скажи, если они дружелюбные, зачем же мы бежали? — тяжело дыша, спросил Энрико у Зака.
— Я не говорил, что они дружелюбные, — возразил Зак. — Я сказал, что они дружат с моей семьей. И вообще, это вы первые побежали и меня прихватили. Но это к лучшему, потому что я понятия не имею, что бы они с вами сделали, если бы встретились лично. На поверхность они не пойдут, так что мы здесь в безопасности. Теперь можно уменьшить мощность защитного поля и поймать такси, которое отвезет нас в космопорт. По-моему, нам пора сваливать с этой планеты.
— Где сейчас твои родители?
Торберта вяло и равнодушно пожала плечами. Один из желтоглазых парней сидел напротив нее за длинным столом и смотрел так, как будто его исправленное зрение помогало ему разглядеть все внутри нее до мельчайших деталей. Не исключено, конечно, что так оно и было, поскольку Торберта до сих пор не поняла, что именно сделал с этими людьми «Рассвет», но в одном она была уверена точно: читать мысли они не умели.
— Ты, похоже, не понимаешь серьезность положения, — желтоглазый изменил интонацию, сделал ее более мягкой и вкрадчивой. — Под нами проживает очень опасная раса, которая неизвестно что планирует по отношению к нам. Информация о том, где и чем именно занимаются твои родители, может помочь нам во всем разобраться.
Торберта лишь вздохнула и перевела взгляд на окно. В пространственном кармане была такая же ночь, как и на обычных участках планеты, за одним маленьким отличием: здесь невидно было света звезд.
— Я в любом случае не могу вам помочь, — заявила девушка. — Правда в том, что я не знаю, где мои родители. Они переписали на меня дом, научили прятаться в пространственном кармане и уехали куда-то, толком не объяснив куда. Сказали только, что в целях безопасности мне лучше не знать лишнего. И теперь я понимаю, почему.
Она скрестила руки и посмотрела на желтоглазого, прищурившись. По правде говоря, Торберта плохо понимала, чем именно занимаются ее родители, да и никогда не пыталась вникнуть, потому что все, что касалось науки, наводило на нее тоску. Она лично предполагала, что это как-то связано с государственной службой, но теперь уже не была в этом уверена.
— Хорошо, я тебе верю, — заключил желтоглазый.
После чего он встал и направился к двери. Торберта тоже поспешно вскочила с места.
— Может, вы меня отпустите? — с надеждой спросила она. — Раз я ничего не знаю о своих родителях, то я не представляю для вас ценности…, — тут Торберта прикусила язык, испугавшись, что из-за этого они могут ее убить.
— Эти решения принимаю не я, — заявил желтоглазый. — Я передам все твои слова доктору Клайн, и тогда она уже решит, что с тобой делать дальше. А пока посиди тут.
Парень выскользнул в проем двери, которая тут же закрылась. Вздохнув, Торберта села обратно в свое кресло. Что же с ней теперь будет дальше?
Глава 9
Энрико проснулся и с наслаждением потянулся в свете звезды, чьи лучи падали на подушку. Софья лежала рядом, такая нежная и беззащитная в своем сне, и он мягко приобнял ее, радуясь близкому человеку рядом и еще не сразу вспомнив, каким тяжелым оказался вчерашний день. Девушка заворочалась в его объятиях, еще больше прижимаясь к нему, пряди ее волос щекотали кожу на руке. Энрико мягко поцеловал свою жену в лоб, а потом вспомнил обо всем, что произошло вчера.
Настроение начало падать. Конечно, ему стоило бы обрадоваться, что они смогли убежать с Огюста и не попасть в плен к «Рассвету», но он так и не выяснил ничего про Терри, кроме каких-то смутных намеков доктора Клайн о том, что его сестра находится в их организации.
— Почему ты хмуришься? — спросила Софья, не открывая глаз.
— Как ты это поняла? — Энрико нежно провел пальцем по ее щеке.
— Я давно уже научилась понимать твое настроение, не глядя, — Софья распахнула веки и посмотрела на него с тревогой. — Что-то случилось?
— Ничего, — уклончиво пробормотал Энрико, потом осторожно отстранился от нее и сел, спустив ноги на пол.
Его взгляд устремился к окну. Они всегда открывали его на ночь, так что сейчас в него проникал довольно сильный ветер. Очередной порыв оттолкнул шторы в сторону, как раз вовремя, чтобы успеть увидеть пролетающий мимо их этажа патрульный аэрокар.
Энрико поспешно встал и подошел к окну. Настроение упало еще больше. Синяя эмблема со средневековым щитом ясно говорила о том, что аэрокар принадлежит охранной службе. Ну конечно, вздохнул Энрико. Несмотря на то, что на Жан Феликсе вполне безопасно, как заверил представитель президента, встретивший их в космопорте по прилету, они не могли исключать той возможности, что Огюст прислал сюда своих агентов, а потому на всякий случай им выделили охрану. Этот аэрокар сторожил их, наверное, всю ночь и все утро, пока они спали, с целью предотвратить возможное похищение, и время от времени взлетал, чтобы осмотреть улицы с воздуха.
— Что там? — Софья подошла со спины и обняла его.
— Напоминание, — пробормотал Энрико, положив руку ей на талию. — Мы должны сегодня дать показания, помнишь?
— Да, — девушка вздохнула. — Но после дачи показаний мы будем свободны.
— Будем ли? — с сомнением протянул Энрико.
— Только не говори, что хочешь продолжить копаться в этом деле!
— Не забывай, возможно, у «Рассвета» есть моя сестра, которую они могут убить за то, что я не послушался их, — напомнил мужчина.
Софья отстранилась, встала прямо перед ним, посмотрела в глаза и заявила:
— Энри, послушай, я не хочу сделать тебе больно, но что, если твоя сестра не хочет общаться с тобой?
— В каком смысле? — Энрико напрягся.
— Давай предположим, что Терри действительно у них. Она уже взрослая девушка, а выпускники этой организации вполне свободно передвигаются по планете.
— Что-то никто этих желтоглазых не видел.
— Неужели такая проблема надеть цветные линзы? За исключением необычного цвета глаз, они выглядят точно так же, как и остальные люди. Я это все к тому, что вряд ли передвижения твоей сестры так уж сильно ограничиваются. Если бы она хотела дать знать своим родственникам о том, что жива, она нашла бы способ сделать это. И то, что за все эти годы она ни разу не попыталась наладить связь с тобой, говорит о том, что либо ее нет в живых, либо что она не хочет с тобой общаться. Ты никогда об этом не задумывался?
Энрико раздраженно отвернулся. По правде говоря, такая мысль ему не приходила в
