Логика сотрудничества и открытых исходников как плавильного тигля новаторства не ограничивается одним только программным обеспечением. Эта логика пронизывает всю индустрию онлайновых служб, поскольку порталы обеспечивают доступ к информации и услугам в качестве средства продажи рекламы и получения сведений, которые могут быть повторно использованы в целях маркетинга. В такой логической схеме потребители становятся производителями, поскольку анализ их реакций и потребностей позволяет электронным компаниям получать важные сведения, помогающие им постоянно совершенствовать свою продукцию и услуги. В ориентированной на клиента деловой практике способность взаимодействовать с потребителем как источником ценной информации становится неотъемлемой составляющей бизнес-модели. Таким образом, сотрудничество в новаторской деятельности и конкуренция в области приложений и услуг — это разделение труда в условиях новой экономики. Данная логика присутствует и во внутренней практике электронного бизнеса. Онлайновое проектирование и системы управления с открытым доступом внутри компании позволяют работникам организовывать системы сотрудничества ad hoc так, как того требуют стоящие перед ними задачи. Когда информация и взаимодействие организуются посредством экстранета, в сеть входят заказчики и поставщики, даже конкурирующие между собой. Выше я уже рассматривал экономические выгоды, обеспечиваемые такой сетевой моделью. Однако здесь есть кое-что еще. В результате налаживания обратной связи в реальном времени между всеми участниками процесса производства и управления инновации подвергаются испытаниям с самого начала: продукция и производство постоянно самосовершенствуются, обусловливая рост доходов в общих интересах всех пользователей сети.
Эти разработки способствуют появлению новой модели взаимосвязи между отношениями собственности и производственными отношениями в ходе создания и присвоения материальных ценностей. Существуют области сотрудничества и обращения в общую собственность, связанные с областями конкуренции и обращения в частную собственность. И хотя данные тенденции все еще находятся в зародышевом состоянии, они могут быть предвестниками серьезного видоизменения социальной логики новаторства, производительности и экономического роста.
Новая экономика и ее кризис
Электронный бизнес — это не бизнес, который ведется исключительно в режиме онлайн. Это новая форма осуществления коммерческой деятельности, всех ее видов, посредством Интернета, с использованием Интернета и в Интернете, а также в других компьютерных сетях при наличии различного рода связей с локальными производственными процессами и физическими операциями. Электронный бизнес способствовал появлению новой экономики, для которой характерна ключевая роль самопрограммирующейся рабочей силы, технического новаторства и оценки финансовых рынков в качестве приводных ремней экономики. Как и в любой другой экономике, рост производительности труда является движущей силой развития, а новаторство лежит в основе роста производительности. Каждый из этих процессов запускается и видоизменяется в результате использования Интернета в качестве необходимого средства сетевой организации, обработки информации и генерирования знаний. Электронная экономика постепенно трансформирует старую экономику в новую, которая, пускай и крайне неравномерно, распространяется по всей планете. Теперь мы определили те нити, которые сообща составляют основу новой экономики. Изучение конфигурации их структуры и динамики гас взаимодействия может привести и к пониманию механизмов рецессии и кризиса новой экономики как проявлений новых разновидностей цикла деловой активности.
В своем историческом дебюте новая экономика характеризуется долговременным периодом технологически обусловленного высокого роста с квазиполной занятостью и низкой инфляцией, после чего следует резкий спад, который при определенных условиях может привести к рецессии или даже глубокому экономическому кризису (Mandel, 2000). Новая экономика возникла в США в середине 1990-х годов, положив начало самому длительному за последние пятьдесят лет периоду непрерывного роста. В конце 1990-х годов она стала распространяться на динамичные сектора других мировых экономик, в частности европейских. 10 марта 2000 года «технологические» акции резко упали в цене и продолжали падать, что привело к замедлению темпов экономического роста с сохранением этой тенденции на протяжении всего последующего года.
Факт существования новой экономики может быть доказан на основе данных по увеличению производительности труда и повышению конкурентоспособности фирм, явившихся результатом новаторства. Такое новаторство относится к технике, производству и продукции. Новые информационные и коммуникационные технологии, и в частности Интернет и компьютерные сети, в целом имеют весьма важное значение для экономик, базирующихся, главным образом, на коммуникации и обработке информации. Любой процесс трансформируется сетью как эффективной и гибкой формой управления и организации. Образование сети обусловливается, в первую очередь, коммуникационными технологиями. Как и в случае всех прежних технических революций, такая социально-техническая трансформация открывает дорогу для лавины новых видов продукции с разной степенью соответствия между этими продуктами и рыночным спросом и общественными потребностями. Так, например, мобильные телефоны, считавшиеся второстепенной технической новинкой, стали самым популярным средством связи на земном шаре, в то время как широко разрекламированное интерактивное телевидение все еще пребывает в ожидании соответствующих трансляционных возможностей и привлекательного содержания, чтобы превратиться в доходный бизнес.
