кепку. Со смеху можно было умереть еще до начала спектакля. И тоже самое сделали и мальчишки, оставленные дома для уменьшения головной боли Хелен с гувернером, для присмотра за ними.
И к ночи — началось. Входную дверь долго ковыряли снаружи. Наконец-то её открыли. В темноте нарисовалось два силуэта, которые медленно и осторожно передвигались по квартире. Но спустя время, замаячил слабый огонек свечи в темноте и осветил легкомысленные, но прожжённые жизнью лица грабителей. Огонек поплыл вперед и завернул в одну комнату, это была гостиная, натыкаясь на стулья и различные предметы. Но пока все было тихо. Они не хотели отнимать сами у себя время, и им хотелось ознакомиться с квартирой, чтобы предугадать, где бы можно было найти деньги и драгоценности с большей вероятностью.
Какаду сразу не понравилось это непонятное движение по дому, он привык по ночам спать. Вспорхнув вверх, к потолку, он шумно перелетел со своей спальной жердочки на большой сервант и гостиную пронзил писклявый возглас самого коренастого охотника легких заработков — «Чу… я чуть не обделался, а это птица!».
— Да — глубоко выдохнул второй. — Черт, нам же говорили, что в доме попугай, а я совсем забыл. Что б его…
— Где искать? Квартира большая, тут можно и за неделю не найти — грабитель стоял посреди гостиной и его глаза бегали по мебели, окнам, стенам и взглянули вверх на люстру, куда снова перелетел кокаду — Чувствую я… …безнадежная затея — махнул он рукой.
— Ты что! — возмутился второй — Квартира шикарная, ни с чем не уйдем. Пошли в комнату дамочки, украшения они в спальнях держат всегда.
— А где эта комната?
— Да, где кровать в светлых тонах. Там, пошли туда — и он, выбрав одну из двух комнат, двери которых выходили из гостиной, уверенно направился в левую дверь.
С люстры им в спину выстрелил дребезжащий с неким свистом восклик.
— К чер-р-р-ту! К черту! — как всегда копируемый попугаем, когда ему что-то врезалось в его малюсенький мозг.
Оба вора резко обернулись и если бы только получилось, они только взглядом сожгли бы эту птицу — тьфу — в сердцах сплюнул один из них и постояв немного, чтобы привести свои нервы в порядок, они продолжили свой путь к намеченной цели.
Да. Знала бы Хелен, что её изумрудное колье и бриллиантовые сережки с колечком из белого золота в итоге покинут её обитель, не пережила бы. Полки будуара опустошались с быстротой молнии и в движениях чувствовалась опытная сноровка.
Какаду заволновался больше обычного и его траектории движения стали хаотичны. Вдруг где-то грохнул похожий на металлический бубен какой-то предмет и попугай сам испугавшись, поспешил найти поскорее опору на позолоченных часах, возвышающихся, как замок «дракулы» на камине.
И тут же в дверях спальни появились две напуганные фигуры.
А это Михаэль, уже достаточно замлевший в одной позе напряжения в кладовке, неаккуратно пошевелился и опрокинул таз, но Гельмут, у которого реакция была быстрее молнии, вовремя успел притушить завизжавшую музыку алюминиевого таза. От этого звука испугался даже их гувернер, которому была изначально не по сердцу вся эта затея.
Но грабители в темноте не смогли разобраться в том, что гремело и падало и вся их злость устремилась прямо на птицу.
— Черт! Дай, дай я ей шею сверну! — в сердцах было бросился один из них к попугаю. Но его остановил грозный восклик другого:
— Мы сюда пришли, чтобы за птицей гоняться!? Делай то, что надо. Деньги нужно искать! С украшеньями не густо, это только побаловаться.
— Я тут душу оставлю — выругался первый, но повиновался.
Они оба обшарили сервант гостиной и вышли в коридор, свернув в очередную комнату. Это была детская. Очень просторная, с двумя окнами и тем злополучным и таким дорогим шкафом, куда складывались заработанные деньги и где спрятался Авдей. Свеча разгорелась в полную силу и силуэты четко направлялись к шкафу, освещая себе дорогу. Скрипнула дверца и поползла медленно в сторону, открытая одним, кто был повыше из них.
И… Сидящий на нижней дубовой доске, поджав нога за ногу, в шляпе, напяленной на простыни с прорезями для глаз и носа, Авдей сделал резкое движение рукой, в которой был для подстраховки нож и издал боевой клич, который являлся сигналом к действию — оу-у-у!
И откуда-то сзади опять со всей мощи кто-то ударил молотком по алюминиевому тазу и появилась шустрая суета. В таких же хламинах, с прорезями для глаз, у входа в комнату появилось три силуэта и один из них был на целую голову выше другого.
И тут произошло неожиданное. Одному, из непрошенных гостей стало резко плохо и схватившись за сердце, от совершенно спокойно брякнулся на пол, не издав ни звука, но у второго была совершенно противоположная реакция. Ему, словно кипятка налили в штаты, стало жарко и подпрыгнув, он, резко метнувшись в сторону, бросился со всех ног к окну и разбив его, схваченным по пути телефонным аппаратом, сиганул в него, и все видели в шоке, только покатый затылок и взметнувшиеся руки, в черной рубахе.
Но всем стало не до смеха. Уронив свечу, когда падал на пол один из них, он наделал в комнате быстро вспыхнувший фейерверком костер на ковре и пламя моментально пожирало участок за участком.
Гувернер не растерялся. Быстро стянув с себя простынь, он помчался с тазом на кухню за водой.
Авдей тоже оказался находчивым.
— Гельмут, где ведра? Быстро!
Все бросились в ванную комнату, кто в кладовку за ведрами, и спустя несколько минут, костер был потушен, но следы пожара скрыть уже было невозможно. Огромным черным пятном, тлеющим еще медленно на полу, ковер был навсегда испорчен.
Авдей постарался проверить карманы оставшегося в заложниках грабителя и вынул все изъятое в спальне Хелен с Миррано, но его за беспокоило другое. Он подался вперед и нагнувшись над бледным лицом лежащего, подставил ладонь к его носу. Его это насторожило еще больше. Он пощупал пульс на шее и качнул, разочарованно головой.
— Перестарались. С ним все!
— Что все? — испуганно переспросил гувернер мальчишек.
— Сердце. Видно разрыв. Говорят …разрыв сердца,
