ложь выводит меня из себя.
Чтобы больше не сказать лишнего, я крепко сжала губы: Грейсон был так спокоен, что я чувствовала жуткий страх. Этот вампир был похож на небо перед грозой: холодный, мрачный, спокойный, но затем в нем просыпается злость, и он начинает сыпать молниями. Поэтому я посчитала за благо промолчать о Маркусе.
– Как твое запястье? – Вампир оторвался от монитора и взглянул на меня. – Дай руку.
Я послушно протянула ему свою руку, на которой он разрезал вены, но он даже не прикоснулся к ней, а лишь бросил на нее мимолетный взгляд и вновь уставился в ноутбук. Раны уже заживали.
– Так я могу взять садовые ножницы? – неожиданно для себя спросила я, хотя мне хотелось со всех ног броситься в свою комнату и закрыться в ванной. – Не волнуйся, я не буду пытаться убить себя ими, ведь знаю, что ты строго запретил мне это, – добавила я, потому что Грейсон не ответил на мой вопрос.
– Они в чулане. Где-то в подвале, – наконец, коротко изрек он.
«Опять этот проклятый подвал!» – Мне ужасно не хотелось вновь оказаться в этом мрачном месте, которое стало последней тюрьмой для Лурдес, Сьюзен, и еще сотен других девушек, но делать было нечего. Я зашла в подвал, нашла там деревянную дверь, за которой пряталась коморка с садовыми инструментами, и взяла оттуда садовые ножницы и лопатку. Затем я вышла из замка к розам, растущим около его стен, и принялась с усердием перекапывать землю: не знаю, для чего я это делала, но я как робот возилась с черной землей и пыталась не думать ни о чем, кроме нее. Мне нужно было чем-то занять себя, отвлечь. Я не хотела возвращаться в реальность, в которой Грейсон вновь вернулся в замок, чтобы, наверняка, продолжать мучить меня и пить мою кровь.
– Ты копаешься здесь уже два часа, – вдруг услышала я голос вампира над своим ухом.
Я вздрогнула, но молча продолжала перекапывать землю. Вскоре я бросила лопатку, поднялась с колен и стала перебирать пальцами раскрытые розы, ища в них мелких жучков.
– За розами нужен особый уход. Нужно каждый день смотреть за тем, чтобы не появились эти мелкие жуки, – стала объяснять я вампиру, и, сняв с одной из роз маленького жука, протянула его к лицу Грейсона. – Один такой жучек может уничтожить целую клумбу. Их нужно убивать, этих паразитов. Один раз они уничтожили у нас…
– Глупенькая, думаешь, мне интересно слушать об этих жуках? – насмешливо перебил меня вампир.
Я растерялась: действительно, зачем я рассказываю ему о розах и жуках? Он мне никто, он мой мучитель, а я зачем-то рассказываю ему все это, будто он – мой друг!
Я разжала пальцы, и жук беззвучно упал на землю.
Грейсон пристально смотрел на меня.
– Ты приехал насовсем? – тихо спросила я, покрываясь мурашками под его холодным взглядом.
– Надеешься на это?
– Нисколько. Я просто спросила… Мне очень холодно. Я пойду в свою комнату.
– Разве я отпускал тебя?
Я прищурила глаза, пытаясь понять, что он хотел сказать этой фразой: я что, должна была получить его разрешение?
– Но мне холодно! – тихо сказала я, все же не смея уйти.
– Что нужно сказать? – спокойно спросил Грейсон.
– Что? – ошеломленно пролепетала я.
– Как ты должна попросить, Вайпер?
– Попросить? Ну… Я пойду в замок?
– Нет, не так.
– Можно я пойду в замок? – еще раз попыталась я, но вампир лишь холодно смотрел на меня. Тогда я робко добавила: – Пожалуйста.
– Иди, но ровно в девять вечера жду тебя в гостиной.
– Хорошо, я… Я пойду… – выдавила из себя я и, обойдя его, почти побежала в замок.
Оказавшись в своей комнате, я заперлась в ванной: наверно, Грейсон вновь придумал что-то мерзкое и ужасное, ведь не зря же приказал мне прийти к девяти в гостиную… Опять он что-то выдумал, но, Боже, что еще? Он вновь кого-то убьет? Убьет меня? Побьет меня?
Но ровно к девяти часам я послушно пришла в гостиную, расположенную на первом этаже. Грейсон уже был там: дверь в зал была широко открыта. Хозяин замка вновь сидел за ноутбуком и что-то печатал. В гостиной было довольно темно, и ее освещали лишь пара высоких настольных ламп, отчего в ней царил полумрак.
Пока вампир не успел увидеть меня, я спряталась за дверью: мне ужасно не хотелось идти к нему, и я надеялась хоть ненадолго оттянуть мучительное общение с ним.
А вдруг он совершенно не намерен был общаться со мной, а вновь хотел выпить моей крови? Эта неизвестность ввергала меня в отчаяние, и я стояла за дверью, боясь даже дышать.
– Я знаю, что ты там, Вайпер. Выходи и не зли меня. – Холодный мрачный голос Грейсона словно ударил меня по щеке.
Я робко заглянула в гостиную и взглянула на него: Грейсон продолжал печатать и даже не смотрел в мою сторону – это придало мне смелости, и я вошла в зал.
– Что за убогое голубое платье? Я надеялся, ты сменишь наряд на более пристойный, – громко сказал вампир, бросив на меня недовольный взгляд.
– Но ты не сказал мне переодеться, – тихо сказала я в ответ, испугавшись, что он разозлился.
– А сама ты до этого не додумалась? Ты разочаровываешь меня все больше и больше.
Его строгий тон заставил меня прижаться к двери и молча смотреть на Грейсона.
– Садись, – приказал он, кивком указывая на место рядом с собой.
Я боязливо пересекла гостиную и села на диван рядом с вампиром.
Грейсон продолжал печатать, и его пальцы перемещались по клавиатуре ноутбука так быстро, что я почти не видела их. Взглянув на монитор, я изумилась: текст, который набирал вампир, появлялся с такой скоростью, как тот, что появляется, когда переустанавливается Windows, причем, думаю, он не делал ни единой ошибки, и все запятые были на месте. Я вдруг почувствовала себя настоящей тупицей – я печатала сто тридцать слов в минуту максимум.
– Брэндон, что тебе нужно от меня? – с отчаянием спросила я, желая как можно скорее получить свою порцию страданий и ужасов, которые он приготовил для меня, и уйти в свою комнату.
– Тихо, Вайпер. Это очень важный проект, – холодно сказал на это Грейсон.
– Но ты сам сказал…
– Помолчи.
Я тут же последовала его приказу, потому что это была явно не просьба.
Через несколько минут вампир захлопнул ноутбук, положил его рядом с собой и повернулся ко мне.
– Ты больше никогда не будешь говорить о Седрике, – спокойным тоном сказал он.
Мои губы растянулись в невольной усмешке: Грейсон приказал мне прийти сюда только для того, чтобы я услышала это?
– Но ты ведь сказал, что будешь рассказывать мне новости из Чехии. Помнишь? – удивленно спросила я.
Что на него нашло? При чем здесь мой Седрик?
– Прекрасно помню. Но я передумал и запрещаю тебе даже упоминать о Седрике Моргане.
– И
