торопясь на причал, в растерянности стал у порога, не зная, что ему дальше предпринять. Ани бледная, с распухшими глазами, уцепилась ему в плечи, и он с трудом оторвал её руки от себя. Когда его автомобиль скрылся за поворотом, она пролила не мало слез на плече Бетти и всю ночь проворочалась без сна.
Трудно, очень печально прошла следующая неделя. Настроения не было, и сил создавать позитивный настрой — не было. В эти дни она так четко осознала, как в её доме для неё важна Бетти с Биллом! Своей заботой о девочке, о доме, она давала ей время восстановиться после операции, набраться сил и что самое важное — не давала почувствовать Ани себя в полном одиночестве.
Но стали происходить совершенно не понятные вещи. Как бы ни комфортно Билли было рядом с матерью в богатом доме. В доброй, спокойной обстановке и учиться, он оставался ребенком. А детям необходимо общение. Его тянуло к сверстникам. И, взяв с собой велосипед, который мать купила ему за свои сбережения, он вечером уходил гулять за пределы их территории и приходил побитый, с синяками, то у одного глаза, то у другого. В заботах, Ани и не сразу это заметила. На расспросы он молчал. И только через некоторое время Бетти прокомментировала этот факт, как зависть его черных друзей к его комфортной и благополучной жизни, к его велосипеду и его уверенности в себе и конечно же, не без этого, ребенок хвалился своей благополучной жизнью.
Ани пожала плечами.
— Билли, так не ходи к ним. Выучишься, мы отдадим тебя в учебное заведения и там у тебя будут ни такие завистливые друзья!
Бетти покачала головой.
— Ой, хозяйка Ани, это невозможно! Его не примут белые и отвергнут черные, мой сын изгой.
— Почему его должны не принять белые? — удивилась она.
— Хозяйка Ани, я нигде, кроме Америки не была, у вас на родине, вероятно, не проживало черных. И вы сталкиваетесь с этой ситуацией впервые!? А нам, Линкольн, хоть и даровал свободу, но сердца белых людей не смог переделать. Мы считаемся людьми второго сорта. Мы не можем учиться вместе с белыми, мы не можем работать там, где работают белые. Так мой сын сейчас, благодаря вам, хоть читать и писать научиться, но его сверстники этого лишены, их негодование к «белой вороне» понятны.
Ани на какое-то мгновение даже забыла свою печаль. Этот разговор у них уже когда-то был. Он просто переворачивает душу! Подумав. Она нашла что ответить.
— У меня кроме Артура и дочки, больше нет родных. Вы моя семья. Ты забывай о мыслях, что ты второй сорт с сыном. Ты знаешь, как Билли быстро все схватывает, просто налету, когда ему что-то объясняют! Его успехи в учебе непостижимы и мне это говорил сам Джон Поркер (преподователь) Как он может быть вторым сортом? А по поводу этой ситуации, я выскажу только своё мнение — все как хотят, так пусть себя и ведут, а Билли наметил цель и не должен от неё отказываться, даже если весь мир отвернется! Мы же с ним рядом — он не один и Артур, он же его тоже! Тяжело, да, когда ты ловишь на себе враждебные взгляды, но, значит, Господь хочет, чтобы ты воспитал в себе качество стойкости и мужественности. Не стоит клянчить у них расположение, может просто предложи учить их тому, чему учишься сам. Они поймут и будут благодарны. Ты попробуй им это предложить. Если они выучат алфавит и станут читать и писать, им это никогда не помешает! А ты, все равно, должен будешь переступить через себя и несмотря ни на что, поступить в колледж!
Бетти расплакалась и замахала руками.
— О, хозяйка Ани. Спасибо вам, я всегда за вас молюсь, что он хоть читать и писать научиться. Сможет расписываться! Но, колледж. …Это так дорого, откуда же такие деньги у меня?
Ани усмехнулась и наклонилась над коляской, которая стояла возле стола. Джизи стала улюлюкать и взяв её на руки, она уже чисто инстинктивно, поцеловала её в лобик, потрепала маленькую щечку. Потом добавила.
— Значит молись за нас Бетти. Пока я жива, Билли будет учиться, он не один, и ты не одна, и я не одна, ведь правда? Твои проблемы, это и мои проблемы. У нас будет только так и да поможет нам Дева Мария!
День пролетал быстро и скучно, изредка звонил по телефону Иден Тернер и интересовался здоровьем её и малышки. Как всегда, когда Ани бежала от какой-то своей внутренней проблемы, она старалась нагрузить свой день работой настолько насыщенно, чтобы мысли не разбредались туда, куда им хотелось. Пожив рядом с Артуром, она уже с трудом переносила его отсутствие, хотя и рядом с ним находилась крайне редко. Он занимался своим бизнесом даже в свободное от работы время, склонив голову над чертежами, в которых она ничего не понимала. А если не был за работой, он тренировался на воздухе один или с Билли, объясняя ей физические нагрузки своего тела необходимым питанием на энергетическом уровне и духовном. Она была с ним солидарна. Ей главное было знать, что к ночи он вернется домой и его дыхание будет рядом с ней, его рука, как всегда обнимет её, его запах, его жесткость черных волос, теплота с ней и её окутывало умиротворенное спокойствие, уверенность в прекрасном завтрашнем дне и будущности их жизни. Она пережила его потерю, а сейчас ценила каждый миг жизни, что он был рядом. Сейчас его рядом не было и её атаковала тревога. В жизни беда в буквальном смысле выскакивала из-за поворота, и в свои молодые годы она испытала её холодные объятья. Тоску без Войцеховского скрашивало присутствие в доме хороших людей, Джизи с её новыми сюрпризами каждый день и звонки Тернера. Как только он узнал, что в доме на длительное время не стало Войцеховского, он стал напрашиваться на визиты. Тогда Бетти, по просьбе Ани, стала готовить пироги, с яблоками, лимонами, корицей, курицей и печенью. Ани нуждалась в его визитах, хотя бы уже по одному поводу-профессиональному. Она любила задавать ему вопросы, касающиеся, рода своей деятельности и он подробно все комментировал. Часто, на веранде, за чаем, он рассказывал удивительные ситуации, с которыми приходилось сталкиваться во время операций,
