“И что это значит? И главное, как оно получается? И почему?!”, – задался вопросами. Ответа не нашел, мысленно плюнул, сунул “карандаш” в карман, газету кинул в пустую корзинку и посмотрел на небо. “Поздновато уже, и спать страсть как охота! Глаза закрываются”.
Тут то мне в голову пришла интересная мысль. Быстро оглядевшись, приметил к счастью так и не ушедшего представителя закона (наверное, пост у него тут), и решительно направился к нему. Подойдя, приветливо улыбнулся:
– Здравствуйте, – сказал, – извините, не могли бы вы мне подсказать?
– Что?! – резко и недовольно выдохнул он.
– Еще раз прошу прощения, но не знаете ли кого-нибудь в городе, кто дома сдает? Или комнаты? Желательно недорого и ненадолго.
– Чего?! – с таким удивлением выртаращился он, что я даже смутился.
– Ну, комнаты, дома, квартиры сдает кто-нибудь?
Полицейский лишь головой мотнул отрицательно.
– Вот как? – разочарованно выдохнул. – Может, тогда подскажите, как добраться до ближайшего, опять же желательно недорого трактира?
– Туда, затем при первом повороте направо, пропустить два поворота и на третьем налево, прямо, прямо и дойдете до “Зажравшегося свина”.
– Спасибо за помощь, офицер, – улыбнувшись забавному названию, поблагодарил человека. Захватив по дороге корзину (не оставлять же здесь, еще оштрафуют), потопал в указанном направлении. По мере того, как отходил от площади, людей становилось все больше и больше. И идя с корзинкой в руках, я чувствовал себя чрезвычайно неудобно. “Кому б её сплавить? -думал. – Согласен даже бесплатно, все равно она мне досталась недорого”. И тут подвернулся шикарный случай избавиться от мешавшей вещи. Когда выходил из-за угла, как всегда задумавшись о чем-то постороннем и выпав из реальности, на меня налетела спешащая женщина. Я повалился, она удержалась на ногах, но полная сумка упала, и различные фрукты рассыпались по земле.
– Ох, простите, – поспешно сказал, поднимаясь, – давайте вам помогу.
– Да что вы, не стоит, – залепетала женщина, но я лишь улыбнулся приветливо:
– Ничего-ничего. Мне не сложно.
– О, ну если вы настаиваете, – тут же согласилась.
Однако вскоре выяснилось, что сумка еще и порвалась. Тогда то мне и представилась возможность на законных основаниях избавиться от надоевшего предмета. На все возражения ответил, что “это моя вина, позвольте её искупить хоть так”. Еще одним заслуживающим внимания инцидентом стало то, что, собирая какие-то неизвестные мне фрукты, по виду похожие на картошку только красные и гладкие, заметил, что стоит их взять в руки и кольцо краснеет. “Хм... это они только для меня, или же просроченный продукт какой? Предупреждать или не стоит? Наверное, она все же лучше знает, что ядовито, а чего нет”.
И все же собираясь уходить, произнес:
– Знаете, вы эти фрукты, – кивнул в сторону подозрительных, – на всякий случай проверьте на ядовитость.
– Чего?.. – начала было она, но не желая расспросов, быстренько смылся, махнув на прощанье рукой.
Дальше идти стало несколько веселее: никаких раздражающих предметов не осталось, людей много, но не так, чтобы раздражали, солнышко, чтоб его, пригревает. Музыки только не хватает... Ну и так ничего. Можно шагать и любоваться местной архитектурой. А она того стоит!
Видимо я шел по богатому району и каждый частновладелец издевался над своим домом по-своему. Особенно поразило одно, стоящее практически на перекрестке. Больше всего оно напоминало уменьшенную в несколько сотен раз копию стандартного небоскреба: такая же прямоугольная башня, застекленная, но этажей на пять не больше.
Вот когда с любопытством рассматривал этот домик, позади и послышался топот копыт. Поначалу не обратил внимания, всадники тут постоянно туда сюда ездят, да и карет не так чтоб мало, извозчиков разных тоже – главное на проезжей части не стоят и все будет нормально. Но как раз около меня топот затих, а подозрительно знакомый голос за спиной произнес:
– Здравствуй, Корн.
Обернулся – а там Гендор в незнакомой компании.
– О, привет! – разулыбался я. – Как дела?
– Да все нормально, – пожал он плечами, – а ты как?
– Тоже ничего. Вот только сегодня до города добрался.
– Так долго?
– Пешочком же, – постарался оправдаться. – Лошадь то еще по дороге продал.
– Вы продали вашего знаменитого коня? – тут же заинтересовался один из его спутников. Взглянув на которого заметил знакомое лицо.
– О, Андр, здравствуй. Да продал.
– И за сколько?
Я назвал цену.
