головой:
– Я иду с вами.
– Хочешь показать себя. – В Мер вспыхнуло раздражение. – Заново обрести гордость и достоинство после того, как попалась. И неважно – случись с тобой что-то, в какой-нибудь магической ловушке сгинешь, – гильдия получит письмо, и на нас откроют охоту.
Ифанна обратила на нее снисходительный взор:
– Тогда советую присматривать за мной как можно лучше. – Она встала, стряхнув крошки и сахар с колен прямо на ковер. Эмрик что-то заворчал, но никто не обратил на него внимания. – Перед выходом пришлите Мер в таверну. За мной и за ключом. – Она обвела сидевших за столом взглядом, задержав его немного на Мер. Затем кивнула на прощание Ренфру и удалилась.
Было слышно, как слуги провожают ее, как открывается и закрывается дверь.
Ренфру посмотрел на Мер. Если он и испытывал разочарование, то хорошо его скрывал.
– Послезавтра, – сказал он. – Уходим рано утром. – Шпион встал из-за стола. – Мер, можно тебя на минутку?
Чувствуя себя как нашкодивший ребенок, Мер последовала за ним из столовой.
– Знаю, – начала она, не дав ему заговорить. – Это не то, чего ты ждал. Добычи будет меньше… но ради нас Ифанна на все пойдет.
Лицо Ренфру хранило бесстрастное выражение:
– Наверное, так и есть, если ты ей доверяешь. Но тебе надо отговорить ее от участия. Потому что…
Мер поморщилась. Ну разумеется, все-таки он боится последствий.
– Потому что брать ее себе дороже, – закончил Ренфру.
Глава 13
В ГОРОДЕ ФЕЙНУ спалось плохо.
Кайр-Витно с его запутанными улицами-ходами и постоянным гудением напоминал улей.
Грохотали по мостовым повозки, фыркали лошади, брехали собаки, гомонили прохожие, а вдалеке шумели океанские волны. И еще железо. Его тут было очень много: металл пел из каждого дома, с каждой улицы, на каждом человеке.
Фейн лежал в постели, а в ногах у него тихонько сопел Тревор. Во сне песик подергивал мордочкой, и Фейн невольно улыбнулся, ласково потрепав его по голове. Потом закрыл глаза и попробовал дышать животом. Попытался обмануть тело, убедить, будто оно отдыхает; может, скоро и ум успокоится.
И так, размеренно дыша, Фейн уловил слабый звук.
Звук медленно приближался. Фейн его даже сперва не узнал: тихий шепот, словно ребенок напевает полузабытую песенку. Затем мелодия вдруг сделалась резче и перешла на дрожащую болезненную ноту – словно кто-то криво ударил в церковный колокол.
Железо.
Железо, из которого недавно выковали броню и мечи. Его песня звучала все громче.
Сердце бешено застучало в груди, и Фейн сел на кровати, сбрасывая с себя одеяло. Корги испуганно тявкнул, чуть не слетев на пол, выбрался из скомканной постели и взглянул на Фейна с упреком и тревогой.
Фейн приложил палец к губам. Схватил сапоги и сумку и вылетел прочь из спальни.
Времени оставалось мало; он подошел к ближайшей двери и потянул за ручку. К его облегчению, было не заперто. Фейн заглянул внутрь и, даже не думая, к кому обращается, велел:
– Одевайся, стража идет.
Кто-то сдавленно всхрипнул, и голос Эмрика произнес:
– Что?
– Стража, – резко прошептал Фейн. – Вставай быстрее.
Мгновение Эмрик молчал, затем в недоумении переспросил:
– Что?!
В груди жгло от отчаяния. Времени на споры не оставалось, и Фейн, плюнув, прошел к следующей двери. Эта оказалась заперта. Фейн скривился и заколотил в нее. Потом услышал тихий возглас выхваченного ножа.
– Кто это? Что случилось? – спросила из-за двери Мер.
– Стражники идут, – ответил Фейн. – Приближаются к дому.
Как и с Эмриком, на миг повисла тишина. Потом дверь распахнулась, и на пороге встала Мер: с сумкой в руке и одетая, разве что не в сапогах. Только по растрепанным волосам было видно, что спала.
