Это сделала любовь. Захотелось, чтобы любовь была вечна – так она была сладка. Умереть в то время, когда любишь, и умереть навеки, безвозвратно, мне показалось тогда в первый раз в жизни чем-то необыкновенно страшным» [97].
11 декабря 1842 г. состоялся брак Николая Ивановича Пирогова и Екатерины Дмитриевны Березиной. Ему было 32 года, а жене 21. Пирогов получил в качестве приданого от отца жены более 150 000 рублей с условием, чтобы мать невесты отказалась от следуемой ей части из капитала ее мужа.
После свадьбы Екатерина Дмитриевна перешла жить в дом Пирогова. Быть женой человека, фанатично преданного науке и отдающего ей почти все свое время, очень нелегко. Но Екатерина Дмитриевна с первых минут совместной жизни смогла понять своего мужа и старалась жить только его интересами. Николай Иванович в семейной жизни отличался известной деспотичностью, считал необходимым постоянное пребывание жены дома.
Интересна характеристика первой жены Пирогова, почерпнутая Ю. Г. Малисом в воспоминаниях одной из подруг Екатерины Дмитриевны: «Она была цветущего здоровья, что называется, кровь с молоком, настоящая жена для хирурга, которому приятно после страдальческих лиц своих больных найти у себя дома свежее, румяное личико, дышащее здоровою красотою; была олицетворением кротости и очень хороша собою». Далее приводятся некоторые черты семейной жизни Пироговых. Николай Иванович впоследствии переменил свои взгляды на женщин, но в то время они полностью соответствовали положениям замшелого «Домостроя». «Он желал, чтобы жена его не бывала на балах и даже в театре, чтение романов и короткое знакомство с кем бы то ни было он тоже запрещал. У Екатерины Дмитриевны характер был очень уступчивый и кроткий, она не тяготилась такой жизнью» [98].
7 ноября 1843 г. Екатерина Дмитриевна родила сына. В честь мужа его назвали Николаем. Пирогов был очень рад, что родился сын, и считал, что он будет продолжателем его дела.
Летом Пирогов снова поехал на Ревельское взморье, теперь уже вместе со своей семьей.
Анатомический институт
Трудно сказать, когда у Н. И. Пирогова зародилась эта оригинальная идея – создание Анатомического института в Медико-хирургической академии. Она могла возникнуть задолго до его основания, но, несомненно, во время его многочасовых трудовых бдений в различных анатомических театрах, где он провел немалую часть своей жизни. Во всяком случае, именно в Медико-хирургической академии эта мысль окрепла и нашла поддержку у таких единомышленников, как К. М. Бэр и К. К. Зейдлиц.
21 октября 1844 г. они вместе подали на рассмотрение Конференции рапорт, предлагая основать при академии новое научно-практическое анатомическое отделение или институт. Авторы, а по сути, Пирогов, предлагали создать такое учреждение, где было бы возможным сочетать практические занятия студентов и врачей по хирургической и патологической анатомии с оперативной хирургией. Анатомический институт должен был обеспечить наглядность преподавания и широкое развертывание экспериментальных исследований. Здесь предполагалось воспитывать будущих наставников анатомии не только для академии, но и для российских университетов и других учебно-медицинских заведений России.
По заведенному в то время порядку рапорт был передан попечителю академии генерал-адъютанту П. Ф. Веймарну, который предписал Конференции подробно рассмотреть предложение и в случае положительного решения наметить кандидатуры профессоров для занятия должности директора института, определив сумму, потребную на содержание института и профессора.
В комиссию по разработке Положения, штатов и финансовых потребностей для института Конференцией были включены профессора А. П. Нелюбин, С. Я. Нечаев, К. К. Зейдлиц, Н. А. Пирогов, К. М. Бэр и И. Ф. Олендзский [99].
Подготовленные материалы были розданы для прочтения и высказывания своего мнения членам Конференции. Большинство из них с одобрением отнеслись к внесенному предложению, но были и другие мнения. В письме И. В. Бертенону, написанном в 1889 г.[52], Пирогов писал, что проект учреждения Анатомического института вызвал жесткую позицию со стороны черниговцев[53]. Противники создания первого в мире Анатомического института указывали, что подобного учреждения нет нигде за границей и, следовательно, оно не нужно и в России. Какая знакомая нам всем родовая черта россиян – если нет чего-то за рубежом, значит, и нам не надо. Пусть сначала там что-то сделают, а потом мы бросимся их догонять. Выражались опасения, что углубленные практические занятия по анатомии отвлекут студентов от других не менее важных предметов. Одним из противников института был профессор хирургии Х. Х. Саломон (не относившийся по рождению к профессорам-черниговцам, но разделявший их точку зрения. – А.К.). Однако энергичная настойчивость Пирогова, убежденного в своей правоте, смогла преодолеть сомнения коллег и вышестоящего начальства, прежде всего попечителя академии Веймарна, в целесообразности организации института и в конечном счете добиться положительного решения о необходимости открытия Анатомического института. Это еще раз показывает, что Пирогов, работая в Медико-хирургической академии, мог реализовывать свои крупные научные идеи, что неоднократно подтверждалось.
Высочайшее повеление об учреждении при Санкт-Петербургской медико-хирургической академии «Анатомико-практического отделения или института» состоялось 28 января 1846 г. Тогда же директором в должности «управляющего анатомическими работами» был назначен Николай Иванович Пирогов. Этот институт стал логическим развитием его творческого анатомо-физиологического направления.
* * *
В этот период Пирогова постигло глубокое личное горе. После того как 12 января 1846 г. родился его второй сын Владимир, 25 января после родов, осложнившихся менинго-энцефалитом, умерла его жена Екатерина Дмитриевна. Не приходя в сознание, в муках она ушла из жизни, так и не увидев своего новорожденного сына.
Тяжело переживая смерть жены, Пирогов перестал ходить в академию. Выразить сочувствие и поддержать морально к нему приезжали Зейдлиц и Бэр. Посетил Пирогова и попечитель академии генерал Веймарн.
Еще совсем недавно, накануне своей свадьбы с Катей Березиной – Екатериной Дмитриевной, к нему приходили пугающие мысли возможной потери грядущего счастья. Ему представлялось «необыкновенно страшным умереть… умереть, когда любишь». Теперь, когда он обрел наконец давно желанное счастье семейного очага с любящей женой, которая полностью подчинила себя всем его интересам, когда стали появляться дети, а он, приходя домой, мог отвлечься от всех забот и неприятностей, сопутствующих его напряженной работе, все рухнуло. Умер не он, умерла его любимая жена. Пирогов был в отчаянии. Он не находил себе места. Дети остались без матери. Старшему Николаю едва минуло два года, новорожденному Владимиру требовалась кормилица. Дома слышался детский плач, и это еще больше напоминало ему об ушедшей навеки и безвозвратно его Кате. Она ушла, и он снова один, один, и никто не мог ему помочь. Темными зимними вечерами Пирогов уходил из дома и, чтобы хоть как-то забыться, подолгу бродил одиноко по заснеженным улицам столицы.
С детьми в доме оставались его родные люди: старая мать и две старшие незамужние сестры.
* * *
Вскоре после учреждения института, который, по существу, еще не начал функционировать, Конференция академии, сочувствуя Пирогову, чтобы как-то отвлечь человека от
