Она пришла домой, открыла ящик с лицами и осторожно провела рукой по собственному лицу. На нем было все на месте. И злобный взгляд, и правильный оскал. Но надевать его сейчас было нельзя, потому что скоро должен был прийти муж. Варвара взяла в руки домашнее лицо. Улыбки на нем не было. Вместо нее – сжатые, как у рабочего лица, губы. Варвара пыталась растянуть их до нужной формы. Но все тщетно. Губы не разжимались. Времени на ремонт не было. Пришлось натягивать такое лицо, какое есть.
– Сколько можно тебе говорить, не оставляй обувь в прихожей! – услышала она свой начальственный тон. Ты что маленький? Неужели непонятно, что грязную обувь надо уносить в ванную?
Муж стоял, как вкопанный. За восемь лет супружества Варвара первый раз говорила с ним таким тоном.
– У тебя неприятности на работе? – осторожно поинтересовался он, теребя в руках ботинки.
– Какие у меня могут быть неприятности на работе? Это только у тебя могут быть неприятности. А у меня все в кулаке. Ишь, чего выдумал. У меня неприятности! Да меня сам главный боится!
Муж никогда не был главным. Но Варвару он сегодня забоялся. Он тихо закрыл дверь в спальню, защелкнул замок и погрузился в думы.
Дума была одна. Варвару, как будто подменили. С таким человеком он жить не сможет. И не стал. Ушел. В грязных ботинках. На улицу, чтобы подумать, когда уйти навсегда.
Варвара со злостью стянула испорченное домашнее лицо, и натянула собственное. Оно ей было как раз впору. Нигде не жало и не тянуло. И еще оно никогда не менялось и не портилось. Не то, что остальные. Варвара принюхалась. Обошла все углы. Никого не было. Она присела. Оперлась на руки, немного качнулась. Вытянула вперед голову. Клацнула зубами. Зарычала. Прыгнула на подоконник, с него – на землю. Ее тело стало гибким, движения легкими и свободными.
В несколько прыжков она настигла уходящего мужа. Прыгнула на спину. Опрокинула навзничь и перегрызла горло. Облизываясь на ходу, рванула вперед, в сторону квартала, где жили ее коллеги.
Машенька услышала, как кто-то скребется в дверь. Открыла и с ужасом отпрянула. Зверь с лицом Варвары набросился на нее и искусал все ее красивое лицо.
Ивана Тимофеевича она встретила во дворе, где он выгуливал собаку. Собака не смогла защитить своего хозяина.
Галина Петровна услышала за окном шум и выглянула на улицу. Пожалеть об этом она не успела. От страха остановилось сердце.
Довольная собой, Варвара вернулась домой. Она выбросила рабочее и домашнее лица и легла спать. Истинное лицо снимать не стала. Она поняла, что истинное лицо не спрячешь.
Врач высшей категории
Между хвастливыми вывесками «Только свежее пиво» и «Сантехника на любой вкус» висела скромная – «Отделение коррекции невротических расстройств». За скрипучей дверью – крутая лестница вниз. Спустилась, как в преисподнюю. Стрелка «регистратура» показала в сторону двух женщин. Равнодушный, снисходительный взгляд. С примесью покровительственного. Решила разрядить обстановку:
– Обещаете вылечить от невротических расстройств?
Они посмотрели на меня так, будто сказала, что я – Екатерина Вторая. Одновременно показали на дверь с табличкой: «Жиляков Владимир Юрьевич. Врач высшей категории».
Осторожно открываю дверь. Вхожу. Вижу склоненную над столом лысину, круглые очки с толстой оправой. На вид лет шестьдесят. Губы шепчут что-то про неадекватное поведение. Рука выписывает буквы. Услышал. Смутился. Отложил в сторону бумаги. Выпрямился. Провел рукой по лысине:
– На что жалуетесь?
– На вас.
– Но мы ведь с вами даже не знакомы.
– Это не трудно поправить. Меня зовут Полина. Как вас зовут, я знаю. Врач высшей категории.
– Чем вызвана ваша агрессивность?
– Беспомощностью ваших коллег перед моей бессонницей. Видела, как вы вещали по телевизору, что бессонница легко лечится. В моем случае за три года это не удалось никому. Единственное, что я точно знаю, так это мой диагноз. Называется неврастения. Медицина против нее бессильна. Один доктор дал мне весьма оптимистический прогноз. Вылечиться можно только при трех условиях.
– Каких?
– Если выйду замуж за мужчину типа Сильвестра Сталлоне, если буду иметь в месяц доход около пятидесяти тысяч долларов и если буду жить на Гавайских островах. Правда, как выполнить эти условия, он не сказал.
– Но я же не несу ответственность за своих коллег
– Зато вы должны отвечать за свои слова. Если вы считаете, что бессонница легко лечится, докажите это на деле.
