словам императрицы? — хмыкнул я. А затем посерьёзнев ответил: — Правда.
— То есть получается, всё это время она жила вдали от своей настоящей семьи? — выпалила сестра. — Её совсем маленькой девочкой отправили в семью к незнакомым людям? Всё это время она несла на себе такой груз…
Из глаз моей старшей сёстры потекли слёзы.
— Эй, ты чего? — я погладил её по голове.
— Чего-чего, — пробурчала Алиса. — Я — её лучшая подруга, а не знала, через что ей пришлось пройти. Я думала, что на неё иногда накатывает мрачность из-за сложной жизни младшей дочери князя. Но я видела, что Троекуровы хорошо к ней относятся… Я думала, может, Соня чувствует себя чужой… Но теперь понимаю, что на самом деле всё было ещё хуже. Соне было так тяжело… Я… Я должна была быть более чуткой!
— Ну хватит, Алиса! Что на тебя нашло? Соне очень повезло, что она подружилась с тобой. Уверен, ты сделала её жизнь светлей. Не надо себя корить.
— Но…
— Ты — её лучшая подруга. И Соня бесконечно ценит это.
— Правда?
— Конечно.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Достав смартфон из кармана, я взглянул на экран и усмехнулся:
— Ну вот, легка на помине!
— И почему первому она звонит тебе, а не мне? — пробурчала Алиса.
Глава 13
В пятницу восемнадцатого августа две тысячи девятого года Александр Борисович Годунов — Канцлер Российской Империи, с раннего утра работал в своём кабинете в «Дворце Хранителей» — роскошном здании, которое входило в Кремлёвский комплекс, где также располагалась имперская канцелярия.
Напряжённо барабаня пальцами по дубовой столешнице, Александр Борисович уже в который раз за последнее время листал отчёты о событиях давно минувших дней.
Одиннадцать с половиной лет назад, седьмого января тысяча девятьсот девяносто девятого года, в правом крыле царских палат случился пожар. Начался он в покоях юной безымянной цесаревны. По версии Дружинников Хранителей всё обстояло следующим образом: шестого января нянечка рассказала девочке о гаданиях, которые в эту ночь проводят представители некоторых верований. Несколько гаданий, в том числе те, что проводятся с использованиями свечей, нянечка и «разыграла» с цесаревной. Но старая нянька не заметила, что её подопечная умыкнула одну из свечей и коробок спичек. Хоть и клялась, что все пожароопасные элементы забрала…
В итоге ночью, когда дворец спал, юная цесаревна решила погадать самостоятельно. Вспыхнула занавеска, покрывало…
В панике девчушка хотела выбежать из комнаты, но запуталась в горящих занавесках.
Цесаревна умерла. От неё осталось обожжённое тело.
Как тогда стенала вдовствующая императрица!.. Винила себя за то, что попросила няньку рассказать про эти «проклятые обряды»!
От взгляда на горюющую женщину у Александра Годунова сжималось сердце. Тогда ему было искренне жаль её. Однако Канцлер не дал чувствам захлестнуть себя. Несмотря на эту жалость и слёзы императрицы, он велел провести ДНК-анализ. Эта технология тогда как раз набрала обороты…
Сравнивали ДНК погибшей с ДНК императора, её брата. Тревожить по этому поводу вдовствующую императрицу Канцлер не стал.
Умерла в самом деле близкая родственница императора.
А сейчас вдовствующая императрица утверждает, что девочка жива.
«Из ума выжила на старости лет, что ли, от горя? — было первой мыслью Канцлера, когда он увидел выступление Елизаветы Александровны. — А Киев и Выборг это умело используют?»
Но чем дольше Годунов Канцлер смотрел выступление вдовствующей императрицы, тем сильнее сомневался в этой мысли.
Она выглядела решительно. Непоколебимо. Она ничуть не сомневалась в своих словах. А две семейные пары по бокам от императрицы уж точно не походили на тех, кто её использует. Скорее они её поддерживали.
Но факты вещь упрямая. Единственная дочь Ивана Рюриковича похоронена в родовой крипте под Кремлёвским храмом бога Рода.
Так зачем вдовствующая императрица так бесстыже лжёт?
И почему Киев и Выборг поддерживают её? Понятно, дочь и подруга. Но ведь этого мало. Если обман императрицы вскроется, ее-то всего лишь станут считать ополоумевшей бабой. А вот на Киев и Выборг станут смотреть очень косо. Может быть, кто-нибудь и войну им объявит. Варшава или, например, Крым…
Но если императрица говорит правду, это означает, что у неё и у Киева с Выборгом прибавится сторонников. Все, кто недоволен тем, что Годуновы правят империей, будут рады выразить свою поддержку члену рода Рюрикович.
За прошедшие дни у Канцлера, его родни и приближённых уже не раз пытались выведать, что же ждёт Аскольда Оболенского за спасение цесаревны. Разумеется, никто в здравом уме не ставил под сомнение утверждение, что младшая княжна Выборгская и в самом деле цесаревна.
Ответ на эти вопросы был неизменен: «Рассматриваются варианты награды. Со временем император выберет достойнейший».
Сам Канцлер всё это время ждал результатов ДНК-экспертизы. Ведь первым его приказом, после того как он посмотрел выступление вдовствующей императрицы, было провести эксгумацию