Новаторство как таковое является функцией трех основных факторов. Первый из них — это генерирование новых знаний в области науки, техники и управления. Это подразумевает существование хорошо развитой системы научных исследований и опытных разработок (государственной и частной), способной заложить основы для инновации. Второй фактор — наличие высокообразованной самопрограммирующейся рабочей силы, способной использовать новые знания для повышения производительности труда. В общем и целом рабочая сила такого типа является прямым результатом качества и количества выпускников высших учебных заведений. В случае Соединенных Штатов иммиграция профессионалов с техническим образованием оказалась не менее важным элементом в деле развития новой экономики. Третий фактор — это наличие предпринимателей, могущих и желающих рискнуть на поприще превращения инновационных бизнес-проектов в реальный бизнес. Это условие отчасти соотносится с наличием предпринимательской культуры, но также и с открытостью общественных институтов по отношению к предпринимательству. Так, в случае Соединенных Штатов открытость их институтов для иммиграции и легкость создания новых компаний превратили США, и в частности ряд регионов (например, Калифорнию и Нью-Йорк), в центры притяжения для активных предпринимателей со всего мира. Однако представление о предпринимательстве не может быть ограничено одними только старт-апами и иммигрантами-мечтателями. Когда Норма Оллила и его команда в 1992 году перестраивали Nokia Group, компания находилась на грани продажи, обремененная своими инвестициями в многочисленные полностью сформировавшиеся низкодоходные рынки. Решение продать большинство активов компании и сосредоточить всю ее коммерческую деятельность на мобильных телефонах и сетевой инфраструктуре являлось по тем временам рискованным. Это был акт предпринимательства.
Однако даже наиболее смелые предприниматели, рассчитывающие использовать самые лучшие технологии и составляющие надежные бизнес-планы, не смогут добиться больших успехов без денег. Поэтому финансирование новой экономики является краеугольным камнем ее существования. А это финансирование существенным образом зависит от фондовой биржи и венчурного капитала и осуществляется посредством механизмов, ранее рассмотренных в настоящей главе. Таким образом, если производительность и конкурентоспособность являются факторами, лежащими в основе высокого экономического роста без инфляции, а новаторство представляет собой движущую силу новой экономики, финансы являются источником всего. Высокая оценка потенциальных инноваций на фондовой бирже и ее предвосхищение венчурным капиталом стали теми механизмами, которые мобилизовали капитал из всех источников (и, в частности, у крупных институциональных инвесторов, например пенсионных фондов) и направили его в русло новаторства.
Главный вопрос здесь заключается в том, почему оценка акций достигла столь беспрецедентно высокого уровня. Ранее в этой главе я уже объяснял действие механизмов финансовой оценки, в значительной степени зависящих от информационной турбулентности, которые включают в себя традиционные экономические критерии, но также много и иных источников, сочетающихся друг с другом и оказывающих влияние на поведение инвесторов. Однако здесь я должен сделать ударение на том, что представляется мне крайне важным фактором в процессе оценивания: на ожидании, предвосхищении более высокой стоимости в долгосрочной перспективе. Фактически инвесторы делают ставку на техническую революцию. И это отнюдь не нелепая мысль. Представление о том, что создатели и первые пользователи новых технологий и бизнес-моделей окажутся среди победителей на будущем рынке, вовсе не является спекулятивным. Это всего лишь рискованные капиталовложения (связанные с развитием новаторства в сфере экономики) в потенциальные сетевые эффекты в развитии новых видов бизнеса, а также в ожидание увеличения доходов на инвестированный капитал. В сущности, более высокий рост производительности и непрерывный низкоинфляционный экономический рост подтвердили правильность данного утверждения. Однако, для того чтобы новая экономика продолжала развиваться, масштабы новаторства и производительности труда должны были продолжать расти высокими темпами, а это требовало постоянного притока инвестиций — в зависимости от продолжительности ожиданий высоких прибылей новыми инвесторами. А поскольку такие ожидания никак не разграничивали рискованные, но надежные бизнес-проекты и ничем не обоснованные авантюры, они были склонны к резким колебаниям в случаях, когда дело оборачивалось очевидной неудачей. Однако по-прежнему остается неясным, почему спад на рынках 2000—2001 годов происходил без четкого разграничения между разнообразными «технологическими» акциями с разной перспективностью. Первыми упали в цене акции дот-комов (представлявшие явно более рискованные проекты), однако в течение следующего года та же участь постигла уже все «технологические» акции, что повлияло на стоимость акций в большинстве других отраслей промышленности. Индекс NASDAQ после своего максимума в начале 2000 года к марту 2001 года понизился на 60%, Standard & Poor 500 — на 23%, a Dow Jones — на 12%. На фондовом рынке США около 4,6 триллиона долларов в номинальных материальных ценностях обратились в ноль, что эквивалентно примерно 50% валового внутреннего продукта США и вчетверо больше суммарных потерь, понесенных в результате биржевого краха октября 1987 года. В Великобритании и Германии средняя стоимость акций за период 2000—2001 годов снизилась на 10% (Business Week, 2001).
