- Нет. Просто…
- Ты хочешь, чтобы я ушел?
Он сидел рядом, и мне почему-то захотелось почувствовать на себе его руки. Может быть и правда будет не так больно?
В груди?
- Можно… массаж?
- Да, конечно…
Он положил руку мне на поясницу, ладонь была такой горячей, и сразу по телу растеклось тепло и боль стала уходить. Потом он стал осторожно давить на какие-то точки. Мягко, и в то же время сильно.
- Лучше?
- Да…
- Хорошо, Зоя…
- Да.
- Что?
- Зоя… не… не Светлячок. – я еле выговорила это слово.
Он промолчал…
Петрос сидел со мной до тех пор, пока я не поняла, что начинается тот самый важный этап.
Акушерка заходила несколько раз, заходила и доктор, они с Петросом обсуждали какие-то вопросы, касающиеся клиники. На русском языке. Правда, один вопрос она задала ему тихо по-гречески. Я поняла, что он касается меня. Стало неловко. Петрос улыбнулся, а когда она вышла, сказал:
- Елена спросила, моя ли ты девушка.
Я молчала, не зная, что сказать на это.
- Я сказал, что попал в аварию, из-за тебя.
- Простите, - я бы, наверное, покраснела, если бы и так не была красной из-за того, что схватки накатывали уже одна за другой. Правда, я не могла сказать, что мне сильно больно. Ох – у меня порой женские дни были болезненнее! А тут – ну тянет, да, тянет и тянет. Спина ноет – но массаж как раз в помощь…
- Попал в аварию, в которой кажется пострадали жизненно важные органы.
- Какие? – я испугалась, неужели он правда пострадал? И сидит тут со мной, вместо…
- Сердце. Ты очень красивая, Зоя.
Я опустила голову и закусила губу, и неожиданно охнула, потому что мне показалось, что…
Ну, в общем, было чувство, что головка ребенка уже между ног! Жесть!
И что делать? А вдруг я встану, и он выпадет? То есть она?
Я посмотрела на моего неожиданного помощника и прохрипела:
- Ребенок, уже…
- Да? Отлично!
Петрос вышел из палаты, через минуту привезли каталку, он помог мне залезть на нее, меня перевели в родзал.
И вот по прошествии каких-то двадцати минут у меня на груди лежит счастье.
Я не знаю, как сказать по-другому.
Потому что мой мир перевернулся!
Да, я знала, что с рождением моей крошки многое изменится, но такого оглушительного счастья я не ожидала!
Она моя! Такая милая! Светленькая! Вся беленькая!
Я читала, что дети рождаются синие, в крови, не слишком красивые. Это было не про мою доченьку! Не про мою Светланку!
Я давно решила, что назову ее в честь моей мамы!
Вот он мой маленький… Светлячок?
Да, наверное. Теперь уже мне это прозвище почему-то не кажется таким тяжелым. Не причиняет боль.
Я как-то сразу, моментом задвинула все это на задний план.
Я словно перевернула жизненную страницу. Начала с чистого листа.
У меня есть моя сладкая девочка, и все теперь будет хорошо!
- Поздравляю, Зоя!
Это мистер Константинидес. Он все время был рядом.
Присутствовал на родах. Я вначале думала попросить его уйти, а потом… Потом мне было, в общем, все равно. Ну, он ведь врач? Это его клиника. Его дело, уйти или остаться и смотреть на мои мучения.
К слову – я не сильно мучилась! Опять же столько прочитав о том, что потуги – самая тяжелая стадия, я могу сказать – нет! Нужно просто выполнять все, что говорит доктор! И потом… когда ты в потугах, понимаешь, что это финал, что сейчас все закончится, надо потерпеть еще пару минут и…
И тебе показывают твое чудо, ангелочка!
Доктор объяснила как прикладывать малышку к груди, потом меня перевели в палату, а мою крошечку еще ненадолго оставили, чтобы педиатр посмотрела.
В палате стоят два роскошных букета - белые и алые розы.
Я смущена.
Понимаю, что цветы принес Петрос и… не знаю, как реагировать.
Слишком много всего произошло и мне просто очень трудно сосредоточится.
Слышу стук в дверь, заглядывает – ну, кто же еще? – владелец элитной клиники, конечно!
- Можно?
- Да, проходите.
Едва сдерживаюсь, что бы не сказать – чувствуйте себя как дома.