– Давайте сначала отведем в сторону ваш негативный опыт общения с другими психотерапевтами. Вы должны понимать, что это очень трудная профессия. Мы постоянно сталкиваемся с негативной энергией. Нейтрализовать ее можно только специальным курсом лечения. Но наша кафедра давно не оплачивает эти расходы.
– Может быть, вам помочь материально?
– Ну что вы. Не стоит понимать все так буквально. Мы ведь тоже люди. У нас есть свои проблемы.
– Например?
– Например, я за свои пятьдесят восемь лет ни разу не был женат.
– А что вам помешало?
– Чувство неуверенности – боялся быть отвергнутым. Стоило мне подойти к женщине, как я начинал заикаться.
– И заикаетесь сейчас?
– Нет. С тех пор, как прошел специализацию по психотерапии, все прошло. Но свою личную жизнь так и не устроил.
– Но еще не поздно.
– Да. Осталось в это поверить.
– Это легко сделать. Закройте глаза. Представьте себе картинки из прошлого. В виде фотографий. Положите их в альбом. Положили? А теперь закройте его и выходите на широкий проспект. Идите быстро и уверенно. Конца дороги не видно. По обе стороны березы скрывают уютные деревянные домики. Вы устали и заходите в один из них. Что вы там видите?
– Большая светлая комната. Солнечные зайчики скачут по полу и стенам. Широкая кровать, застеленная вышитым покрывалом. На столе – самовар. Две чашки для чая. Горячие пирожки.
– Дальше. Что вы слышите?
– Открывается дверь. Входит женщина.
– Какая она?
– На вид лет пятьдесят. Милое лицо. Морщинки – лучиками. Приглашает позавтракать. Пирожки с творогом. Вкусно. Тепло. Уютно. Уходить не хочется. Она предлагает остаться.
– Но вы не можете там остаться сейчас. Вам нужно съездить за вещами. Попрощайтесь. Скажите, что ненадолго уйдете. Сказали? Теперь медленно откройте дверь, улыбнитесь, помашите ей рукой и выйдите на дорогу. Идите быстро и уверенно. Вы знаете куда идете. Вперед к своему счастью. Как вы себя чувствуете?
– Благодарю. Хорошо. Легко дышится. Внутри – солнечные зайчики. Даже чувствую запах пирогов. Так хорошо мне давно не было. Вы заходите почаще. Пообщаемся.
– Спасибо. Как-нибудь в другой раз.
Ночью приняла снотворное. Приснилась школьная, черная доска, на ней крупными буквами – мелом: «Как можно дать людям то, что не имеешь сам?» Внизу, помельче: «Врачи высшей категории нуждаются в неотложной помощи».
Высокая должность
Костя возвышался над землей на 1 метр 97 сантиметров. Все остальное у него было среднее: средняя внешность, среднее образование и средние способности. Но Костя об этом не думал. Он думал о другом. О том, что он выше всех на голову и потому заслуживает больше, чем имеет.
Имел он мало. Место репортера в средней руки газете и средний достаток. Хотелось больше: стать редактором центральной газеты и иметь солидный годовой доход. Как это сделать, он не знал. Но знал другое – главное – не высовываться.
Это правило он усвоил еще за школьной партой. Все учителя думали, что он за ней не сидел, а стоял, и делали ему замечания. Когда Костя шел по коридору, он всегда попадал в поле зрения завуча или директора. Они выхватывали его из толпы и давали мелкие поручения. Он нажимал на звонок, относил в учительскую классный журнал и на каждом «последнем школьном» звонке держал на плече первоклассницу. В конце концов это ему надоело. Он начал вытягивать вперед ноги и ложиться на парту чтобы казаться одного роста с одноклассниками. Потом он стал сгибать колени, когда проходил по школьному коридору.
В таком полусогнутом положении он влюбился в девочку из параллельного класса. Звали ее Аленой. Она была маленького роста и с большими глазами. Костя встал перед ней на колени и подарил цветы. Она его поцеловала. От счастья он выпрямился. Сверху увидел ее макушку. Макушка была как у всех. Костя разочаровался.
В институте повторилось то же самое. Преподаватели делали замечания и давали мелкие поручения. Косте надоело быть у всех на виду. Он бросил институт, уехал в районный центр и устроился корреспондентом в редакцию газеты «Свежий ветер».
Чтобы не высовываться, в редакцию он приходил редко. Работал дома и философствовал на тему: «высокий рост – высокая должность». Высокий рост – это хорошо, рассуждал он. Видно издалека. Главное, кто увидит. Если как в школе – учителя или в институте – преподаватели, то ничего хорошего. А если человек нужный, с портфелем и деньгами, лучше некуда. При этом важно, чтобы этот нужный человек, был маленького роста. Тогда он мимо меня не пройдет.
