более расслабленной, хоть и не менее величественной.
— Да, — неловко произнесла тётя.
— Значит вам не стоит волноваться. А то молоко будет плохо выходить.
После её слов пять пар глаз удивлённо уставились на меня.
Императрица это проигнорировала и потянулась за следующим пирожным.
— Прошу, — с улыбкой протянул я такое же пирожное Софье и ещё одно взял сам.
Сидим. Едим. Пьём чай.
То и дело смотрим на императрицу.
Без вуали видно, насколько красиво её лицо. Несмотря на то, что ей уже почти пятьдесят один, выглядит Елизавета Александровна моложе моей тётушки. Притом её черты лица, цвет глаз и волос — не такие, как у Сони. Хотя некое общее сходство, которое сложно уловить лишь одним взглядом, отчётливо прослеживается.
Между тем и остальные, придя в себя от напора Её Величества, смогли перейти к чаю и пирожным.
— Марина, я слышала, вы долго воспитывали Аскольда. Не расскажите, каким он был раньше? — с участливой улыбкой спросила императрица.
— Аскольд-то? Ну… — тётушка окунулась в воспоминания и тоже улыбнулась. — Активным и добрым ребёнком. Заступался за братьев. Был сильным, настоящим образцом для них! После средней школы он даже решил, что не будет поступать в старшую. Говорил, что станет работать и помогать мне. А потом… — она тепло посмотрела на меня. — Потом вдруг заявил, что поступит в «Алую Мудрость». При этом и деньгами нам помогал! А потом обнаружил в себе способности к жи́ве. Хорошо, что тогда он познакомился с Вадимом, и Вадим помог ему научиться управлять своими силами. Эх… Мне тогда было нелегко принять, как же быстро Аскольд стал совсем взрослым. Настоящий старший брат для Глеба и Бори. Видимо, тогда кровь древнего рода и взяла своё…
— Вот значит как… Резко стал взрослым. Да… дети быстро растут, — тихо проговорила императрица и бросила короткий взгляд на Соню.
Этот взгляд не укрылся от моей тёти. Несмотря на всю простоту её натуры, чисто женским тактом она обладает в полной мере.
— Аскольд, спасибо за гостеприимство. Рада была повидать вас после долгой разлуки. Но, увы, нам нужно возвращаться. Вова хорошо спит только в своей кроватке и, если уложить его по режиму. Пора ехать домой, купать его и укладывать. Ваше Императорское Величество, — тётя Мари поднялась на ноги и поклонилась. — Прошу нас простить, но мы вынуждены откланяться.
— Да, конечно. Я понимаю, — улыбнулась тёща и перевела взгляд на Вадима. — Муж вернулся с битвы, достойная жена должна устроить ему достойную встречу.
Тётушка смутилась, а Глеб с Борей и вовсе отвернулись.
— Спасибо, что приехали, — я поднялся и обнял тётю, пожал руку Вадиму.
— Аскольд, провожать нас не нужно, Боря с Глебом с этим прекрасно справятся, — заверила тётя.
— Идём, Борис, — хлопнул по плечу моего брата Глеб.
Боря с грустью посмотрел на пирожные, на тётушку и Вадима. Затем пирожные в его глазах сменились искрой понимания. Он встал и поклонился императрице.
Церемония прощания заняла две минуты. Затем ещё три минуты потребовалось слугам, чтобы навести порядок на столе, принести чистые кружки, чайник с горячим чаем и новые пирожные.
И вот, наконец, двери гостиной закрылись, и мы остались втроём.
Императрица резко вскочила со своего кресла и бросилась к Соне. Вдолбленные длительными тренировками рефлексы сделали своё дело. Моя жена подалась вперёд, чтобы нанести удар на опережение.
Но тёща меня удивила, успев поставить блок.
— Что ты творишь, мама?! — изумлённо воскликнула Соня.
— Обнять тебя хотела! — ошарашенно выпалила императрица.
— Ну так обнимай! А не кидайся так внезапно!
Пару секунд они ошеломлённо смотрели друг другу в глаза. Затем одновременно улыбнулись и бросились друг другу в объятья.
Хорошо, что я не стал предотвращать их столкновение.
— Мама, я так скучала!
— Я тоже, Солнышко! Ни дня не проходило, что бы я ни думала о тебе!
Обе всхлипывали и заливались слезами.
Взяв чашку чая, я молча направился к двери, ведущей на веранду.
— Ты так выросла! Стала настоящей красавицей!
— А ты совсем не изменилась, мама! Мама!
— Боги, неужели этот день настал! Прости, что так долго! Если бы я сбежала раньше, ты была бы в опасности!
— Не извиняйся, мама! Главное… о, Боги, как же я рада!
Я закрыл за собой дверь и плюхнулся в плетёное кресло. Что за трогательная сцена…
Интересно, а мой настоящий отец пустит скупую слезу, когда мы наконец-то увидимся?
Глава 15
Возобновить беседу с Соней и вдовствующей императрицей я смог лишь спустя сто семнадцать минут. Почти два часа потребовалось дамам, чтобы хоть немного наговориться после долгой разлуки. А затем они отправились привести себя в порядок. Аристократки не могли показаться на глаза кому бы то ни было с растёкшимся от слёз макияжем и в помятых от объятий платьях.
Когда я вернулся в гостиную, меня ослепила счастливая улыбка Сони. Правда, на секунду в её глазах мелькнула настороженность, когда девушка скосила взгляд на свою мать.
Я сел в кресло рядом с Соней и взял её за руку. Императрица, глянув на дочь, лукаво прищурилась, а затем чинно произнесла:
— Аскольд, сначала я хочу извиниться за то, что хозяину дома пришлось так долго ждать, когда гостья сможет вернуться к разговору.
— Не стоит, — кивнул я. — Я понимаю вашу радость после долгой разлуки. Но теперь, Елизавета Александровна, полагаю, мы можем, наконец, говорить откровенно?
Императрица чуть нахмурилась.
— Вы считаете, что имеете право обращаться ко мне без титула?
— А вас ещё не обрадовали приятной новостью? Мама?
Она не сдержала улыбку и хмыкнула.
— Обрадовали. Пусть я и не одобряю, что вы тайно провели своего рода аналог полевой свадьбы, но от души поздравляю. Полагаю, вы оба выиграли в лотерею, но всё же давайте обойдёмся без «мама».
— Хорошо, — кивнул я. — А что скажете насчёт откровенного разговора?
— Я готова, Аскольд. И начну я, пожалуй, вот с чего. Раньше я проводила