– Сколько их?
Она не усомнилась в словах Фейна, и он вздохнул с облегчением.
– Человек двадцать самое меньшее.
Тихо выругавшись, Мер натянула сапоги. Фейн восхитился ее отточенными движениями: любой другой на ее месте еще толком не проснулся бы.
Открылась третья дверь, и в коридор вышел Ренфру:
– В чем дело?
– Стражники, – ответил Фейн. – Пока мы тут болтаем, они окружают дом.
Ренфру если и удивился, то ничем этого не выдал. Взгляд его холодных синих глаз стрельнул в сторону лестницы.
– Планы меняются, – сказал он Мер. – Уходим сейчас.
Тут вывалился из своей комнаты заспанный Эмрик.
– Как такое вышло? – Казалось, он был скорее обижен, чем испуган.
Ренфру молча посмотрел на Мер, а она – на него. Они поняли друг друга без слов.
– Если это она… – проговорил Ренфру.
– Я сама ее прирежу, – закончила Мер. – Только вряд ли Ифанна…
Внизу грохнуло. Натужно заскрипело дерево, с улицы донеслось кряхтение. Фейн на мгновение прикрыл глаза и обратился к иным чувствам.
– Таран, – пробормотал он. – Выламывают переднюю дверь.
– Ей больше сотни лет, – возмущенно залепетал Эмрик.
Ренфру не стал его слушать и мотнул головой в сторону Мер:
– Ступай, дитя. Встретимся у калитки в стоках.
Фейн выжидательно смотрел на него, и шпион распорядился:
– Оставайся с Мер. Береги ее, она нам нужна позарез. Заберите ключ у воровки, даже если не пожелает отдавать.
Фейн щелкнул пальцами, подзывая Тревора, который пытался просочиться в комнату Эмрика, как ребенок в кладовую со сластями. Корги обернулся с невинным видом.
– Идем, – окликнул его Фейн и пошел за Мер вниз по лестнице.
Дом утопал в тенях: светильники на ночь погасили. К удивлению Фейна, Мер направилась прямо ко входной двери. В прихожей она опустилась на колени и положила ладони на половицы.
Вокруг нее взвихрился иней. Льдинки были прекрасны, они сверкали как в зимнюю ночь. Встав, Мер сняла с пояса флягу с водой и плеснула немного на замороженный пол. Снова вытянула руку и резко дернула, словно ткачиха, обрывающая нить. Вода из лужи вздыбилась, образуя острые сосульки, направленные в сторону двери.
Кто первым войдет в дом – поскользнется и упадет на эти шипы. Ловушка была грубая, придуманная в считаные мгновения.
В дверь снова ударили, и Мер обернулась к Фейну:
– Идем. – Она напряженно вдохнула. – Есть второй путь отхода.
Из столовой донесся звон разбитого стекла, и Фейн ненадолго замер.
Слева распахнулась дверь. Мер резко обернулась, но это был не стражник. В проеме возникла кухарка в ночной сорочке, с зажженной свечой в руке.
– Что творится? – спросила она. В тишине ее голос прозвучал подобно воплю.
Фейн хотел было предупредить ее, но не успел.
Стрелу, ее железный наконечник, он учуял прежде, чем увидел, и она просвистела так близко, что он ощутил дуновение. Вторая стрела вонзилась в стену позади, и от резкого звука у Фейна перехватило дыхание.
Железо в крови человека ощущалось иначе, не как оружейное. Оно было мягче, теплее, и его пение напоминало стройный бой барабана. И вот сейчас Фейн слышал эти удары… пока сердце, что задавало ритм, не остановилось.
Фейн задавил крик; обернулся к Мер, ожидая увидеть ее на полу, но та стояла, прижимаясь к стене и глядя ему за спину.
Кухарка. Первая же стрела попала ей в горло.
Фейн даже имени ее не спросил, но, глядя, как она истекает кровью, чувствовал, будто потерял близкого человека. Впрочем, сейчас он уже ничего не мог поделать.
Мер метнулась в коридор.
