с нами, – ответила Юля. – Мы шатались по клубам, но она никогда не составляла нам компанию. Когда мы возвращались домой, ее уже не было. Иногда она отсутствовала по нескольку дней.
– Отсутствовала? – переспросила я.
– Да, – отозвалась девушка, – отсутствовала. Никто не знал, где она бывала в это время.
– Как ты думаешь, куда она исчезала? – спросила я.
– Как обычно, проворачивала свои грязные делишки, – вклинился Тайлер.
Виви бросила на него грозный взгляд.
– Сначала я думала, что у нее есть любовник, – продолжила Юля. Тайлер вскинул руки вверх. – Потом – что у нее проблемы с наркотиками.
Виви нахмурилась.
– Грей могла баловаться, но никогда не допустила бы зависимости.
– Много вы знаете, – фыркнула Юля и крепче сжала ножницы в ладони. Костяшки пальцев побелели. В глазах зажегся животный огонь. Она была готова буквально бороться за свою жизнь. Что же такого могла сделать Грей этой женщине?
– У Грей было много секретов, и вам она явно раскрывала не все. Пока она не стала знаменитой, я понятия не имела, что у нее есть сестры. Она никогда о вас не говорила. Жить с ней было просто ужасно. У нее была куча странных хобби, но таксидермия – это просто кошмар. Много вы знаете девочек-подростков, которые любят сдирать кожу с мышей, птиц и змей, а затем превращать ее в чучела странных монстров? Правда, это помогало ей платить за жилье в первую пару месяцев, пока денег от показов не хватало. Видимо, таксидермистом она была хорошим, потому что регулярно получала заказы из интернета. К счастью для нее и к несчастью для моего кухонного стола. Пятна так и не удалось оттереть.
– А потом была неделя, когда ты буквально исчезла с лица земли, – напомнил Тайлер. – Что же случилось, малышка, где ты была?
Юля сделала глубокий вдох.
– Как и большинство людей, едва увидев Грей, я влюбилась в нее без памяти. Буквально сходила с ума. Таскалась за ней всюду, как собачонка за своим хозяином. Не знаю, как это работает. Просто она была прекрасна, и все. Я следовала за ней по пятам словно тень. А потом случилось вот что. Однажды, когда Грей отправилась туда, куда она время от времени исчезала, я пошла по ее следам. Мне хотелось узнать, где она прячется. Только Грей вернулась, а я не смогла… – Девушка облизала губы. – Мой бойфренд обратился в полицию, заявил о моем исчезновении и решил, будто Грей что-то сделала со мной. Но ему ответили, что девушки вроде меня пропадают постоянно. Всем было наплевать. Меня почти никто не искал.
– Так… где же ты была все это время? – спросила я.
– В том-то и дело: я не помню, – ответила Юля.
– О господи, – воскликнул Тайлер, – все вы абсолютно бесполезны!
– Тебе было девятнадцать, – проговорила Виви, – ты должна помнить хоть что-то.
– Я знаю, что со мной случилось. Я пошла за вашей сестрой туда, куда не должна была, и дорого за это заплатила. А когда вернулась, была уже… не такой, как раньше. Что-то во мне сломалось. Теперь мне все время снятся мертвые, и даже когда просыпаюсь, я все еще слышу их шепот. – Юля бросила взгляд на свои трясущиеся руки, а затем перевела его куда-то за наши спины. Мужчина с синими волосами вернулся вместе с женщиной, которую мы встретили на входе. Оба теперь откровенно пялились на нас. У женщины в руках был телефон, в который она тихо и быстро что-то произносила. – Мне стоило огромного труда кое-как оправиться от встречи с вашей сестрой. А теперь вам пора убираться отсюда, если не хотите встретиться с полицией.
Я взглянула на Виви и прочла по лицу сестры, что та хочет заставить Юлю говорить. Коснуться пальцами ее губ и опьянить вкусом своей кожи, чтобы вытянуть все ответы, в которых мы нуждались. Но я положила ладонь на ее плечо и покачала головой.
– Последний вопрос, – попросила я, прежде чем уйти. – Где была та квартира, в которой вы жили вместе?
Первые несколько месяцев после того, как Грей от нас съехала, она почти ни с кем не общалась. Мы никогда не были в том месте, где она жила, хоть и знали: это где-то в районе Хакни.
– Рядом с Лондонскими полями, – ответила Юля. – Грей там нет, если вы об этом. Квартира все еще принадлежит родителям, но в ней больше никто не живет.
– Она пустует?
– Никто не хочет ее снимать, и продать ее тоже невозможно с тех пор, как Грей оттуда съехала. Потенциальные покупатели приходят, чтобы ее посмотреть, и сразу заявляют, что им там плохо. С этим местом что-то не так. Родители проверяли его на плесень, на утечку угарного газа, но я думаю…
– Что ты думаешь? – спросила Виви.
– Думаю, ваша сестра прокляла его или что-то в этом роде.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я, – спасибо за помощь.
Мы направились к выходу.
– Эй! – окликнула нас Юля, когда мы уже были на полпути.
– Да?
– Кое-что ускользнуло от репортеров, – сказала она. – Когда меня нашли на улице, на моем голом теле кровью были написаны руны. Это была кровь Грей.
Втроем мы поймали такси, которое доставило нас в южную часть Лондонских полей, и зашагали по направлению к парку через рынок «Бродвей-маркет». Народа было полно, как и каждую субботу. Люди покупали домашний хлеб, пончики, букеты и винтажные вощеные куртки. По пути мы купили свежезаваренный кофе и полдюжины круассанов, которые ни капли не помогли утолить терзавший меня голод.
– Вы как пара медведей, готовящихся к спячке, – посмотрев, как мы едим, заметил Тайлер. Сам он предпочел несладкий черный кофе.
– Как думаешь, почему мы всегда такие голодные? – спросила я Виви, облизывая пальцы после третьего круассана.
– Нам повезло. У нас чертовски быстрый метаболизм, – отозвалась она.
– Нечеловечески быстрый, как сказали бы некоторые.
– Некоторые даже рискнули бы предположить, что он у вас медвежий, – заявил Тайлер.
У меня в животе заурчало.
– Мне нужно еще поесть.
Мы вновь остановились, чтобы купить овечьего сыра с медом и два багета, а затем продолжили набивать животы до тех пор, пока количество усвоенных с завтрака калорий не перевалило за десять тысяч. Тогда я наконец почувствовала себя почти сытой.
– Что вы думаете насчет рассказа Юли? – спросила я, когда мы вышли с рынка и поравнялись с Лондонскими полями. Это был мой любимый парк в летнее время. Здесь густо росла молоденькая трава вперемежку с красными и желтыми цветами. Сотни лондонцев собирались в тени деревьев ближе к вечеру, чтобы выпить по бокалу «апероль шприц» и насладиться теплом. Но сейчас, в конце зимы, полуденное солнце казалось далеким и размытым.
