Вскоре внутри гаража замигал свет. Коулмэн скрылся за машиной. Луч пробежал по потолку. Процесс затягивался. В гараже зашуршало, потом начали падать всякие предметы: плоскогубцы, отвертки и прочее. Фонарик погас. Снова раздался шум. Силуэт Коулмэна на что-то наткнулся. Это что-то с грохотом упало, и лишь потом Коулмэн протянул руку, пытаясь его поймать, и свалил что-то еще. Кульминацией концерта стало столкновение Коулмэна с шеренгой металлических мусорных баков. Один бак покатился вниз по улице. В гараже зажегся свет, и мужской голос закричал:
– Что такое, твою мать?
Коулмэн побежал по дорожке, сжимая в правой руке какой-то предмет. Споткнувшись, он подфутболил еще один мусорный бак, да так, что тот врезался в крыло «барракуды». Серж высунул голову из окна, проверяя, не облупилась ли краска.
Зажегся фонарь, за ним – прожектор. Коулмэн запрыгнул в машину. Серж нажал на газ. Позади остался хозяин, который выбежал из дома в одном халате, но с ружьем.
Через три квартала Серж обернулся и посмотрел на добычу Коулмэна.
– Электрическая перцемолка?
– А, вот что это такое! – сказал Коулмэн.
– И зачем она тебе?!
– В темноте показалась, что это дорогая штука.
– Да дерьмо это! Для людей, у которых больше денег, чем фантазии.
– Всегда можно отнести ее в ломбард.
– На Крэк-стрит дадут пять баксов, не больше. – Серж оглядел машину. – А где мой фонарик?
– Наверно, я его забыл.
– Молодчина! Он был мне дорог как память. И стоил двадцать девять баксов. – Он показал на мельницу. – Мы в убытке.
Коулмэн нажал на кнопку; зажужжал электрический моторчик.
– Эй, работает! – Коулмэн поднес мельницу к лицу Сержа и снова нажал на кнопку. – Видишь?
– Убери! Я пытаюсь вести машину!
Коулмэн поставил мельницу себе на колени.
– Спорим, в ней можно молоть наркоту.
Серж повернул на бульвар Ганди.
– Супермаркет, – сказал он. – В наше время, если хочешь кофе, забудь о книжных. Вот куда надо.
– Мне нравятся эти маленькие штучки со сливками, – сказал Коулмэн.
– Мне тоже, – отозвался Серж, подъезжая к парковке. – Мои любимые – фиолетовые. Я обычно беру пять и еще пять пакетиков сахара, все это загружаю в горячий кофе в пластмассовом стакане, добавляю дюжину кубиков льда и выпиваю прямо на кассе. И тогда берегись! Однажды выскочил на шоссе, а машина осталась у магазина.
Серж вышел из «барракуды» и стал фотографировать окрестности. Опустил фотоаппарат, выбирая ракурс.
– Историческое место.
– Супермаркет?
– Да нет, само место. – Серж еще несколько раз щелкнул фотоаппаратом. – Магазина тут раньше не было. Его пристроили на углу. А видишь, что за ним?
– Да, пустой старый мотель.
– Это не просто мотель, – поправил его Серж. – Это «Кросстаун-Инн». Здесь останавливался Дональд Сегретти.
– Кто-кто?
– Один из приспешников Никсона. Прямо из «Кросстауна» подкладывал свинью демократам. Видел фильм «Вся президентская рать»?
– Нет.
– Помнишь момент, когда Дастин Хофман и Роберт Редфорд просматривают кредитные чеки Сегретти?
– Я не видел фильм.
– Если поставить видак на паузу, можно разглядеть, что чек из «Кросстауна». – Серж повернулся, сделал еще несколько снимков и опустил фотоаппарат. – Покадровый просмотр открывает много удивительного. Я так всегда делаю.
– Пошли купим пива.
– Погоди! Я еще не закончил. – Щелк, щелк. – Тут временная петля, замкнутая на семьдесят пятом году! Чувствуешь? Только глянь на эту старую вывеску, на архитектуру в стиле ретро. Я прямо вижу, как в гостиницу входит Сегретти, – Серж крадучись двинулся по парковке, – оборачиваясь через плечо, звонит из телефона-автомата, и говорит: «„Кондор“, получите пакет».
– Ты историю, типа, любишь? – сказал Коулмэн. Серж выпрямился.
– А кто ее не любит! Давай по кофе.
Серж распахнул двери супермаркета и развел руки в стороны.
– Народ мой! Я дома!
Покупатели замерли и обернулись, но тут же сделали вид, что ничего не замечают. Их можно было разделить на три группы. Одни – пьяные. Другие только что протрезвели. Третьи вскоре собирались напиться. Все.
– А где комитет встречающих?
– Привет, Серж, – сказал один из продавцов.
– Как дела, Серж? – спросила женщина из отдела кулинарии.
– Вот это другое дело, – вздохнул Серж. – Я мог бы жить в универсаме. Никаких пустых разговоров. Все по-честному.
