мягкой и пропитанной влагой, словно губка. Стоило чуть нажать – и ее рука утонула в размякшей штукатурке. Наружу вырвался запах разложения.
– Ого, здесь что-то умерло, – заявил Тайлер, прикрывая нос.
Виви оторвала кусок штукатурки, потом еще один, и они упали на пол, словно комки грязи. Стена утратила свою твердость и как будто превратилась в желе.
– Нет, здесь как раз кое-что живое, – возразила она, передавая мне один из кусочков. Запах шел именно отсюда. С внутренней стороны штукатурку покрывали маленькие белые цветочки.
Те же, что росли из раны Виви, и те же, что украшали кружева платьев от Грей.
– Это трупные цветы, – констатировала Виви, оторвав бутон и размяв его между пальцев, – единственный интересный факт, который я узнала в школе. Они пахнут так же, как разлагающаяся плоть, и привлекают мух и жучков.
Мы оторвали большой кусок обоев и обнаружили в стене достаточно большую дыру, в которую можно было заглянуть. С внутренней стороны все было выстлано ковром из трупных цветов и кишело насекомыми, которых они привлекали: муравьями, жуками и разными ползучими тварями.
– Я уже видела такие цветы раньше, – сказала Виви, подсвечивая пространство вокруг дыры лампочкой на телефоне. – Точно такие же нашли у нас в волосах, когда мы вернулись, – пояснила она. – Полиция пыталась определить, что это за вид, но не смогла. Это гибрид. Пирофиты.
– Пиро… что? – переспросил Тайлер.
– Растения, которым не страшен огонь. Некоторым из них он даже необходим, чтобы цвести.
Мне вспомнились остатки сгоревшего дома в Эдинбурге. Пламя было таким мощным, что оставило после себя лишь дверной проем. Жар пороха, когда пуля задела руку Виви, пожар в квартире Грей. Жар и огонь. Кровь и пламя. Какая тут связь?
Виви отошла от стены и принялась копаться в своем рюкзаке.
– Вот, – сказала она, извлекая оттуда блокнот Грей, тот самый, что мы нашли в ее тайном убежище. Мы решили не передавать свои находки полиции. Это слишком личное. – Взгляни на последнее фото и все рисунки.
Я пролистала до середины и обнаружила снятое на полароид фото дверного проема в разрушенной каменной стене. Он был покрыт ковром таких же белых цветов.
Виви указала на фото.
– Дверь, которая некогда вела куда-то, – произнесла она, переворачивая страницы с многочисленными зарисовками разных дверных проемов, – а теперь ведет в никуда.
Эти слова показались мне знакомыми – они звучали как строчки из давно забытого стихотворения.
– Что это за строки? – спросила я. – Откуда ты их знаешь?
– В сказке Грей именно так можно было попасть в… пространство между мирами, чистилище, землю мертвых или как там еще. Нужно было пройти через дверь, которая раньше вела куда-то, а теперь ведет в никуда. Дверь среди руин.
В моих воспоминаниях что-то промелькнуло. Грей рассказывала нам эту историю в детстве. Сказку про странное, неизведанное место. Там перемешивались время и пространство, словно в ловушке.
– Ты же не думаешь, что… она действительно… в каком-то другом мире?
– Что, если все эти истории, которые она рассказывала нам, когда мы были маленькими, – на самом деле правда?
Я рассмеялась, глядя на Виви, но сестра оставалась серьезной.
– Это был таинственный мир, – добавила она, поднеся фотографию из Бромли-бай-Боу близко к лицу и внимательно изучая руины, – куда можно было провалиться случайно, вроде… щели в диване, куда иногда проваливаются монетки и крошки. – Виви взглянула на меня с непривычным холодом во взгляде. – Что, если она там? Вдруг она нашла дорогу в это место?
– Виви, прекращай.
– Да уж, я согласен с… – Тайлер скользнул по мне взглядом, – с младшей Холлоу… в этом вопросе.
– О господи, – я сузила глаза, глядя на него, – ты даже не знаешь, как меня зовут.
– Нас некому было представить друг другу.
– Я Айрис, придурок ты чертов.
– Рад познакомиться, змея.
Виви не обращала на нас никакого внимания.
– Помнишь, что Грей говорила о пропавших людях? – спросила она. – Некоторые люди исчезают потому, что сами этого хотят, а другие – потому, что их забирают. Но есть и третья категория. Те, кто пропадает, провалившись в дыру во времени и пространстве, и неспособен выбраться оттуда.
– Междумирье – всего лишь сказка, – запротестовала я.
– Знаю, но почему бы ей не оказаться правдивой?
Виви затолкала блокнот обратно в свою сумку и выудила оттуда ключ от сожженной квартиры Грей.
– С нами что-то произошло, когда мы были детьми, Айрис, что-то необъяснимое. И теперь мне начинает казаться, что мы провалились.
– Провалились куда? – спросила я, но сестра уже направлялась к выходу. – Виви, куда мы провалились?
Сестра обернулась через плечо и со странной улыбкой на губах произнесла:
– В пространство между мирами.
Глава 12
Запах гари все еще витал в воздухе, приставая к теснящимся бок о бок строениям Шордитч. Во дворе дома, сваленная в две огромные кучи, лежала обгоревшая мебель, обмотанная голубой лентой с предостерегающими знаками. Входную дверь в квартиру Грей тоже перекрывала бело-голубая полицейская лента с надписью «не входить». По сути, ею было огорожено все здание. Нам это подходило как нельзя лучше. Значит, никто не станет мешать.
Мы забрались внутрь через то же окно, через которое выбирались из квартиры несколько дней назад. Для этого пришлось пододвинуть к стене дома уцелевший, лишь слегка тронутый огнем стол. Остаток пути наверх мы проделали, цепляясь за трубы и используя их как опоры. Поднажав, Виви оторвала одну из досок, которыми было заколочено окно. И мы втроем скользнули внутрь, словно рыбки. Тайлер все время переживал за свои дорогие шмотки.
Внутри все еще было трудно дышать. Запах разложения теперь перекрывала вонь сгоревших химикатов с привкусом пепла и чего-то ядовитого.
Из-за заколоченных окон внутри было темно, и чтобы передвигаться, нам пришлось включить лампочки на телефонах. Спальня, где начался пожар, выгорела полностью. Покрытие стен исчезло и, словно содранная кожа, обнажило деревянный костяк, почерневший и пузырящийся. Квартира стала совершенно неузнаваемой. В пламени сгорели основание кровати, матрас, кресло. Все пострадало от пожара. Уцелевшие части стен и потолка были сорваны пожарными, которые, по-видимому, искали места, где огонь мог все еще тлеть. Пол был завален обгоревшими обломками.
Но мы пришли сюда не за этим.
– Твою ж мать, – проговорила Виви, осветив комнату фонариком. Повсюду, на каждой поверхности, прямо поверх пепла цвели трупные цветы.
– Какого гребаного черта тут происходит? – прошептал Тайлер, когда я сорвала бутон растения, укоренившегося прямо в обгоревшей стене. Гуще всего цветы покрывали дверной косяк спальни Грей и вход в ее гардеробную.
– Огонь не только уничтожает. Он еще делает тайное явным, – проговорила я. – Эти цветы, очевидно, любят двери.
