– Так зачем ее проводить под одной крышей?
– Чтобы не заботиться о хлебе насущном. – Она открывала крышку пианино, и наш разговор растворялся в звуках музыки. Откинув назад волосы, она ударяла прозрачными пальцами по клавишам, заставляя и меня погрузиться в мелодию. Но я не унималась:
– Ну, а в сексе как? Так же, как и в первый раз, на пианино?
– Нет. Все буднично. Сначала пыхтит, потом рычит, потеет, дергается и отваливается. Зато я знаю, что никогда не буду его ревновать. Кому он нужен, слесарь. Да и удобно. Никаких тебе интеллектуальных игр. Только сексуальные.
– А как же твой Игорь? Свет в окошке. Мужчина твоей мечты. Половина твоего сердца. Так же ты говорила.
– А что Игорь? Уехал в Германию на полгода. Сказал, что у него много дел. И карьера – прежде всего. Что мне теперь, перевести любовь в теоретическую плоскость?
Спорить с Танькой было бесполезно. Она бросила ласковый взгляд на пианино и пошла на кухню. Я знала, что сейчас она помоет окорочка, почистит картошку, разложит все на противне и затолкает в духовку. Через полчаса должен прийти ее муж. Серега.
Я его звала Серый. Но это было не производное от имени, а цена его личности. Серой, непритязательной, напичканной только животными инстинктами. Способной издавать нечленораздельные звуки, размахивать по любому поводу руками и сыпать матом. Другим я его и не знала. Для общения с женой он использовал несколько фраз: «Пожрать есть че?», «Вруби телек», «Давай спать» и «Сбегай за пивом».
Этот день не был исключением. «Пожрать есть че?» – услышала я быстрее, чем звук закрывающегося замка. Танька вскинула свои длиннющие ресницы, поморщилась и, как по нотам, пропела:
– Да, Сереженька. Я тебя давно жду. У нас и Юлька в гостях.
– Гости это хорошо, – прогнусавил Серый. – Сбегай за пивом!
«Еще чего», – подумала я, но, поймав умоляющий Танькин взгляд, охотно согласилась.
На улице пахло свежевымытым асфальтом. Только что прошел дождь. На листьях еще держались капли. От земли поднимался легкий парок. Старушка из соседней квартиры придирчиво осматривала скамейку. Примеривалась, стоит ли садиться или лучше пойти домой. Достала из сумки газету, расстелила и обратилась ко мне за первой информацией после дождя.
– Ты откуда, дочка, будешь?
– К Свиридовым пришла. Танина подруга.
– А... Свиридовы. Ты ей скажи хоть по-дружески. Гуляет же он от нее. Ох, гуляет. К Светке, из пятого подъезда ходит. Как пить дать, к ней. Вчерась видела.
– К Светке? Так она же замужем! Да и кто на него посмотрит, на этого борова?
– Ну, не скажи! Он человек представительный. Руки-то у него золотые. Все починить может. А гулять, так это дело молодое.
Я не дослушала. Неужели действительно этот тип еще кому-то может понравиться? Да еще Светке. Она ведь как с обложки глянцевого журнала. Фотомодель, да и только. Ноги от шеи, глаза как два солнышка, волосы – длинным шелком. Не фигура, а произведение искусства. Господи, что они в нем нашли? Сейчас присмотрюсь повнимательнее. Может быть, в нем, и правда, что-то есть.
По такому случаю требовалось не пиво. Я взяла литр водки, кое-что на закуску и с видом благодетеля залетела в комнату:
– Ребята, гулять, так гулять! – размахивала я пакетом, полным всякой снедью.
– Угу! – что-то промычал Серый.
После третьей рюмки в глазах Серого загорелись искры. Движения стали плавными, голос – мягче. Он притянут к себе Таньку и ткнулся носом в волосы. Она мягко отстранилась и налила ему еще. Потом он разговорился. Про то, как вырос в детдоме. Про то, как служил на Дальнем Востоке. Как работал автомехаником и зимой чуть не замерз в поле, когда сломалась машина. Про то, что любит читать детективы и смотреть боевики.
Я не могла вставить ни одного слова. Танька со скукой на лице начала убирать посуду. Я, не зная куда себя деть, подошла к пианино, подняла крышку и взяла несколько аккордов. Танька пулей выскочила из кухни. Ударила меня по рукам и зашептала:
– Ты что, не понимаешь, что в такой компании музыка ни к месту? Зачем и кому нужен этот контраст?
– По-моему, в первую очередь тебе, – обиженно протянула я и пошла спать.
Мне постелили в зале. Я уже проваливалась в сон, как почувствовала, как кто-то гладит меня по руке. Я плотнее закрыла глаза. Других вариантов не было. Это Серый. Он провел языком по пальцам моих ног. По телу легким ветерком прошла дрожь. Потом его губы коснулись груди. Я сделала вид, что только что проснулась, села, но спросить, что он тут делает, не успела. Он уткнулся головой в мои колени и застонал. Разум подавил желание.