– Пиво, – сказал Коулмэн, указывая на ящики «Будвайзера».
– Этот магазин – террариум пролетариата. Соль земли.
– Пиво.
– Ладно, иди за своим пивом. Я пошел за кофе.
Серж взял чашку и кофейник. Поднес к носу, принюхался и улыбнулся.
– В феврале был хороший урожай.
Наполнил чашку натри четверти, оставляя место для сливок, сахара и льда. Встал в очередь в кассу. Перед ним стояли семь человек: шестеро за лотерейными билетами, седьмой – за лотерейным журналом.
Коулмэн встал за Сержем, в каждой руке по упаковке «Будвайзера». Серж переминался с ноги на ногу, нервничал и вставал на цыпочки.
– Что ж так долго?
Очередь иссякла, и перед Сержем осталась последняя покупательница: женщина среди их лет в огромных спортивных штанах и футболке с флагом конфедератов.
– Флаг мятежных штатов, да? – спросил Коулмэн Сержа.
– Некоторые люди носят одежду, говорящую о них то, о чем они сами и не подозревают.
– Ты о чем? – спросил Коулмэн, жуя кусок вяленой говядины. На его бейсболке красовалась надпись: «Официальный инспектор телок».
– Потом объясню.
Женщина в спортивных штанах высыпала на прилавок гору конфет и дала кассиру лотерейную карточку.
Кассир вставила карточку в аппарат. Оттуда выскочил билетик.
– Это мои счастливые числа, – заявила женщина. – Дни рождения моих кошек.
– Неужели? – сказала кассир и вручила женщине билет.
– А, черте ним! – воскликнула покупательница. – Мне сегодня должно повезти. Дайте «Быстрый выбор».
Кассир выбила чек.
Женщина уткнула палец в стекло над яркими билетиками. «Ковбойская наличка», «Счастливая семерка», «Золотая лихорадка», «Остров сокровищ». Ее внимание привлекла полоска билетиков с летающими тарелками.
– Это новая игра?
– Какая?
– «Доллары от НЛО».
Кассир ответила, что да.
– Мне один такой.
Кассир выбила чек.
Женщина налегла на прилавок и поскребла билет монеткой.
Серж резко повернулся и схватил Коулмэна за плечи.
– О боже! Она соскребает защитный слой прямо на кассе!
– Спокойно, – сказал Коулмэн.
Женщина перестала скрести.
– Вот черт! Проиграла. Дайте-ка еще один.
Снова поскребла билет монеткой. Не повезло.
– Что ж, как пришло, так и ушло.
Женщина начала рыться в огромной сумке, какие обычно любят беженцы и клептоманы. Наконец она извлекла оттуда чековую книжку в обложке с котятами.
Серж снова повернулся и схватил Коулмэна за грудки.
– О боже! Она платит чеком!
– Не нервничай, – сказал Коулмэн.
Кассир положила конфеты в мешок.
– Это можно оплатить чеком, но за лотерейные билеты только наличными. Закон штата.
– Господи! – воскликнула женщина и стала снова рыться в сумке. Наконец она извлекла оттуда банку из-под арахисового масла. – Сколько мелочи вы берете?
По прилавку ударили кулаком. Женщина отпрыгнула назад и увидела Сержа.
– Бз-з-з-з-з! Это был последний звонок. Ваше время истекло. Вы проиграли. Собирай свое дерьмо и вали на кладбище.
Женщина пролепетала:
– Да что ж такое творится!..
– Молчи в тряпочку, старая шимпанзе! Не знаю, из какой черной дыры ты выползла, но сейчас пора валить обратно, ты, ходячая жировая прослойка!
Женщина зажала рукой открытый рот и выбежала из магазина. Серж подошел к кассе, поставил кофе и открыл бумажник.
– Доллар шесть центов, – сказала кассир и выдула из жвачки пузырь.
– Видела независимое кино «Кассиры»? – спросил Серж, вручая ей деньги за кофе без сдачи.
– Нет, – сказала кассир. – А о чем оно?
– О твоей борьбе, сестра! – Серж поднял кулак в знак солидарности.
Потом взял чашку и проглотил весь кофе разом. Поставил пустую чашку на прилавок и удовлетворенно вздохнул, как спускающий пар гидравлический насос.
Коулмэн предусмотрительно отступил. Кассир, заметив это, тоже подалась назад.
Секунду ничто не предвещало неприятностей. Затем у Сержа начался тремор: сперва в ногах, потом побежал по всему телу, как у койота из мультика, наглотавшегося таблеток с надписью «Землетрясение». Когда тремор достиг шеи, Серж стал бредить.
– Эл Лэнг, Джек Рассел, Доук Кэмпбелл, Джокер Марчент, Чейн Олейкс, Тропикана, Реймонд Джеймс, Про Плейер, Центр Оконнела…
– Что это он говорит? – спросила кассир.
– Перечисляет стадионы Флориды.
– …Гольфстрим, велодром в парке Брайана Пикколо…
– Почему?
– Потому что выпил кофе. От кофе у него словесное недержание. Дальше будут водоносные пласты.