– Сколько? – переспросил он каким-то сдавленным голосом. Я повторил.
– За вашу лошадь?!
– Ну да. А что, сильно продешевил? Ну я не силен во всех этих торговых делах.
– Вот как, – пробормотал Андр, кажется, собираясь еще что-то спросить, однако Гендор опередил его:
– А здесь что делаешь?
– Да вот иду к трактиру “Зажравшийся свин”, заодно любуясь архитектурой.
– “Зажравшийся свин”? Почему именно туда?
– Да я тут спросил совета, мне сказали это хороший и недорогой трактир. А что?
– Просто это довольно дорогой и имеющий дурную репутацию трактир, – вмешался в разговор Андр.
– Правда? Печально, – расстроился я. – У меня не слишком много денег.
“Да и даже в спокойных деревенских трактирах со мной какая-нибудь дрянь приключается”.
– Вы можете пока поселиться у меня, – предложил Гендор.
– Действительно? – обрадовался. – Это было бы отлично! Благодарю за приглашение, барон!
Дом. Кохинор, глава стражей порядка.
Кохинор вежливо пригласил гостя к столу, мысленно досадуя и радуясь одновременно. Радуясь тому, что, наконец, достал любимое блюдо и теперь может им насладиться. Досадуя же оттого, что гость появился так не вовремя, и теперь его придется угощать. Не то, чтобы Кохинор был жадным человеком, просто делиться не любил. Тем более достать квагути действительно было делом не легким, а тут приходится задаром отдавать такую редкость практически незнакомцу основываясь только на каких-то дурацких законах гостеприимства. Это было обидно и досадно, но деваться некуда. Кохинор держал маску, улыбался, приглашая разделить с ним обед и очень расстроился – впрочем, не показывая этого – когда приглашение оказалось принято.
Человек, которому посчастливилось наслаждаться редким деликатесом, не приложив к этому особых усилий, был Кохинору толком незнаком. О разговоре с ним просил один старый знакомый, мужчина опрометчиво согласился, а этот, за которого просили, приперся так некстати. И не выгонишь, обещание то уже дано. Вот и приходилось держать на лице приветливое выражение, мысленно морщась.
По обоюдному согласию, важные разговоры решили оставить на послеобеденное время, а пока же наслаждаться трапезой. Первое блюдо поглощали в молчании, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. И только хозяин время от времени бросал пытливые взоры на своего гостя, пытаясь понять, что во внешности последнего так его настораживает. Ну не борода же и длинные волосы? Несмотря на то, что сейчас царила привитая новым королем мода на короткие прически и бритые подбородки, очень многие придерживались старомодных взглядов на свою внешность. И все же что-то Кохинора беспокоило в этом незнакомце. Однако, что именно сказать не мог.
Когда принесли второе блюдо, гость и хозяин наконец смогли найти интересную для обоих тему, и разговор пошел более оживленный, а подозрения Кохинора начали понемногу утихать.
Третьим блюдом внесли долгожданный деликатес. Увидев тарелку с которым Кохинор почувствовал непреодолимое желание убить своих слуг. Каким-нибудь особо зверским образом.
Еще с месяц назад, когда появился только намек на возможность достать редкое, но столь любимое начальником стражников лакомство, он заказал специальную бумагу, в которую блюдо предстояло заворачивать. Эта бумага, пропитанная соответствующими чарами, сохраняла вкус наиболее полным, да и в чисто эстетическом плане выглядела намного привлекательнее тех обрывков – Кохинор присмотрелся – газеты, в которую оказалась завернута некоторая часть еды. “Даже бумагу разворовать умудрились, сволочи!”, – в тихой ярости подумал Кохинор, кидая выразительные взгляды на слуг. Недолгий молчаливый разговор, и понятливые слуги положили обернутые в газету кусочки на тарелку хозяина, а в специальную бумагу перед гостем. Выставлять себя в еще более худшем свете перед посторонним Кохинор не собирался.
Развернув первую порцию, мужчина принялся с потрясающей скоростью её уничтожать. Есть приходилось быстро, так как с каждой проведенной на свету минутой блюдо портилось. Однако когда порция оказалось съедена, взгляд Кохинора приобрел задумчиво-удивленный оттенок. Клочок бумаги, в котором была завернута еда, оказался вырезкой статьи об одном разыскиваемом преступнике, имя которого кто-то обвел в кружочек. После второй порции удивления стала больше – он увидел портрет оного преступника, только рыжие вьющиеся волосы оказались закрашены темными прямыми линиями, а также пририсована борода и усы. Мужчина кинул быстрый взгляд на гостя. “Похож”, – вынужден был признать. Третьей же порцией чуть не подавился. Когда еда исчезла, на клочке бумаги стало возможно разглядеть надпись: “С наилучшими пожеланиями. Корн”.
