- Лучше не пристегивайся, ложись. Тут недалеко.
Недалеко? Что он имеет в виду? Мне становится страшно, и живот прорезает опоясывающая боль. Я начинаю соображать – если начались роды, значит мне надо в госпиталь! А куда собирается везти меня этот мажор? Мы с мамой уже отложили деньги на роды. Но не на дорогущую частную клинику, естественно!
- Я… мне надо в госпиталь.
Он попросту игнорирует мои слова, выруливает на дорогу, и быстро набирает скорость, а мне страшно, потому что… потому что снова тянущая боль.
Понимаю, почему это называют схватки. Оно именно хватает! Раз и… давит, давит, тянет, крутит – потом отпускает…
Я не могу сказать, что это сильно больно. Нет. Просто в данной ситуации мне страшно! Я в машине у незнакомого человека! Причем из-за меня он эту машину разбил.
- Как ты там, солнышко?
Это он ко мне обращается? Ну да, больше же никого нет…
- Жива? Все нормально? Не бойся, скоро будем на месте.
- Пожалуйста, мне надо в госпиталь.
- А ты думаешь, я тебя куда везу? В гарем?
Мы стоим на светофоре. Он смотрит на меня через плечо. Улыбается. У него ямочка на щеке… Почему-то я в этот момент понимаю, что он очень симпатичный. Не красавец, в классическом понимании.
Нет, я не сравниваю его с Тамерланом. Или сравниваю?
Да, он тоже черноволосый и… и глаза у него кажется тоже ореховые. Но он совсем другой.
Загорается зеленый, мы едем. Я стараюсь дышать ровно. Не надо бояться. Все будет хорошо!
Мне же еще Хосия сказала – все у меня будет прекрасно! Так и есть!
Мы с ней часто переписываемся. У нее дочка тоже беременная. Но срок еще маленький.
Машина останавливается.
- Приехали, малыш!
Он выходит, открывает дверь, но вместо того, чтобы подать мне руку наклоняется и поднимает меня.
- Так быстрее. Как ты?
- Нормально.
- Ну и отлично. Мужу позвони, пусть приезжает, а то может опоздать.
- Кто?
- Муж.
Понимаю, что дико краснею.
Киприоты очень патриархальные – по крайней мере мне так показалось. И религиозные. Они православные, как и мы, русские. Часто посещают храм, вообще на Кипре очень интересные храмы, и много святынь.
И мне стыдно, что я беременна, а мужа у меня нет. Я же вижу как киприотки, которые живут с нами по соседству смотрят на меня, качая головой.
Может и не осуждают, просто жалеют.
- Что? Ты не замужем?
Я еле заметно киваю. А он так внимательно смотрит.
- Правда?
Боже, ну какое же ему дело до этого? И почему он вообще остановился? Я рожаю, между прочим!
Видимо, мой – уж не знаю кто, спаситель, или потерпевший от меня – спохватывается, взбегает по лестнице.
Я вижу раздвижные стеклянные двери красивого здания. Это явно частная клиника!
- Мне надо было в госпиталь!
- Мы в госпитале, солнышко, сейчас все будет хорошо!
Он быстрым шагом направляется внутрь, заходя сразу начинает громко говорить на греческом и все вокруг начинают суетиться, бегать, что-то кричать ему в ответ, появляется каталка, на которую он перекладывает меня, забирает из моих рук шляпу, которую я давно сняла и всю уже измяла. Гладит по лбу.
- Все будет хорошо, красавица. Я обещаю. А я свои обещания всегда держу!
Неужели?
Неужели в мире есть хоть один мужчина, который их держит?
Меня везут куда-то по коридору, он остается в холле, задумчиво смотрит мне в след. Потом… потом срывается с места и убегает.
Вот и все.
Почему-то мне становится ужасно обидно оттого, что он ушел. Вот так просто взял и ушел.
А мне…
Мне так хотелось, чтобы он был рядом! Почему-то, когда он держал меня на руках мне не было так больно и одиноко.
Меня привозят в чистую красивую палату. Две молоденькие медсестры, помогают раздеться, предлагают зайти в душ. Помогают вымыться, хотя я пытаюсь отказаться, на английском и на русском. Надевают на меня чистую красивую рубашку, новую. Дают халат. Проводят к кровати. Показывают бутылку с водой и мою сумку, которая стоит на тумбочке.