Может показаться, что он навязчивый. Да… есть такое дело. Но… очень странно то, что мне приятна эта его навязчивость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И я… я уже почти не боюсь того, что он скажет – ты виновата в аварии, я требую компенсации. Потому что если скажет…
Нет. Он не скажет точно.
Смотрю на него, вижу его улыбку…
Очень приятная улыбка, открытая. Улыбка человека, уверенного в себе, человека, у которого все хорошо. Счастливого человека.
Я бы тоже хотела улыбаться так.
- Как чувствует себя молодая мамочка?
- Очень хорошо, спасибо. А вы как? Вы правда не пострадали в аварии?
- Я? Конечно пострадал. – еще шире улыбается.
Он обаятельный.
Нет. Он красивый. Правда. Такой, что смотришь на него и… хочется еще смотреть.
Жаль, что… не для меня.
Улыбаюсь в ответ.
- Спасибо вам за все, Петрос. Я… даже не знаю, как вас благодарить. И… я понимаю, что…
- Т-ш-ш… Я знаю, что ты скажешь! Но… я могу позволить себе сделать такой подарок понравившейся женщине.
- Подарок? – почему-то мне смешно, - роды? Уверена, вы таких подарков еще никому не дарили!
- Это точно. Будем рассказывать внукам, что их дедушка подарил бабушке роды в его клинике.
Ого! И он продолжает улыбаться. А мне…
Мне почему-то совсем не весело.
Прячу глаза, потому что слезы накатывают разом.
Как все просто! Как у мужчин все просто! Сразу разговоры о внуках! Да, у меня, я надеюсь, будут внуки! Ну, перспективы точно теперь есть.
Вот только… вряд ли я буду рассказывать внукам о том, что сделал их дедушка.
- Что случилось, Зоя? Я тебя чем-то обидел?
Качаю головой.
Чем меня уже можно обидеть? Мне кажется, уже давно ничем. Все обиды – такая ерунда по сравнению с…
- Зоя, посмотри на меня.
Не могу. Просто не могу и все тут! Он касается ладонью моего подбородка, проводит пальцем, легонько, и тут же убирает руку, поняв, что я сопротивляюсь.
- Скоро тебе принесут малышку, ты уже придумала имя?
- Да, я назову ее Света, в честь мамы.
- Прекрасное имя, представляешь, мою маму тоже зовут Светлана!
- Правда? Она русская?
- Да, когда-то приехала на Кипр отдыхать с родителями, познакомилась с моим отцом, и вышла за него замуж.
- Как? Во время отпуска?
- Почти. Он ее украл и увез в горы.
- Украл?
- Ну, она была не против. Ее родители ничего не знали. Чуть до дипломатического скандала дело не дошло! Но они обвенчались в горах, в маленькой церквушке.
- Романтично.
- Да уж. Домой в Москву она только через год приехала, когда я родился. Кстати, наша с тобой история тоже романтичная. Я произвел на тебя такое впечатление, что у тебя сразу воды отошли!
- Они отошли потому, что я испугалась.
- Нет, я видел! Воды отошли, когда ты увидела меня. Я поразил твое воображение.
- Ты меня напугал! Ты вылез из машины и стал кричать!
- Ты сказала мне «ты»! Наконец-то!
- Простите…
Я снова опускаю глаза, но понимаю, что он улыбается довольно. Ладно, в конце концов красивый богатый мужчина может позволить себе флирт.
А я…
Мне уже нельзя разбить сердце. Его осколки лежат где-то там… рядом с белокурыми прядями моих волос.
- Зоя, сейчас тебе принесут малышку, а мне нужно идти. Вот моя визитка, на всякий случай. Ты тут останешься как минимум на три дня, нужно понаблюдать и за тобой, и за девочкой. Я обязательно зайду завтра, хорошо?
- Да, Петрос, спасибо вам за все.
- Вам? Я надеялся, мы перешли на «ты»? Позволишь?
Он берет мою руку и подносит к своим губам.
- Ты очень красивая, особенно, когда смущаешься…
Нет, я не буду вспоминать. Не буду! Но подлая память сразу возвращает меня в тот вечер, когда мы с Тамерланом спасали Илика…Вернее, спасала я. Ильяса спасла, а вот себя...
Тамерлан тогда сказал, что я красивая, когда смущаюсь...
