Тогда они остановились, поглядели на него и поняли, что старик пока ещё жив, но он не смотрел на них. "Дорога закрыта, — повторил его голос. — Она сделана теми, кто мертвы, и Мёртвые хранят её, пока не придёт время. Дорога закрыта".
"А когда придёт это время?" — спросил Балдор, но он не дождался ответа. Ибо в этот миг старик умер и упал ничком, и никаких других сведений о древних жителях гор наш народ так никогда и не узнал. Однако возможно, что предсказанное время пришло и Арагорну позволено пройти.
— Но как человек узнает, пришло это время или нет, не дерзнув войти в Дверь? — сказал Эомир. — Лично я не пошёл бы этим путём, даже если все войска Мордора встанут передо мной, а я буду один, и у меня не будет другого убежища. Как жаль, что гибельное настроение нашло на такого благородного человека в этот час нужды! Разве мало зла вокруг, чтобы искать его ещё и под землёй?! Война на пороге.
Он прервался, так как в эту минуту снаружи раздался шум: какой-то человек выкрикивал имя Теодена и звал стражу.
Вскоре капитан стражников откинул край занавеса.
— Здесь человек, господин, — сказал он. — Гонец из Гондора. Он хочет немедленно предстать перед вами.
— Впустите! — приказал Теоден.
Вошёл высокий человек, и Мерри едва удержал крик: на мгновение ему показалось, что Боромир снова жив и вернулся. Потом он увидел, что это не так, человек был ему незнаком, хотя походил на Боромира, как родич, — высокий, сероглазый и гордый. Он был одет, как всадник, в тёмно-зелёный плащ поверх тонкой кольчуги; на лицевой части шлема была вычеканена маленькая серебряная звезда. В руке он держал стрелу с чёрными перьями и стальным наконечником, но остриё было окрашено красным.
Человек опустился на колено и протянул стрелу Теодену.
— Привет тебе, Владыка ристанийцев, друг Гондора, — сказал он. — Я Хиргон, гонец Денетора, принёсший тебе этот знак войны. Гондор в великой нужде. Ристания часто помогала нам, но сейчас владыка Денетор просит всех ваших сил и всей вашей скорости, иначе Гондор, наконец, падёт.
— Красная стрела! — произнёс Теоден, держа её как тот, кто получил вызов давно ожидаемый, но всё же страшащий, когда он пришёл. Рука его дрожала. — Красную стрелу не видели в Герцогстве за все мои годы! Неужели действительно дошло до этого? И на что рассчитывает владыка Денетор, говоря о всех моих силах и всей скорости?
— Тебе это известно лучше, господин, — ответил Хиргон. — Но очень может быть, что скоро Минас Тирит будет осаждён, и если у тебя нет сил, способных прорвать осаду могучих полчищ, то владыка Денетор велел мне сказать, что, по его мнению, сильные руки ристанийцев будут полезнее внутри его стен, чем снаружи.
— Но ему известно, что мы привыкли биться верхом и в поле, и что мы широко рассеяны по степям, и нужно время, чтобы собрать наших всадников. Разве не верно, Хиргон, что Владыка Минас Тирита знает больше, чем вложил в свое послание? Потому что мы, как ты мог видеть, уже воюем, и ты не застал нас неподготовленными. Гэндальф Серый был среди нас, и как раз теперь мы собрались для битвы на востоке.
— Я не могу сказать, что знает или о чём догадывается владыка Денетор, — ответил Хиргон. — Но дела наши действительно безнадёжны. Мой господин не присылает тебе никакого приказа, он просит только помнить старую дружбу и давние клятвы и сделать всё, что ты можешь, для твоего собственного блага. Нам сообщают, что с востока для службы Мордору скачут многие короли. От Дагорлада до севера стычки и слухи о войне. На юге шевелится Харадрим, и страх упал на все наши побережья, так что оттуда придёт мало помощи. Поспеши! Поскольку судьба нашего времени будет решена под стенами Минас Тирита, и если прилив не остановить там, тогда он прокатится по всем прекрасным степям Ристании и даже здесь, в Гнезде среди холмов, не будет убежища.
— Тёмные вести, — сказал Теоден, — но не вовсе нежданные. Однако передай Денетору, что мы пришли бы ему на помощь даже в том случае, если бы самому Рохану не грозила опасность. Но мы понесли много потерь в боях с предателем Саруманом, и, кроме того, нам приходится также думать о границах на севере и востоке, что явствует из его собственных сведений. Мощь Чёрного Властелина сейчас такова, что он вполне способен втянуть нас в битву перед Городом и одновременно перебросить большие силы через Реку гораздо выше Ворот Королей.
Но мы не будем долее руководствоваться осторожностью. Мы придём. Раздача оружия назначена на завтра. Когда она состоится, мы выступим. Десять тысяч копий могу я послать в скачку по степям на страх нашим врагам. Боюсь, что сейчас будет меньше, поскольку я не хочу оставлять мои крепости вовсе без охраны. Однако не менее шести тысяч поскачут за мной. Ибо скажи Денетору, что в этот час сам герцог Ристании отправится в земли Гондора, хоть, может быть, он и не вернётся назад. Но это долгий путь, а люди и лошади должны сохранить силы для битвы. Пройдёт неделя, считая с завтрашнего утра, прежде чем вы услышите с севера клич сыновей Эорла.
— Неделя! — повторил Хиргон. — Коли иначе нельзя, пусть будет так. Но через семь дней, считая с этого, вы можете найти только разрушенные стены, разве что подоспеет иная, непредвиденная помощь. Всё же вы, по крайней мере, помешаете оркам и смуглолицым пировать в Белой Крепости.
— По крайней мере, мы сделаем это, — сказал Теоден. — Но я сам только что вернулся после сражения и долгого пути и хочу теперь отдохнуть. Задержись здесь на эту ночь. Тогда ты увидишь сбор Ристании и поскачешь с более лёгким сердцем от этого зрелища и быстрее после отдыха. Недаром говорят, что утро вечера мудренее.
С этими словами герцог поднялся, и все встали.
— Пусть каждый пойдёт сейчас отдыхать, — сказал он, — и выспится хорошенько. В вас, мастер Мериардок, я тоже больше не нуждаюсь сегодня. Но будь готов явиться по моему зову сразу, как встанет солнце.
— Я буду готов, — ответил Мерри, — даже если вы прикажете мне скакать с вами Тропами Мёртвых.
— Не поминай лиха! — сказал герцог. — Ведь помимо этой могут быть и другие дороги, вполне достойные такого имени. Но я не говорил, что прикажу тебе следовать за мной по любой из дорог. Доброй ночи!
— Я не хочу оставаться позади, чтобы про меня вспомнили потом, когда вернутся! — говорил Мерри. — Не хочу оставаться, не хочу.
И, повторяя это снова и снова, он уснул, наконец, под своим тентом.
Его разбудил, тряся за плечо, какой-то человек.
— Проснитесь, проснитесь, мастер холбитла! — окликал он его, и Мерри, в конце концов, вынырнул из глубокого сна и мгновенно уселся. Ему показалось, что всё ещё очень темно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