– Иди отсюда, Танька услышит. Она моя подруга. Что ты делаешь?
– Не могу. Я хочу тебя весь вечер. Давай быстро. Она уже спит.
Он начал медленно снимать с меня ночную рубашку. Я чувствовала, как затихает голос разума. Вытянула ноги. Уткнулась ему в плечи. Он поймал мои ступни и по очереди прикусил зубами. Я вывернулась и у самого изголовья кровати увидела огромные, расширенные от ужаса глаза Таньки. Они светились в темноте, как у кошки. Она рывком стянула одеяло, бросила его на пол. Я предстала перед подругой обнаженной. Думала, что она меня сейчас растерзает. Убьет. Порежет на ленточки. Всадит нож в спину. От меня не останется и мокрого места. Но она молча вышла из комнаты. Бросила на ходу: «Совет да любовь!» и с силой хлопнула дверь.
В квартире повисла тишина. Серый лихорадочно тер лоб. Рожал неведомые мне мысли. Раскачивался из стороны в сторону. Я ждала, что первое слово произнесет он. Я онемела.
– Иди за ней! – орала я на Серого. – Идиот! Из-за тебя я потеряла подругу. Скажи, что у нас ничего не было. Я и не собиралась с тобой спать! Ты мне вообще не нравишься! Ты – животное! Для тебя нет ничего святого! Иди прочь! Или я сама пойду. Попрошу у Таньки прощения.
– За что? – мягко спросил он. – За то, что я тебя погладил? Чтобы просить прощения, надо быть виноватой. Я могу тебе в этом помочь.
Я поперхнулась. Серый никак не вязался у меня с человеком, способным просто говорить сложные вещи. Я сдалась. В животе бился огонь желания. Мое тело раскалялось частями. Распадалось на теплые, отдельные клеточки. Соединялось от длинного поцелуя. Скреплялось поглаживающими жестами. Потом опять распадалось. И так продолжалось долго. До тех пор, пока Серый не закричал раненным зверем. В нем смешались восторг и боль. Радость и раздражение. Будто кто-то нечаянно нажал на клавиши расстроенного пианино.
Теперь я знала, почему Танька вышла за Серого замуж. Только не поняла, почему она мне поверила, что с ее мужем у нас ничего не было. Может быть, хотела поверить. Но мы помирились. Теперь я знаю, что такое настоящая женская дружба. Это когда мой муж – твой любовник. Но мне такая формула не подходит. Мой муж будет только моим любовником.
Неожиданное счастье
– Это я куда попал?
– Похоже, пальцем в небо.
– А я, вообще-то, звоню домой.
– Совершенно точно могу сказать, что я с вами не живу.
В трубке воцарилось напряженное молчание. Наконец, прорвалось:
– А может быть, зря? – То ли с надеждой, то ли с вызовом прокомментировал неизвестный.
– Давайте, попробуем, – окончательно смутила я своего собеседника. Он пробурчал что-то вроде извинения. Все понятно. Это не тот случай, когда «попал не туда» превращается в романтическое знакомство.
Успокоилась тем, что хотя бы развеселилась.
На следующий вечер – тоже самое:
– Это я куда попал?
Говорить, что опять пальцем в небо, не было смысла. И я перешла в наступление:
– Вы решили попробовать пожить со мной? Для этого соответственно вооружились? Что сейчас на вас? Форма бойца ОМОН или рыцарские доспехи? Обещаю, что от меня обороняться не придется. Меньше всего мне хочется связывать жизнь с абонентом, у которого схожий с моим номер телефона. Слишком мало оснований для организации совместного хозяйства.
Он проворчал что-то насчет судьбы и предложил встретиться. В судьбу я не верила, но на свидание согласилась.
Передо мной стоял туго затянутый в форму курсант. Его внешний вид вызывал самые смелые фантазии. Серые, с голубым оттенком глаза. Ровные, будто очерченные карандашом, губы. Цепкий взгляд уверенного в себе человека. И еще – четкие жесты. Шаг вперед, легкий наклон головы, изящное вручение цветов. Потом – ноги вместе, руки по швам, голова к небу. Я наградила его завороженным взглядом. Захотелось взять под козырек, отдать честь и выполнить любую команду. Но вместо команды – вопрос:
– Вы замужем?
– Вам не кажется, что это следовало выяснить по телефону?
– Не кажется. До тех пор, пока я вас не видел, ответ не имел значения.
– А сейчас имеет?
– Конечно. Надеюсь, он будет отрицательный.
Надеялся он не зря. На тот момент я замуж не собиралась. У меня по этому поводу была своя теория. На житейскую, самую распространенную, типа – сделать карьеру, заработать денег, получить независимость от родителей, а потом свить свое гнездо, она не походила. Я не хотела, чтобы путь на станцию «замуж» был настолько длинным и трудозатратным. Я хотела, как в сказке про принца. Или про великого полководца. Пришел, увидел, полюбил. Неожиданно, без предварительной подготовки и принятого ритуала. А потом – вместе и в горе, и в радости. В любви и печали. Желательно, чтобы печали было меньше.