Мне очень хочется пить, беру воду.
В этот момент заходит женщина-доктор, мне страшно, потому что я ни слова не знаю по-гречески, а на Кипре не все знают английский. Но мне везет. Она говорит на моем родном языке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Какая неделя сейчас?
- Тридцать девятая уже.
- Отлично, значит роды в срок. Вам дату ставили?
- Да, первое мая.
- Ну, родим в апреле, да? Мне нужно вас осмотреть. Ложитесь.
Мне неловко. Неудобно спросить, но…
- Скажите, это ведь частная клиника, да?
- Лучшая в городе.
- Я… у меня нет таких денег. Тот мужчина, который меня привез, он…
- Мистер Константинидес? Не беспокойтесь, он решит все вопросы.
Мне не надо, чтобы он их решал! Не хочу быть ему еще больше обязанной! Я и так… и так встреча со мной ему обошлась слишком дорого.
Сначала машина, потом, наверняка, планы, которые ему пришлось менять, и вообще…
- Мне нужно вас осмотреть. - мягко нажимает на меня доктор.
- Я должна поехать в госпиталь. Пожалуйста. У меня нет денег, чтобы оставаться тут.
- Вам не надо думать о деньгах. Мистер Константинидес владелец этой клиники.
Глава 23.
- Так, мамочка, смотрим, кто это?
- Мое счастье…
- Кто, девочка, мальчик?
- Де-девочка!!!
- Отлично! Пальчики считаем, все на месте?
- Да!
Считаю, что мне дико повезло, потому что и акушерка, и доктор в этой клинике были русскими! До этого я наблюдалась у доктора, которая тоже говорила по-русски – ее мама приехала на Кипр в начале девяностых, вышла замуж. Но вот в том госпитале, в котором я должна была рожать русскоговорящих не было совсем.
А тут – такая удача! И сам мистер Константинидес тоже говорил по-русски!
Мне хотелось расспросить о нем, но…
Врач ушла, а через некоторое время он сам в белом халате вошел в мою палату.
- Ну, привет, как ты, солнышко?
Честно говоря, я опешила от такой беспардонности, но, естественно в моей ситуации говорить ему о том, что он ведет себя бесцеремонно было как-то не «айс».
- Нормально. – я на самом деле была нормально, и акушерка подтвердила. Схватки были не сильно болезненные, но промежуток между ними сокращался довольно быстро.
Я уже два часа провела в клинике, мне принесли огромный мяч, показали, как на нем сидеть, чтобы уменьшить боли. Объяснили, что надо ходить. Впрочем, я и сама все это знала…
Я позвонила маме – она разволновалась, хотела бросить все и ехать ко мне, но я ее отговорила – смысл? Я не уверена была, что ее пустят сюда, а она на работе, сидит с малышами Громовых.
- Значит, ты у нас Зоя. Красивое имя. Главное – редкое.
Я улыбнулась – знакомая фраза, мне часто говорили, что имя редкое. А мы с мамой смеялись, вспоминая главный новогодний фильм…
Я смотрела на него и молчала, не зная, что сказать.
- А я Петрос. По-русски – Петр.
- Очень…приятно, - схватка подступила, и я задышала тяжело.
- Может, массаж?
- Что? – я вспыхнула, - нет, спасибо.
- Правда, он хорошо помогает.
Он двинулся ко мне, а я вдруг испугалась, вспомнив, как он держал меня на руках…
- Не надо! Пожалуйста!
- Не бойся, у меня есть специальное образование, считай, что я врач.
- Но вы не врач! – не может он быть гинекологом! Только не это!
- По первому образованию – врач терапевт. Так что…
- Пожалуйста… не нужно.
- Хорошо, прости Светлячок…
Наверное, я сильно побледнела, потому что он подскочил ко мне и схватил руку, проверяя пульс.
- Что случилось? Что?
Я не могла ответить.
Мама больше не звала меня Светлячком.
Это прозвище тоже стало своеобразным табу. Оно как машина времени выбрасывало меня в те дни, когда я была сначала очень счастлива, а потом очень несчастна. А потом… Мертва…
- Зоя, тебе плохо? Мне позвать бригаду?
Я покачала головой.
- Скажи, что тебе нужно? Принести воды? Может ты голодна? Есть, конечно, не рекомендуется, но мы предлагаем роженицам смузи.
